издалека за спектаклем.
– Ага. Понятно, что ты по ночам делаешь. Печенье жрешь. Жрешь печенье, а говоришь, что денег нет. Жаль с подругой поделиться?
– Какое печенье, рехнулась?
Я лопухнулся, прошлой ночью, когда утомленная любовью моя юная любовница уснула, достал и слопал в одиночку пачку печенья всё из того же деревенского магазина. А пустую пачку поленился выбросить подальше.
– Ох, Тамара, Тамара. Ну не стыдно тебе. Так с подругами себя не ведут. Иди спать, завтра обо всем поговорим.
Моя Верка еле выпроводила соседку и сразу же сунулась под кровать. Я преспокойно лежал там и улыбался.
– Как она тебя не увидела?!
– А глаза отвел. Взял и глаза отвел. Думаешь, с фокусами этими дурацкими по-другому было. Получается иногда глаза отвести. Но редко. Трудно это Верочка. Иди ко мне, любимая. Перепугалась, да?
– Ты и мне глаза отвел? А я думала, что ты меня…
И слезы. И упреки. И попытки устроить объяснения. Но лучшим и проверенным способом я быстро снял напряжение. После стресса секс бывает особенно острым. Сначала я восстанавливал отношение, потом она просила у меня прощение. И выспаться толком опять не удалось.
………………………………………………………………………………..
– Вот скажи ты мне Смирнов, почему ты от общественной работы увиливаешь? На концерте фокусы прекрасно показывал. Значит, можешь, когда захочешь. А сейчас опять в пассив вышел. Ни спортом не занимаешься. Я имею в виду не футбол ваш, а что-нибудь такое, более…
Старшая пионервожатая пощелкала пальцами, пытаясь изобразить каким спортом я должен бы заниматься.
– Да бесталанный я, товарищ пионервожатый. Таким уж уродился.
– Плохо с вами Вера Михайловна работает. Я с нею поговорю.
А вот это не надо. Бедная Верочка только отошла от наезда своей нахальной соседки, Тамарки. И теперь опять новая беда, за мои грехи, будут трепать её нежную шкурку.
– Я придумаю, что делать, товарищ пионервожатая! Я обязательно придумаю!
– Ну смотри Смирнов, поверю на слово. Неделя тебе на размышление, Смирнов. Работай над собой, Смирнов. Ведь скоро тебе в комсомол.
– Ох. До чего ж я тебя не люблю, пионерия! Вроде и неплохая задумка, устроить разумный отдых детям. Но идеология всё портит. Хотя, наверное, эти американские бойскауты и герл скауты тоже не подарок. Я так провел детство в прекрасном одиночестве и не жалею об этом.
– Чего Борька, чего старшуха привязывалась?
– Активной работы ей надо. Чтобы плясал и прыгал. И места хорошие на соревнованиях занимал. А когда мы гулять будем? Я лично в пионерлагере хочу гулять и ни от кого не зависеть.
– Хорошо б так. Вован умудрённо вздыхает. – Только черта с два дадут. И в школе наезжают и здесь покоя не дают. Куды пионеру деться.
Цитату из “Чапаева” Вован произносит на полном серьезе, но глаза смеются. После визита предка мой приятель повеселел и порой шутит не хуже, чем завзятый остряк Димон. Кстати, где он?
– Димона сватают в сборную, дескать, хорошо в футбол стал играть.
Так и разрушаются коллективы. Так и уходят от нас лучшие товарищи, за презренной славой. Отвергнув сладость и вкус халявных харчей.
– Что, так в магазин и не пойдем?
– Придется без Димона. Хоть Галька, наверное, пойдет.
– Чтобы Галька да не пошла. Она вообще в лагере?
– Да не волнуйся. У неё нюх, халяву учует, прибежит Галочка.
Бедная Галя. Приземляет Вова. У Гали сложнее, она не только насчет продуктов, у неё принципы. Хотя, покушать тоже любит.
Идем изученным обходным путем. Вопли с футбольного поля доносятся издалека. Кому-то забили, кто-то спорит с судьей. Всё как в двадцать первом веке.
Как и договаривались, закупки производит Вован. Продавщица, запомнившая нашу команду, в этот раз ведет себя спокойно. Обжулила Вовку на десять копеек, но в целом адекватна. Мы опять с шоколадом, конфетами и прочими благами жизни. Шпротами мы в прошлый раз не отравились, значит, берем шпроты, скумбрию и пищу богов, икру. Белый хлеб опять не подвезли. Закупить семечки, эту ценную идею Вован реализовал самостоятельно. В прошлый раз я это забыл.
– А вы что ж без меня-то ходили?
Галька опоздала. Небывалый, исключительный случай. Выглянула из ближайшего леска. Мордаха замусоренная, в глазах тревога.
– Не беспокойся, и на тебя взяли. Сколько бутылок лимонада купил, Вован?
– Как ты говорил, четыре.
– Выпьешь и за Димона. Он в футбол играет.
– Не дело так. Без друга есть, закусывать.
– А как же его, Галечка дозовешься? Он где, а мы тут.
– Я сбегаю, приведу. Без меня, чур, не начинайте.
Была Галя, и нет её, только кончик платья мелькнул за деревьями.
– Кому-то повезет Боря, вздохнул Вован, лузгая семечки.
Димон появился в рекордные сроки. Весь запыхавшийся, красный. Сразу набросился на лимонад и начал кричать, что Галька ему не дала забить четвертый гол. Что все на поле козлы и бездари. Что с такой командой мы точно продуем финал с соседним пионерлагерем.
Шпрот нам хватило на один зубок. Димон даже выпил масло, закусив хлебом. Другую рыбу тоже приговорили к съедению.
– Борька, а когда ты в следующий раз пойдешь?
– Я ведь далеко хожу, ребята. Близко ничего толкового не найдешь. Рядом с домом дела не делаю, слышали такое, пацаны.
– Пацаны внимали моим премудростям. Я рос сам над собой, уже в авторитете, уже Горбатый, а не какой-нибудь Промокашка. Мои ночные отлучки в постельку Верочки нашли законное объяснение. Галя тоже вроде верила. Хлопала глазками, допивая противно сладкий дюшес…
– Это кто у нас тут закусывает? Это пацаны из пионерлагеря закусывают. И киса с ними, маленькая, но ничего. Кому кису?
Прозевали. Деревенская шпана, в количестве четырех штук, вышла на нашу полянку и окружила мою компанию. Число вроде приемлемое. Но все парни старше нас на год или на два. И не без оружия. У одного деревянная палка, видимо из забора выломал. У двух других тоже какая-то деревянная дрянь. Надо спасать мою команду.
– Мне за спину и по моему сигналу, бежим. Я один отобьюсь, вы не вмешивайтесь.
Здоровенный сук, сорвавшийся со старой березы, сразу привлек мое внимание.
– Все в разные стороны, три, четыре…!
Они попытались убежать. Мальчишкам это удалось, Галка попалась в лапы самого крупного парня, и он сразу полез ей под юбку. Ну так играть не будем.
Ветка, целое бревно вдруг очутилась в моих руках. Первым взмахом я
