— Если бы у меня было оба глаза, я бы тогда, в Конгере, от вас, леди, непременно удрал. Вот бы клял себя потом.
— Тебе ворованный сыр мешал, а не отсутствие глаза, — напомнила Катрин. — Давай-ка на «ты». Лишних ушей нет.
Вновь прибывшие шли по тенистой улочке. Персики и абрикосы уже отцвели, но сады благоухали, затмевая сомнительные ароматы близкого канала. Вот и знакомые тополя у старинных, с маленькой калиткой, ворот. Ква поднапрягся: в отчем доме он давненько не бывал.
* * *
— Нужно спасать девочку, — сказала Флоранс, краем глаза наблюдая, как лорд-шпион выговаривает сестрице. Сестру одноглазого, приятную молодую женщину, звали Син. Когда-то Флоранс с детьми, оказавшись в безвыходном положении, нашла здесь приют. За полгода они, несмотря на разницу в возрасте, крепко сдружились с тогда ещё совсем молоденькой хозяйкой. Твёрдостью характера девчонка не уступала брату, но пошла по другой линии, — теперь Син владела уже весьма внушительным бизнесом. По части торговли светильниками и маслами у неё серьезных конкурентов в Глоре не имелось. Поставки шли даже на север, в Тинтадж, в королевский замок. На первых порах бизнесу помог Ква, содействовал и сейчас, — шпионским делам семейные интересы ни коим образом не противоречили.
Спасать молодую купчиху не пришлось, Ква обнял сестрицу, и они вернулись к столу.
— Оказывается, сестрёнка про короля Эшенбу все знает, — пояснил одноглазый. — Чуть ли не лично наблюдала его погибель.
— Не преувеличивай, пожалуйста, — в некоторой растерянности возразила Син. — Просто я лично знаю человек десять, которые собственными глазами видели последние мгновения короля. Тут врать нечего, событие известное. Я бы раньше вам написала, только… Ну, полагала, что вы-то куда лучше меня знаете. Ведь это Рата с вашими…
— И тут Ратка? — удивилась Катрин. — И что она с нашими?
— Так это она короля… Ну, убила. То есть утопила, — смущённо пробормотала Син.
Когда-то она учила юную Рататоск торговому делу, и до сих пор не могла смириться с мыслью, что подающая надежды ученица приказчика превратилась в какую-то чудовищную некромантку с неясными жизненными перспективами. Конечно, несколько утешало замужество воспитанницы. Жо, несомненно, надежный парень, Лот-Та тоже заслуживает всякого уважения, хотя вообще-то всё вышло как-то ненормально.
Король Эшенба… Тот день помнило всё население Глора. Даже те горожане, что были в отъезде, могли сообщить мельчайшие детали о великой битве пиратов Эшенбы с мертвецами. Собственно, на тот момент формально никаких пиратов не существовало, — воинство Эшенбы захватило и прочно удерживало Цитадель, следовательно, являлось законной властью Глора. Такому повороту дела мало кто из горожан был рад, — за несколько дней Эшенба доказал, что у него тяжёлая рука. Проблема заключалась в том, что официально противостоять захватчику было некому. Лорд Адальберт, еще во времена похода Объединённого Флота временно занявший королевский трон, со своими обязанностями справлялся скверно. Если сказать прямо, — слабоват был на голову лорд Адальберт, только о своей астрологии и думал. Собственно, поэтому его и оставили во главе Глорских земель, вот уже больше ста лет объединяющих королевства Северного берега. На роль узурпатора лорд Адальберт явно не мог претендовать. Но всё пошло наперекосяк. Шли годы, никто из великих королей так и не вернулся. Дромон властителя Глора сгинул в океане во время Змеиной бури. Говаривали, что корабль со всей командой был вознесён к богам, замыслившим свой собственный Великий поход. Другие говорили, что королевский дромон отнесло ко льдам Белого пролива. Как бы там ни было, править Глором король не мог по объективным причинам. Король Бадон погиб в битве у Крабьего мыса. Король Морде ушел в глубь Жёлтого берега, и теперь, по одним слухам, возводил крепость у какого-то Лил-озера, по другим, его уже лет шесть как сожрали орки-людоеды. Глор продолжал пребывать под рукой лорда Адальберта. Жить было можно, вот только рука лорда была чересчур вялой. Расплодились разбойники, гильдия Торговцев несколько лет отчаянно судилась с гильдией Оружейников, в связи с чем обе гильдии отказывались платить налоги.
И тут вернулся король Эшенба. Вот уж кого нельзя было упрекнуть в нерешительности. Король сохранил немногочисленный, но опытный флот, принявшийся без зазрения совести брать на абордаж любые корабли, попадающиеся под руку. Сам Эшенба не замедлил заявить о своих претензиях на глорскую корону. Некоторые основания для подобного требования у пирата имелись, — действительно, он был единственным из королей, вернувшимся из Великого похода. Но кому нужен подобный человек на троне Глора? Эшенба был сумасшедшим ещё до похода Объединённого Флота. В странствиях король окончательно озверел, — так в один голос заверяли немногочисленные счастливцы, коим довелось увидеть вернувшегося Эшенбу и спастись.
Лорд Адальберт проявил неожиданную твёрдость и претензии Эшенбы отмел. Гильдии на время оставили распри и объединились. Юридическим основанием для отказа неожиданному претенденту стало отсутствие неоспоримых доказательств гибели верховного короля. Отговорка смехотворная, но для того, чтобы её оспорить, у Эшенбы было маловато бойцов. На море король мог разбойничать, но высадиться у города едва ли рискнул. К тому же, его воинство изнуряла эпидемия «девичьей лихорадки».
Эшенба рискнул. Его корабли ворвались в порт Нового Конгера. Десант захватил часть города, но увяз в бесконечных стычках с горожанами. В городе два месяца продолжались вялые бои и чуть более оживлённые грабежи. В Глоре уже решили выслать подкрепление и покончить со смутой, зажав корабли Эшенбы в конгерском порту. Но безумец-король неожиданно отступил. В Глоре и Новом Конгере еще пытались осмыслить неожиданную победу, как пятнистый король очутился в Глорской Цитадели. Потом говорили о предательстве, о полном пренебрежении охраной своими обязанностями. Вероятно, было и то, и другое. Утром глорцы принялись потрясённо рассматривать трехглазые флаги на башнях цитадели. Сдаваться было глупо. Король успел предъявить требование о возмещении убытков, с которым ни гильдии, ни простые горожане смириться никак не могли, — усевшись на трон, Эшенба явно не оставил замашек отчаянного грабителя. Город собрал ополчение, чудом успевший удрать из цитадели лорд Адальберт пытался сплотить и вдохновить своих уцелевших воинов. Глорцы готовились штурмовать цитадель. В ответ на это Эшенба взял заложников из горожан.
Что именно произошло дальше, горожане спорили до сих пор. Общепринятой оставалась версия, утверждающая, что проклятый король решил применить магию, но его слуга-колдун обернул силу против своего господина.
