Как вы понимаете — невеликое воинство. Впрочем, в те годы даже появление где-то даже двух — трех сотен всадников в доспехах решало многие вопросы. Ибо они были силой, с которой все вокруг вынуждены считаться.
Юрий Всеволодович спешил со всем рвением к Москве, желая успеть к десерту. Ведь после столкновения двух сильных противников всегда остается тот, кто победил. И силы победителя чрезвычайно истощены. Лучших условий для переговоров, а то и военной операции, не придумать. Однако то, что увидел Великий князь, полностью выбило его из колеи и сбило настрой. Мягко говоря.
Москва была готова, как и день назад. Все проходы в Подол были перекрыты скрепленными телегами. А войска располагались на своих позициях. Лучники ополчения — за импровизированными баррикадами в Подоле. Тяжелая кавалерия — у ворот. Арбалетчики — на стенах крепости.
Лишь в стороне, примерно в километре от городской стены, на левом берегу Яузы копошились крестьяне, возводя погребальный костер для погибших литвинов. Георгий решил развивать отношение с этим хитроумным правителем и давал ему второй аванс, погребая его воинов по обычаям их земли и веры. Рано или поздно весть о том дойдет до Вильно и, безусловно, окажется высоко оцененной. Сильный противник, относящийся с почтением к поверженным врагам — всегда достоин уважения.
Юрий Всеволодович думал долго, минут пятнадцать, не меньше. Диспозиция уж больно ему не нравилась, подбивая отказаться от агрессивных намерений. Слишком много стрелков оказалось у Георгия. Да еще на таких неудобных позициях. Но нашему герою надоело ждать и, решив поговорить, он выдвинувшись навстречу. Великий князь Владимирский также поехал навстречу. Само собой, в одиночку. Ибо те слова, которые сейчас возможно прозвучат, могут оказаться не для всех ушей.
— Я рад тебя видеть, — фальшиво улыбнувшись, произнес Георгий Максимович, когда они достаточно сблизились с Великим князем Владимирским. Причем улыбка была настолько ненастоящей, что не пересказать, больше напоминая оскал или усмешку. — Но, к счастью, твоя помощь оказалась не нужна. Я разбил литвинов, что шли в твои земли, самостоятельно. Вон их готовят к погребению.
Юрий Всеволодович вновь завис. Он прекрасно понял, что Георгий в курсе — кто натравил этих гостей на Москву. Но зачем же он так начинает разговор?
— Чего ты хочешь? — Хмуро поинтересовался Великий князь.
— Просто поблагодарить за помощь. Ты позволил мне получить немало коней и мяса, да и какое — никакое оружие с доспехами. Полагаю, что литвины в ближайшие несколько лет никого беспокоить не будут. Просто не смогут. По крайней мере, как раньше.
— Не понимаю я тебя… — покачал головой Юрий Всеволодович.
— А чего тут не понятного? — Усмехнулся Георгий. — Ты дал мне повод разорвать наш союз, коли на то у меня возникнет желание.
— Ты так уверен в своих силах? — Хмуро поинтересовался Великий князь.
— Во время боя с литвинами я потерял всего несколько человек. Да и то — лишь раненных ополченцев. До вступления в бой конницы и арбалетчиков дело даже не дошло.
— Впечатляет… — вполне серьезно кивнул Юрий Всеволодович, оценив успех сражения. Сам он очень не любил битвы именно из-за потерь, которые всегда приходилось возмещать из собственного кармана. Далеко не такого бездонного, как хотелось бы.
— А между тем, имея столько же людей, как было у Миндовга, столицу любого княжество можно взять штурмом за три — пять дней.
— Мою столицу взять непросто.
— Намного проще, чем ты думаешь. Легкие деревянные стены, которыми она защищена, позволяют уберечься только от простого приступа. Но хватит и одного порока или иной осадной машины, чтобы довольно быстро их разбить.
— А у кого есть такие мастера? — Еще более хмуро спросил Великий князь. — Дело-то непростое.
— У меня, например. Да и я сам в них разбираюсь изрядно. Не только в пороках, но и в древних механизмах времен Аристотеля и Пифагора. Слышал о таких?
Вместо ответа Юрий Всеволодович плотно сжал губы и потер лоб. Дела складывались плохо, такие прозрачные намеки не понять было очень сложно. Можно было бы подумать, что Московский князь блефует, но пока его во лжи никто уличить не мог.
— Но мне нет нужды расширять свои владения, — продолжил Георгий после небольшой паузы. — Небольшое княжество легче оборонять, особенно, имея хороших дозорных и быстрых гонцов. А доходы…. Как я уже говорил — есть средства. Например, уже следующей весной я смогу начать продавать на сторону добротные кольчуги. И не только их. Впрочем, все это мелочи.
— Мелочи? — Удивился Юрий Всеволодович.
— Главное заключается в том, что осадные машины могу строить не только я.
— Ты прекрасно знаешь, что если найдется такой безумец, остальные князья сплотятся против него.
— Ты ошибаешься. Вы привыкли жить как барсуки в норах, подозрительно косясь на соседей. Собрать вас вместе практически невозможно. Впрочем, это все не важно. Я говорил не про нас.
— Тогда кто?
— Скажи, ты давно слышал новости из Булгарии?
— Доходили слухи, что на них напали какие-то кочевники.
— Не просто напали, а завоевали. Булгары теперь подданные нового хана. Помнишь, в том году я говорил о монголах? Это они. И у них достаточно умельцев из далекой Империи Сун[33], чтобы ставить осадные машины быстро и ладно. Если мои сведения верны, то в будущем году они начнут завоевание Руси, начав с Рязанского княжества. Впрочем, это долгий разговор. Не желаешь ли продолжить его за столом? Пригласить всех, — Георгий махнул рукой в сторону воинства Великого князя, — не могу. Но сотню сопровождения приму с почетом. Остальным поставят столы здесь…
5 сентября 1236 года. Москва
Юрий Всеволодович стоял у окна и задумчиво наблюдал за утренними упражнениями, которые выполнялись на импровизированном плацу внутри крепости. Со слов окружения Георгия — эта сценка их радовала каждый день. В дождь, в снег… неважно.
А мир, который еще вчера был простым и понятным, рушился, осыпаясь градом осколков. Прошел всего лишь год с того момента, как этот странный грек занял Москву. Какой-то жалкий год! Но Великий князь уже не узнавал свое старое владение. Изменения, произошедшие за этот скромный промежуток времени, просто поражали, хотя далеко не все были видны сразу.
Многое было высокородному аборигену не понятно, чуждо, странно, а то и откровенно чудно, дескать, баловство. Однако кое-что он смог оценить. Прежде всего — это купцы. Когда он вошел в Московский детинец, оказалось, что он буквально забит купцами и их охранением. Из Новгорода, Киева, Смоленска, Рязани и так далее. Были даже венецианцы, греки и прочие. То есть, к немалому войску Георгия, в случае попытки взять детинец, могли легко присоединиться больше пяти сотен неплохо вооруженных бойцов купеческого охранения. Очень не кисло. Но откуда они здесь взялись в таком количестве? Юрий Всеволодович не понимал, как, впрочем, и многие правители округи.
