Глава десятая
НиколайНачальник Генерального штаба Духонин поделился моим замыслом с морским министром, и бывший командир минной дивизии пожелал узнать о чудо-мине из первых рук.
Колчак встретил меня приветливо, пожимая руку, спросил:
– Не желаете чаю, полковник?
– Благодарю, товарищ вице-адмирал, но вынужден отказаться.
– Тогда приступим?
Я развернул на столе чертёж.
Колчак всмотрелся, поднял на меня слегка удивлённый взгляд.
– Похоже на торпеду, но без хвостовой части, – сказал он.
– Мина действительно заключена в корпус от торпеды, – подтвердил я. – Она выстреливается из торпедного аппарата подводной лодки и ложится на грунт, где и ждёт своего часа. Из-за этой особенности я назвал мину «донной».
– Любопытно… – пробормотал Колчак и ткнул пальцем в чертёж. – А это что за устройство?
– Гидростат, который при попадании мины в воду на глубину более 5 метров запускает часы, ведущие отсчёт времени до приведения мины в боевое положение.
– На какое время можно установить часы? – спросил адмирал.
– От 1 часа до суток, – ответил я.
– Весьма неплохо, – одобрил Колчак. – А как происходит подрыв?
– Вот здесь, – я показал рукой, – расположено неконтактное взрывное устройство, реагирующее на магнитное поле на удалении 30 метров от мины, при появлении в зоне чувствительности вражеского корабля, оно подрывает заряд.
Колчак долго рассматривал укрупнённый чертёж взрывателя, потом почти весело спросил:
– Обычный компа́с?
– Точно так, – подтвердил я.
– Ну что ж, Николай Иванович, – Колчак выглядел довольным, – ваша идея кажется мне весьма удачной. Остаётся проверить её в деле. Вы готовы к испытаниям?
– Готов!
– Тогда завтра выходим на полигон.
Испытания донной мины проходили в условиях повышенной секретности. Морской полигон сторожили по периметру сразу шесть эсминцев. Колчак наблюдал за ходом испытаний с мостика эсминца «Молодецкий». Я стоял рядом с министром. Вахтенный отбил четыре склянки. Как раз в два часа дня находящаяся в этом квадрате подводная лодка «Пантера» должна была начать ставить мины. Вскоре раздался голос сигнальщика:
– Вижу буй!
Для наглядности каждая донная мина, ложась на грунт, выбрасывала на поверхность буй.
Когда на воде заколыхались все шесть буёв, Колчак предложил:
– Пройдём в мою каюту, выпьем чаю?
Через час мы вновь были на мостике. Колчак скомандовал:
– Сигнал тральщику: «Приступить к тралению!»
На этот раз тральщик вместо привычного трала тащил на буксире плотик с установленным на нём магнитом. Как только плотик приблизился к первому бую, прогремел взрыв. После шестого взрыва Колчак с чувством пожал мне руку.
– Поздравляю, Николай Иванович, испытания прошли блестяще! Приглашаю вас пройти в кают-компанию, там для нас приготовлено кое-что покрепче чая.
Уже когда подходили к Питеру, Колчак негромко спросил:
– Скажите, полковник, а ведь трал для ваших мин сделать довольно просто.
– Если знать, что они стоят – да, – подтвердил я. – Но откуда противник об этом узнает?
– В этот раз, будем надеяться, не узнает, – сказал Колчак. – А что потом?
– А потом придумаем что-нибудь ещё, – улыбнулся я.
Глеб– … Для успешного ведения боя важно знать, где находятся полевая артиллерия, огневые позиции пулемётов, наблюдательные посты и пункты управления противника. Поэтому вскрытие районов их расположения является одной из главных задач войсковой разведки. Также на войсковую разведку возлагается определение характера и степени инженерного оборудования позиций и районов расположения подразделений и частей противника, системы его заграждений, степени проходимости местности. Важнейшей задачей, стоящей перед войсковой разведкой, всегда было также выявление новых средств вооружённой борьбы, приёмов и способов ведения боевых действий.
Разведывательные сведения добываются опросом местных жителей, допросом пленных и перебежчиков, радиоперехватом, изучением захваченных у противника документов, техники и вооружения…
– Достаточно, – прервал я курсанта, – садитесь, Прохоров, отлично! Это было, товарищи последнее теоретическое занятие по теме «Войсковая или тактическая разведка». В течение следующей недели мы так же закончим тему «Планирование боевых операций», после чего вам предстоит закрепить полученные знания в полевых условиях.
– Курсант Демич. Разрешите вопрос?
– Разрешаю.
– На какой срок рассчитаны полевые сборы?
– Если бы я хотел указать сроки, товарищ Демич, – усмехнулся я, – я бы включил их в объявление. На ваш вопрос могу ответить только одно: полевые сборы продлятся столько, сколько потребуется. Вы удовлетворены?
– Так точно!
– Садитесь. – Курсант продолжал стоять. – Что-то ещё?
– Товарищ преподаватель, я хотел бы извиниться за свой вопрос.
– Извинения приняты, занятие окончено!
Вопрос об участии курсантов в операции «Контр Страйк» – вот такие им предстояли «полевые сборы»! – среди преподавательского состава курсов вызвал неоднозначную реакцию.
Ольга надулась:
– Чем я займу на это время инструкторов по стрелковой подготовке и рукопашному бою?
Я поспешил успокоить жену:
– Фигня вопрос! Я уже договорился с Духониным. Организуем на это время краткосрочные сборы для офицеров Генштаба.
– Тогда ладно, – враз успокоилась Ольга.
Ёрш идею поддержал:
– Проведу с ними занятия по подрывному делу в полевых условиях!
Пуще других разнылся Макарыч:
– Ну, вот. А я хотел пригрузить их занятиями по оперативно-розыскной деятельности, а то выпуск не за горами, а у меня об эту тему ещё и конь не чесался.
– Потерпит твой конь, – сказал я. – Участие в такой операции станет для ребят настоящим военным университетом!
– Оно так, – сразу остыл Макарыч.
Ольга«Что за свадьба без цветов? – пьянка и шабаш!» Так у Маши с Мишей и получилось, по Высоцкому: цветы на свадьбы были, – Мишка расстарался – а вот ни пьянкой, ни, тем более, шабашем, там и не пахло. И всё Спиридонова. Объявила, понимаете, свадьбу безалкогольной, и на том упёрлась. Да бог бы с ней, с выпивкой, – кому надо, всё равно ведь клюкнули втихаря – она ещё и от венчания отказалась! Дура! Ой, дура, такую красоту по боку пустила. Короче, не свадьба у них получилась, а заседание смешанной партячейки, я так думаю.
Когда расходились, я толкнула Мишку в бок:
– Не забудь перед молодой женой в попаданстве покаяться.
– Сам разберусь! – Зло так ответил, неласково. Оно и понятно: он-то с нами втихаря не клюкал…
МихаилЯ без Ведьминых подначек собирался всё рассказать Маше, только не мог решить: ДО или ПОСЛЕ? Решил после. И вот лежим мы такие все из себя умиротворённые, Машина голова на моём плече, а я с духом собираюсь. Наконец собрался…
Дослушивала Маша, уже наполовину от меня отвернувшись. Когда я замолк, встала и молча вышла из комнаты. Я полежал, полежал, и за ней. Вижу, стоит у окна в одной сорочке, только плечи платком прикрыла. И до того стало мне себя жаль, что подошёл я к ней и обнял за плечи, осторожно так обнял. А она сразу погрузилась в мои объятия и говорит:
– Хорошо, что ты мне раньше не открылся. Я бы тогда нипочём за тебя не вышла.
За завтраком – Маша приготовила. Встала пораньше и приготовила! – обсуждали подготовку к Всероссийскому Сельскому Сходу и ход выборов в Учредительное собрание.
– Кому в голову пришла идея собрать крестьян в Москве, тебе или Чернову? – спросил я.
– Мне, – призналась Маша. – Понимаешь, Мишкин…
– Предупреждаю! Это дурацкое прозвище терплю только из её уст, кого другого пристрелю сразу!
– … слова «Петроград» и «Сход» в моём представлении не гармонируют друг с другом.
– И правильно: не гармонируют! И нечего вздыхать.
– Я не потому вздыхаю…
– А по чему? По «учредилке»? Так там тоже вроде всё в порядке.
– Порядок меня, Мишкин, и пугает, – призналась Маша. – Тут порядок, там порядок, уж больно всё гладко, в жизни так не бывает…
Сглазили, Мария Александровна! С утра Генштаб, Ставка, ГПУ, правительство – все на ушах стоят! Бунт на кораблях, бунт в частях – анархисты взбунтовали армию и флот. Не всю армию, и не весь флот – лишь малую толику, но перед германским наступлением даже взбунтовавшаяся рота представляется гранатой без чеки посреди порохового погреба, а тут ротой не обошлось.
Ближе к полудню стали известны подробности. Товарищи анархисты обвинили большевиков в отступничестве и призвали войска к неповиновению. Среди военных комиссаров всех рангов изначально было немало анархистов. ГПУ начало их потихоньку заменять большевиками и эсерами, но довести дело до конца не успело – теперь огребаем по полной программе! Эпицентр анархистского взрыва пришёлся – и почему я не удивлён? – на части, обороняющие Моонзундский архипелаг. Может, вражья разведка постаралась? Разберёмся, со всеми разберёмся и каждому воздадим по заслугам его!
