Процедура подготовки к концерту прошла намного быстрее, чем вчера, поэтому мы раньше ушли в нашу гримерную. Соседнюю заняли, как и до этого в ДК, Серега с Иркой. В нашей Маша только было взялась помогать надевать платье Солнышку, как тут раздался стук в дверь. Никаких конвертов с деньгами сегодня не должно было быть, поэтому я удивился, кого это принесло, но крикнул, чтоб входили.
На пороге появился «человек в чёрном» и сообщил, что на нашем концерте будет присутствовать товарищ Брежнев. Немая сцена из «Ревизора» в постановке группы «Демо» — вот что увидел этот сотрудник «девятки». Видимо, такие сцены он наблюдал не раз, поэтому молча вышел.
— А почему все замерли, — спросил я у подруг, которые ещё не отошли от известия, что к нам едет ревизор в лице Генсека. — Леонид Ильич уже, можно сказать, наш друг и мы уже не раз перед ним выступали. Так что не надо падать в обморок, это, прежде всего, касается Маши. Маш, отомри.
— Вам хорошо, — сказала ожившая Маша, — вы уже с ним давно знакомы. А я его только по телевизору и видела. А тут живой и совсем рядом.
— Да он нормальный и веселый человек, — сказала Солнышко уже абсолютно спокойным голосом. — Мне, поначалу, тоже было немного страшно, а как мы с ним расцеловались вчера, то всё прошло.
— Хочешь, Маш, он тебя тоже поцелует и ты превратишься в царевну?
— Да ну тебя, Андрей. За каким лешим мне надо с ним целоваться, у меня вон Толик из девятого класса для этого дела есть.
— Так, всё девчонки. Маш, сходи за Серёгой и скажи, что программу сегодня меняем. Брежнев весь концерт не высидит, максимум, первое отделение, но думаю только минут двадцать. Значит три наши понравившиеся ему песни пускаем первыми. Концерт открою я своей «Хоп Хэй Лала Лэй», потом Солнышко с «На-на-на», а затем я с «Песней музыканта». Испанская гитара есть, барабаны Бонго тоже взяли. Пётра я сегодня, как одним местом чувствовал, вызвал к началу выступления, поэтому он вот-вот должен быть.
Маша сбегала за Серёгой, ну а с ним, как хвост, притащилась и Ирка.
— Так, сообщаю новую вводную, — объявил я, когда все расселись. — К нам едет сам Брежнев.
Серега практически никак на это не отреагировал, вот же у человека железная нервная система, ну а Ирка чуть, на самом деле, в обморок не упала. Серега налил ей минеральной воды в стакан и после пары глотков она немного успокоилась.
— Мы уже выступали перед Леонидом Ильичом, поэтому в этом ничего особенного нет. Я его приглашал на наши концерты в «Лужниках» в середине июля, а он решил заглянуть к нам раньше. Поэтому мы меняем только порядок исполнения песен и больше ничего. Серега, вот новый список с моими пометками, держи и не потеряй.
Тут в дверь опять постучали и после моего разрешения вошёл наш трубач Петр. Как потом выяснилось, наши двое фанатов стояли перед дверью и никого без моей команды к нам не пропускали. Молодец, Димка, армейские порядки начал наводить. Пётру я тоже объяснил, что мы выступаем с ним первыми, так как на концерте будет присутствовать Брежнев. Петр, как и Серега, воспринял эту новость абсолютно спокойно.
Потом мы пошли на сцену в сопровождении Димки и четырёх фанатов. Это я в машине по дороге сюда ему объяснил, что раз у нас с ним есть маленькая армия, то и порядки должны быть армейские. Самое главное отныне для него — это наша охрана. Вот он теперь и старается. А то мало ли кто за кулисами шастает. Даже рыцарский шлем не спасёт, если что. Да и не могу я в нём всё время ходить, под ним только хорошо возрастные прыщи прятать, которых у меня, слава Богу, нет. А всё потому, что я регулярно сексом занимаюсь и поэтому гормональная пубертальная перестройка протекает у меня так, как надо. Это пусть девственники прыщами покрываются, а мне это не грозит. Всем известно, что секс полезен не только для самого организма в целом, но и для кожи лица, в частности.
На сцене я обговорил с инженерами по свету изменённый порядок наших песен. Всё оборудование работало исправно, об этом мне сразу доложили. На сцене уже присутствовали сотрудники охраны Брежнева, поэтому было понятно, что он скоро прибудет. Один из них подошёл ко мне и попросил, чтобы пока Леонид Ильич будет находиться в зрительном зале, никаких спецэффектов не использовать. Я ответил, что все необходимые изменения уже внесены в сценарий концерта. Занавес был закрыт, но шум в зрительном зале уже был слышен. Публика потихоньку занимала свои места и мы тоже были почти готовы. Мы сегодня репетировать не стали, нам вчерашнего за глаза хватило.
Тут шум в партере усилился и раздались аплодисменты. Я понял, что это аплодируют не нам, а появившемуся в зале Леониду Ильичу Брежневу.
— Занавес, — скомандовал я и вышел вперёд на авансцену.
Брежнев только появился из левого входа в зал и, заметив, что занавес открылся и я стою на сцене, направился в мою сторону. Народ, собравшийся в зале, с открытыми ртами наблюдал эту неожиданную и фантастическую для них сцену. Чтобы сам Генеральный секретарь ЦК КПСС приехал к кому-либо на концерт, было равносильно тому, что ты уже, считай, получил высшую государственную награду. Я пошёл к нему на встречу и поздоровался первым.
— Здравствуйте, Леонид Ильич, — сказал я и пожал протянутую мне руку.
— Здравствуй, Андрей, — ответил на моё приветствие Генсек. — Приглашал меня на концерт? Вот я и решил заехать, благо Кремль рядом. Не прогонишь?
— Что вы, я очень рад вас видеть. Для меня и моей группы это большая честь.
— Ну и отлично. Я тебе позавчера говорил про Ленинскую премию в области музыки? Вот решил своё обещание выполнить.
Секретарь, который стоял рядом, достал из папки и передал Леониду Ильичу диплом, золотую нагрудную медаль в небольшом футляре с крышкой темно-бардового цвета и денежную премию.
— Теперь ты стал лауреатом Ленинской премии. Хотя мы её вручаем каждый год 22 апреля, но для тебя, как и многих других достойных людей, мы сделали исключение. Это тебе за музыку, а вот то, что ты просил неделю назад.
И он мне протянул красиво оформленную книгу в необычном подарочном футляре. Я сразу догадался, о чем идёт речь. Это были «Малая земля» и «Возрождение», изданные одной книгой. Какой-то спецвыпуск для членов ЦК. Но так как я тоже являлся членом ЦК, только ВЛКСМ, то может и мне было положено такое издание.
— Ты думал я забыл о книге? — спросил меня хитро улыбающийся Брежнев. — А я всё помню и ничего не забываю. Это подарочный вариант моих двух книг. Я её уже подписал, так что в антракте посмотришь.
— Спасибо огромное, Леонид Ильич. Ваш приезд на мой концерт и так для меня является дорогим подарком, а тут ещё два, да каких.
И тут я уловил своим сознанием отрывочные мысли, которые мелькали в голове Генсека. Это получилось у меня само собой, спонтанно, я даже и не собирался этого делать. Вот это да! Я что, теперь и мысли людей, которые не знают, что я вторгаюсь в их сознание, научился читать? Но я рано радовался. Это были только некие обрывки и только касающиеся меня. А я губу раскатал, решил, что я второй Мессинг. Но мне и этого было пока достаточно. Прогресс явно был, но очень медленный. А куда торопиться, у меня вся жизнь впереди.
Улавливая мысли Брежнева обо мне, я смог понять, что он относится ко мне действительно очень хорошо, как ещё к одному своему внуку. Это, конечно, выглядело странно, но всякое в жизни бывает. Вижу, что понравился я ему своей прямотой и откровенностью. Ага, вот оно что. Оказалось, я был прав на счёт Андропова. Это он рассказал часть информации обо мне Леониду Ильичу и я правильно сделал, что раскрыл сам немного правды о себе. То же самое, как оказалось, и Андропов сообщил Генсеку. Вот жук, сложно было позвонить и предупредить? Всё бы ему в шпионские игры играть. Мне просто повезло, что я интуитивно угадал, как и что рассказать Брежневу. А если бы соврал или вообще бы ничего не сказал? Тогда бы Леонид Ильич спросил в лоб и пришлось бы опять врать.
Я прочитал в голове Брежнева, что ему очень нравятся наши четыре песни, три из которых я и так знал и уже поставил первыми в концерте. А вот четвёртая была «Трава у дома». И не удивительно, её в этом времени космонавты уже сделали своим гимном.
