Я погрузился в размышления и не заметил, что "Кабанья голова" постепенно наполняется людьми. Аберфорт уже разливал в кружки пиво; с другой стороны стойки, прямо перед ним, сидело несколько человек, а за моей спиной раздавались голоса только что прибывшей компании. Чья-то рука опустилась мне на плечо; я обернулся и увидел улыбающегося молодого мужчину, лицо которого оказалось очень знакомым.
— Не узнаёшь?
— Нордманн? — удивился я.
Прошло около полутора лет с тех пор, как Эд Нордманн закончил Хогвартс, но сейчас я узнал его с трудом. Он отрастил бороду, раздался в плечах и носил теперь аврорскую форменную мантию. Никто не сомневался, что Нордманн пойдет в аврорат, но в то мирное время подобный выбор лишь немного удивлял — для слизеринца это была не слишком обычная карьера, — а сейчас его появление в Хогсмиде наводило на некоторые интересные предположения.
— У меня двухмесячная практика, — объяснил Нордманн, усаживаясь на стоявший рядом табурет. — Всех стажеров периодически гоняют сюда на дежурство, так что… — Он снова посмотрел на меня и усмехнулся. — Я, кстати, тебя тоже не сразу узнал. Ты изменился.
— За дементорами приглядываешь? — поинтересовался я, желая поскорее прояснить ситуацию и не терять время на пустые обмены любезностями.
— Нет, — легко ответил Нордманн. — За дементорами Пожиратели следят.
— А ты, значит… — я вопросительно глянул на бывшего однокурсника, однако Нордманн лишь покачал головой.
— А я, значит, собираюсь еще два года учиться, и учиться хорошо, чтобы потом не магглам мозги промывать, не сидеть у них резидентом, а заниматься розыском преступников.
— Типа Поттера, — уточнил я.
Нордманн, наконец, перестал улыбаться, и его взгляд стал более пристальным.
— Во-первых, официально Поттер — подозреваемый, а не преступник, и если меня отправят его искать, я, разумеется, выполню приказ. А во-вторых, насколько я понимаю, Ди, если тебя пошлют на его розыски, то и ты сделаешь это безо всяких возражений.
Немного помолчав, он спросил:
— Думаешь, меня шпионить за тобой прислали?
— Мне все равно, — сказал я. — Шпионить тебя прислали или правда дежурить — без разницы.
Нордманн несколько секунд смотрел на меня, затем отвернулся и махнул рукой Аберфорту, который в это время наполнял пивом очередную кружку. Входная дверь то и дело хлопала — в "Кабаньей голове" становилось все более людно и шумно. Компания, устроившаяся в задней части бара, громко хохотала над какой-то историей.
— Ты параноик почище покойного Хмури, — сказал мне Нордманн. — Помнишь, был у нас такой препод?
Покойного?! Я едва не спросил, как случилось, что Хмури умер, но, к счастью, присутствие Аберфорта, который принес Нордманну пиво, удержало меня от неосторожного вопроса. По идее, знать самого Хмури мне было неоткуда.
— Так это же вроде не настоящий Хмури оказался, — осторожно заметил я.
— Насколько я понял из того, что о нем рассказывали, разница была небольшой, — хмыкнул Нордманн и сделал несколько глотков.
Время приближалось к шести, и мне пора было возвращаться в замок. Я полез в карман за мелочью, высыпал деньги на стойку, однако Аберфорт отрицательно качнул головой и пробурчал:
— Убери. Я тебе счет открыл.
Пивший пиво Нордманн со стуком поставил кружку на столешницу и расхохотался так, что на него стали оборачиваться соседи. Невозмутимый Аберфорт отошел к очередному клиенту, а я сгреб деньги и сунул их обратно, в недоумении поглядывая на смеющегося аврора.
Наконец, Нордманн перестал веселиться, хлопнул меня по плечу и сказал:
— Поздравляю, Ди, ты попался. Дела с ним какие-то завел? Ну так лучше простись с деньгами — он никогда не платит наличными. Тут у половины местных охранников счета открыты, и до сих пор никто своих кровных в глаза не видел.
Я посмотрел на Аберфорта с новым интересом. Он нравился мне все больше и больше: подумать только, родной брат Альбуса Дамблдора — воротила местного теневого рынка, да еще и денег никому не отдает! Впервые я осознал, что ничего о нем не знаю, кроме фамилии и даты рождения, приведенной в справочнике "Великие маги столетия", в статье о его знаменитом старшем брате. Аберфорт был ненамного младше Альбуса, но чем он занимался все эти десятилетия? Неужели только тем, что держал здесь свой кабак? А Орден Феникса? Состоял он в нем или нет? До сих пор я считал, что Аберфорт хотя бы отчасти был в курсе плана Дамблдора, но что если это не так? Что если его интерес ко мне сугубо коммерческий: картины, например, или какие-нибудь полезные новости из школы? Окажись это правдой, я бы ничуть не разочаровался — наоборот. Такие практические мотивы были мне ближе и понятнее, чем возвышенное желание всем помочь и всех спасти от олицетворяемого Волдемортом зла и перемен, которые он нес обществу волшебников.
— Тогда он на мне хорошо заработает, — ответил я, слезая с табурета и надевая на плечи рюкзак. Нордманн проговорил:
— Можешь не верить, но рад был повидаться. Будет время — заглядывай. Тем более если тебе все равно, шпионю я или нет.
— Загляну, — обещал я, покосившись на занятого клиентами Аберфорта, и направился к выходу.
У кого бы разузнать, что случилось с Хмури?
Мадам Помфри, заявлявшая, что выписывать меня рановато, оказалась абсолютно права. Я ходил к ней лечиться вплоть до начала октября: сперва дважды в день, утром и вечером, затем только после обеда, а ближе к концу месяца появлялся пару-тройку раз в неделю, чтобы забрать приготовленную мазь, более слабый, не требовавший специальных медицинских заклинаний состав, который можно было накладывать самостоятельно.
Шрамы заживали медленно, но, судя по спокойствию мадам Помфри, никакой серьезной угрозы здоровью не представляли. Возможно, процесс тормозился невосприимчивостью волдемортовской магии к традиционным средствам лечения, и Снейп с его умением работать с темными заклятьями справился бы быстрее, но либо он ни о чем не знал, либо, что вероятнее, не считал нужным вмешиваться.
Всю первую неделю сентября больше, чем что-либо другое, меня волновала необходимость встречи с Хагридом и питонам. Я хотел узнать, как все произошло в тот дождливый день, и испытывал тягостное чувство из-за своего долга по отношению к змеям и нашему лесничему, а потому не стал откладывать разговор в долгий ящик и в воскресенье после обеда покинул замок, стремясь расставить все точки над i.
Погода выдалась плохой, на улице никого не было, так что я беспрепятственно добрался до берлоги Хагрида и постучал в дверь.
