Молодец, — старик слабо улыбнулся, — это правильно. Садись ближе, разговаривать будем.
Придвинув кресло, я сел и приготовился слушать.
* * *
— Настьку не обижай, — старик заставил меня взять бумагу и записывать, — пусть ключницей остаётся. А как старая станет и в маразм впадёт, пусть здесь живёт, не разоришься её кормить.
— Сделаем.
— Не перебивай. Дворецкий, Франц Карлович…
О, нашлось имя! А говорил, что никто не знает.
— Пусть тоже служит, он дело знает. А как захочет выйти в отставку, заплатишь ему три тысячи рублей. Цвергу, Лаврентию Павловичу…
— Он же говорит, что лепрекон!
— Врёт, собака, цверг он самый настоящий. И не перебивай, сколько раз говорить. Так вот ему ничего не плати. Он у меня столько денег нагрёб, что ему до смерти хватит.
— Записал.
— Крепостным моим на поминках выдать по рублю, включая детей. И детям отдельно — каждому по сахарному петушку.
— Угу.
— Дай посмотрю, что ты там накалякал.
Дядя, оживившийся совсем не как умирающий, выхватил у меня бумагу и принялся перечитывать. Ты смотри, как раззадорился старик! Может, ему каждый день распоряжения диктовать в качестве терапии?
— Ладно, с этим закончили, перейдём к тебе.
Он сунул мне листок и залез обратно под одеяло.
— Талант не разбазаривай. Никаких глупых чудес и фокусов на потеху девицам. Понял? Учись им пользоваться, тренируйся, но только по делу. Если будешь ерундой заниматься — можешь бессильным стать. Знаешь, сколько потомков знатных так оконфузилось? Потом локти кусали, ан всё, выкуси!
Я сделал себе пометку на память. Вот это действительно важно.
— Мёртвых старайся не тревожить. Ну, это я тебе говорил. Если в столицу вызовут да потребуют допрос дохляку чинить, требуй бумагу от архиерея.
— Да, я это помню.
— Если окажешься перед императрицей, да она станет тебя расспрашивать — говори: не слышал и не видел.
— Что не видел?
— Всё! Ты приехал, я с тобой даже не разговаривал. Быстро помер и наследство оставил. Понял? Ни о каких делах прошлого мы не говорили.
— Да мы и так…
— Вот и стой на своём: не был, не слушал, не знаю. А то матушка наша не любит, когда о её делах лишние головы в курсе.
— Понял, не дурак.
— Надеюсь, — дядя хихикнул. — Мне-то всё равно, я уже мёртвый буду.
Юмор у него, конечно, как и положено некроманту. Я тоже таким буду в старости, если доживу?
— Василий Фёдорович, скажите…
— Что ещё?
— Почему вы с Шереметевыми рассорились? Вы же из их рода.
— Пришлый я у них.
— Как это?
— Годунов я урождённый. При Петре женился на Ирине Шереметевой да в род к ним и записался. Чтобы фамилией своей Петра не раздражать.
— Он не любил Годуновых?
— Ха! Не любил! Он их, как любой Романов, терпеть не мог. Забыл, что у Годуновых по крови есть право на трон?
Я пожал плечами. Откуда мне-то знать, что там в Смутное время было? Даже не слышал, что кто-то из родственников царя Бориса уцелел.
— Ты тоже, кстати, на этот счёт не распространяйся. В тебе эта кровь тоже есть.
— Дядя, вы о чём? Я Урусов по отцу, по матери Голицын. Даже если кто-то там был из Годуновых, то никакой грамотой уже не докажешь.
— Грамоты, — старик скривился, — кому они нужны? Царскому Ключ-Камню бумагу не предъявишь, он только на кровь смотрит.
— Что? Какой ещё ключ, какой камень?
Тут скверный характер некроманта дал о себе знать в полную силу. Дядя состроил страшную рожу и рассмеялся:
— А вот этого я тебе не скажу. Мал ещё, секреты державы знать. Поднимешься — сам узнаешь. Нет — так и не надо лишнего. Всё, иди. Да позови Настьку, пусть бульона мне принесёт да грелку. Замёрз я тут с тобой, пока лясы точил.
Глава 13 — Добрятино
Нет, всё-таки я ещё не вжился в роль помещика. Настоящий барин в усадьбе один — подобрыш Мурзилка. Ходит весь такой важный, от пола два вершка, и, задрав хвост, смотрит на всех свысока. На местных котов шипит, бьёт их лапой и спуску не даёт. Подрастёт — точно все котята в округе будут рыжие.
И ведь, собака такая, умеет не только шипеть, но и подлизаться к людям: Настасья Филипповна его печёнкой подкармливает, Дворецкий дверь ему открывает, прислуга, когда убирается, осторожно перекладывает с места на место. А эта рыжая зараза даже к дяде пролезла! Сам видел — спит у него в ногах, а дядя хмурится, но не прогоняет. Говорит, он мне старые кости греет.
Вот и сейчас дядя меня вызвал, а кот у него на коленях клубочком свернулся и сопит в две дырочки.
— Отпустило меня, — старик погладил котёнка и вздохнул, то ли с радостью, то ли с сожалением. — Поживу ещё, прям легче стало. А что за шум во дворе с самого утра?
— Это я.
— Что ты?
— В кузнице с Прохором работали.
Ждать, пока будет построена мастерская, мне не хотелось. Так что я подбил кузнеца начать кое-что делать уже сейчас. А поскольку тиглей у нас не было, пришлось накладывать Знаки на заготовки сразу после проковки. Посмотрели бы меня знакомые у наковальни в кожаном фартуке! Дым, звон молота, искры, эфир вспыхивает в видимом спектре. Красотень, одним словом.
— Ты это, прекращай, — дядя поморщился.
— Василий Фёдорович, я не вижу ничего зазорного, чтобы заниматься кузнечным делом. Даже царь Пётр…
— Да делай что хочешь! Хоть голым по двору бегай. Но чтобы утром и вечером никакого шума. У меня в это время самый чуткий сон. И вообще…
Старик окинул меня взглядом с ног до головы.
— Съездил бы ты, дружок, к соседям.
— Василий Фёдорович, я вроде бы слышал, что вы с ними поссорились.
— Так то я, — дядя расплылся в улыбке. — Люблю, дружочек, сбить спесь со всяких дворянчиков. Да и надоели они мне за столько лет хуже горькой редьки. А тебе с ними жить, как в наследство вступишь. Или тоже будешь ругаться да собачиться? Нет? Тогда поезжай, знакомься. И ещё..
Дядя указал пальцем на стол у стены.
— Найди там бумагу, с крестиком в правом углу.
Мне пришлось повозиться, прежде чем я отыскал исписанный мелким почерком лист.
— Что это?
— Список, с кем у нас какие споры.
Я пробежал взглядом по бумаге наискосок. Ага, претензии дяди к соседям. Ты смотри, как много! Да ещё и подробно расписано, кто, сколько и чего должен.
Какие-то луга, скошенные крепостными, подстреленный заяц… Стадо гусей, серьёзно? Ёшки-матрёшки, мне придётся это разруливать?!
— Принимай дела, племянничек, — старик хихикнул, — да смотри, не разбазаривай наследство. Как вернёшься, напишешь мне отчёт: о чём, за
