–– Покажи-ка мне Яков свое производство серной кислоты, ты как-то заикнулся, что англичан легко можно догнать.
Яков довольно улыбнулся:
–– Да догнали уже, их камерный способ не сложен, производительность конечно не высокая.
–– А нам хватает? –– серная кислота была штукой наиважнейшей, промышленная революция без неё была бы невозможной.
–– Пока хватает, а будет мало, увеличим производство. Я знаю как.
От Якова я уходил окрыленный, у меня была просто железобетонная уверенность, что все, что надо для развития, наша лаборатория предоставит.
Когда я направился в кузнечный цех Яков неожиданно пошел со мной. Ларчик открылся очень просто, он предложил сначала посмотреть на нашу оранжерею. И там мне все стало понятно: У Якова и Серафимы был роман, они так друг на друга смотрели, что ничего объяснять не надо было.
Фикусы чувствовали себя отлично, в нашей оранжереи они прижились и хорошо росли. Серафима даже считала, что можно попробовать получить первый сок. Но больше всего меня порадовало другое, в больших чанах я увидел всходы картофеля, причем Серафима смогла прорастить и семена картофеля. Я прикинул перспективы, почти сорок чанов, есть шанс получить с них к марту урожай. Если будет хотя бы по пять семенных клубней в каждом, то на следующий год можно будет попробовать достаточно клубней, а через год и обеспечить себя картошкой. Сколько проблем это решит, даже думать страшно.
Я пошел смотреть на строительство паровой машины, а Яков остался у Серафимы, они стали что-то живо обсуждать.
Строительство паровой машины вышло на финишную прямую, дополнительные рабочие руки ускорили работы и здесь.
––Петр Сергеевич, я смотрю машина скоро заработает? –– даже не специалисту было видно, что работы близятся к завершению.
–– Мы, ваша светлость, уже могли бы попробовать запустить её, но я решил еще раз все проверить. А вот через недельку попробуем, –– я и без объяснений видел что происходит, одни рабочие собирали, другие разбирали. –– Мы начали кучу других работ, еще два станка собираем, один токарный, а другой не знаю даже как назвать, скорее всего фрезерным. В нем заготовка будет неподвижной, а резец сверху опускаться будет, –– идею фрезерного станка я даже не подсказывал, она просто витала у нас в воздухе.
–– Я смотрю, староверцы вам ко двору пришлись.
–– Не то слово, Григорий Иванович, недаром их мастера по всей России-матушке славятся, –– Петр Сергеевич приблизился ко мне и полушепотом. –– У них вдобавок такое рвение к работе, даже оторопь берет. Такое чувство, что они пытаются какой-то долг отдать или от какой-то беды убежать.
Господин инженер, именно так на заводе стали чаще всего называть Петра Сергеевича, внимательно оглядел все вокруг.
–– Смотри, Григорий Иванович, что получается, машину почти доделали. Раз. Пара-тройка дней и печка будет готова. Два. Два прокатных стана. Это три. Так ведь с Василием Ивановичем еще и молот кузнечный начали мастерить и пресс хотят сделать, –– Петр Сергеевич театрально ударил себя в лоб.
–– А что, Петр Сергеевич, в этой ситуации вас удивляет?
–– Всё! Абсолютно всё, ваша светлость! У нас как в сказке: по щучьему велению, по моему хотению все получается. Знаете сколько времени строил свою машину Ползунов? –– я кивнул. –– А мы?
Петр Сергеевич замолчал, интересные сегодня у меня разговоры получаются. Звезды что-ли не так стоят?
— А золотоплавильный участок как?
— С золотом мы вот что думаем надо сделать. Той руды, что есть, хватит примерно до Рождества. Потом мы лавочку закрываем и пока зима, строим нормальную печь и все прочее. Точно также делаем в кирпичке и на стекляшке. Всякого кирпича у нас достаточно. А как все сделаем, начнем потихоньку работать чинно-важно.
–– А с коксом как? — вроде печь была готова.
— Уголь нужен, его у нас раз-два и обчелся. Но раньше весны ни уголь, ни золотую руду добывать не получиться. На лесопилке порядок будем наводить в последнюю очередь.
— Разумно, за месяца два-три наведем здесь порядок, все построим, наладим. Сказка будет, а не завод, –– согласился я
Мы с Петром Сергеевичем помолчали, помечтали.
— Ваша светлость, планы не поменялись с караваном в Россию?
— Не поменялись, хочу навестить Лаврентия и потом поговорить.
— К Лаврентию пойдемте вместе, мне тоже он нужен.
Никакого подвоха в словах нашего инженера я не почувствовал и мы пошли вместе. У Лаврентия были большие перемены. В ближайшее воскресение он собирался стать мужем и у него появилось целых два помощника, один из староверцев оказался часовщиком, а его сын был подмастерьем. Познакомиться с ними мне пока не удалось, они были чем-то заняты на лесопилке, а я туда сегодня идти не планировал. Лаврентий же выполнял важнейшее поручение Якова, доделывал полуавтоматическую патронную линию.
Поговорив ни о чем, в общем-то необходимости заходить к Лаврентию не было, я собрался уходить, но неожиданно господин инженер спросил меня:
–– Ваше светлость, а чем планируете вооружить тестя в походе?
А лица у всех хитрые, хитрые. Сразу виден подвох. Я засмеялся и поднял руки:
–– Сдаюсь и показывайте.
— Лаврентий, доставай, –– и часовщик выложил на стол три казнозарядных длинноствольных пистолета, один был двуствольным! Довольные произведенным эффектом Петр Сергеевич и Лаврентий гордо смотрели на меня.
–– Ну, вы братцы даете, а калибр?
–– Калибр мы решили везде пока делать один. Бьют почти на пятьдесят метров. А самое главное перезаряжаются быстро. Раз-два и готово, –– Петр Сергеевич продемонстрировал мне, раз-выстрел, два-перезарядил.
––Отлично, дальность стрельбы не главное, а вот скорострельность!
Через полчаса в конторе завода собрались Петр Сергеевич, Яков, Фома Васильевич, Василий Иванович, сержант Леонов и я. Надо было решить важный вопрос поход на Север. Я подробно рассказал все расклады и спросил их мнение. Как я и ожидал, после обсуждения все согласились с предложение Леонтия. Сержант Леонов в обсуждение не участвовал, только молча кивал. Но когда все высказались и вроде как уже приняли решения, он решил высказаться:
–– Когда они уйдут, надо будет послать в лагерь староверцев несколько человек, сильных и крепких. Они должны начать пробивать дорогу дальше на север вдоль Енисея. Леонтий знать об этом не должен. И когда наши будут возвращаться устроить засаду, чем севернее, тем лучше. Друзей пока на севере у нас нет, одни враги.
Совершенно не понятно почему все твердят о засаде, почему нельзя пускать чужих в устье Уса? Я ведь тоже так считаю. Надо понять почему, обязательно понять.
–– Давайте решим так, –– все повернулись ко мне, –– двадцать восьмого Леонтий, Лонгин и возможно иподиакон Павел отправляются на север. Их сопровождают сержант Леонов, Ванча, пяток гвардейцев и десяток мужиков. Если Енисей встанет, то сразу идут по льду. Если нет, то ждут в старом лагере староверцев. Как только уйдут, сержант посылает гонца сюда и начинает пробиваться вдоль Енисея. Будем туда посылать партиями по двадцать человек на неделю. Через три месяца – постоянная засада.
Все согласились со мной. Сержант Леонов вызвался меня немного проводить. Отъехав немного от завода, я остановился.
–– Ты, сержант, что-то хотел мне сказать?
–– Хотел, ваша светлость. Получается, мы будем пробивать дорогу вдоль Енисея?
–– Не то что дорогу, но раз так сложилось, нельзя бросать пробитую тропу до Каракерема. Думаю на нем или на Усе пост поставим.
–– Ваша светлость, разрешите мне постоянно там быть. Болит у меня душа, а там как-то покойно.
Глава 11
В Усинск мы почти всегда возвращались вечером. Вот и сегодня традиция не была нарушена. Устал я безмерно и не планировал заниматься ни какими делами, но через несколько минут у меня оказался гость: отец Филарет. Он тоже, как и все сегодня, взял быка за рога.
–– Ваша супруга, надеюсь, передала вам случайно услышанный разговор? –– я засмеялся, такого вопроса в лоб трудно было ожидать.
