отец «русского фашиста» Рашида) — сдернул лежащий на поленнице топор и плашмя ударил им Убдулбека по голове , прокомментировав его последующее падение: «Тебе же сказали — охолони, чурка!»
Более осторожный старший Аббасатт посмотрел в глаза Ришату, увидел в них отблески эпичных картин разборок декхан с кетменями у арыков из-за воды, виденных в детстве и поняв, что не в деньгах счастье — подхватил приходящего в себя брата и удалился, поддерживая Убдулбека. На этом монополия братьев Шухвактовых на дешевую контрафактную водку в деревне закончилась, как и сама водка.
По деревне стал гулять призрак, призрак сухого закона. Вспомнили и про Егора, обычно его продукция считалась элитной и не всем была по карману, но сейчас других вариантов просто не было. Но обескураженных несостоявшихся покупателей встречала половинка тетрадного листа, приколотого к двери во двор, на котором корявым почерком красовалась лаконичная надпись: «0.5 — 10 литров бензина. Без вариантов!»
Попытки вызвать Егора во двор и как-то договориться оканчивались тем, что он, едва заслышав приводимые доводы, устало кричал: «Идите нахуй!» и закрывал дверь. И поделать с этим было нечего, мало того, что сам по себе Егор пользовался такой репутацией, что желающих идти с ним на конфронтацию не было, так ещё за его спиной маячила незримая фигура Серёги, с расстегнутой кобурой табельного и ружьем на плече. Тем не менее, к вечеру Егор стал бедней на полтора литра самогона и богаче на 30 литров бензина.
На сход он не пошёл, загнал гусей, приготовил всё для выгонки ректификата в мастерской, чтоб запустить генератор и не метаться, собрал что можно и нужно было зарядить и сел покурить, любуясь солнцем, садящимся в поля. Уже в сумерках запустил мерно затарахтевший генератор и процесс пошёл. Потом заявилась любимая Маня, причем привела с собой не только подружек и свиту из парней-одногодков, но и подростков постарше. Важно заметив: «Это со мной». Ну не выгонять же их было.
Наказав, чтоб был порядок и тишина в библиотеке, Егор разместил всю эту ораву в большой комнате, где стояла большая панель телека — оставив Маню за старшую. «Что посмотреть, сами найдем», на правах старшей заявила она, благо — у Егора было пару внешних хардов по терабайту каждый, не считая россыпи разнокалиберных флешек.
Сам вернулся в мастерскую, проконтролировать и помедитировать на размеренно капающий ректификат. Медитацию прервали два охотника, бойцы Серёги, принесли ворох раций с зарядками и слава богу, догадались — несколько сетевых шнуров. Поведали Егору о том, что из зоны отчуждения лезет дичь, птицы, грызуны. Это они сегодня ездили на лошадях собирать табун, прикрывая пастухов. Жаловались, что нельзя поохотиться по человечески, патроны беречь надо. Потом завели волынку о том, что завтра воевать башкир у Ая пойдут, героически отбивать плененных баранов. Наконец до Егора дошло, чего они вымогают и он плеснул им грамм триста кальвадоса, ещё с того года хранившегося.
Потом пришла Ксюха, с ноутом и гаджетами на зарядку, с головой, повязанной платком. Пофыркала на бардак в мастерской и мужскую компанию и ушла к детям, смотреть телек. Парни допили, Егор, посомневавшись, предложил им ещё чутка, те отказались: «Серёга порвет, ладно чутка бухнули — к утру проспимся, спасибо, Егор, хорош!» и разошлись. Чем слегка огорчили его, только настроился с ними немного выпить.
Визиту Анисима он уже не удивился, понял, что народ на свет лезет. Даже обрадовался, тот принес с собой шматок сала и банку груздей, выставил на стол: «Егорка, не придуряйся, доставай бутылку, разговор к тебе серьёзный». После пары рюмок Анисим стал агитировать его за советскую власть, вернее — за сельское хозяйство. Напирая на то, что как электрик, из-за отсутствия электричества — Егор оказался не удел. Тот отбивался, ссылаясь на то, что в гараже была дизельная электростанция и как электрик — он ещё ого-го!
Пришли к консенсусу, что Егор всё таки поможет и Анисим выложил, что его больше тревожит. Посевной материал, особенно зерновые — был покупным, каждый год приобретали, хорошо ещё, что по осени. Так что сейчас хранящийся в зернохранилище генофонд — можно было на два-три года растянуть. Смысла и сил обработать все поля, что обрабатывал агрохолдинг — не было. Проблемой для Анисима было — где брать семена дальше. Егор в этом проблемы не видел, надо было проводить селекцию из того, что было, хотя бы по зерновым. Процесс не быстрый, требующий внимания и контроля, но осуществимый.
С остальными овощами было легче, бабки в деревне были традиционалистами и новомодным гибридным сортам в магазине не очень доверяли. И у них с селекцией и семенами всё было хорошо. Потом Анисим проговорился, что врачи просили посадить мака, для своих нужд, частично перейти к старым, проверенным кроликами и временем препаратам. И о необходимости экспериментальной делянки с коноплей, вливаться в местную действительность, учиться обрабатывать пеньку. Тут Егор и поплыл, согласившись на всё: «У меня же, дед, про коноплю вся информация есть, вплоть до того, как её обрабатывать, хоть на веревки, хоть на что! У меня даже семена есть хорошей сортовой конопли!»
— Не зря же я к тебе пришел! — хитро улыбнулся в ответ дед. — Думаешь не знаю, для кого моя бабка пару пучков мака на сеновале за стрехой держит? И
