– Сегодня добрая половина половцев будет штаны менять, – тут и я заржал во весь голос.
Когда темники с тысячниками узнали причину моего веселья, захохотали все, дрыгая ногами. Спустя некоторое время я поднял руку и в наступившей тишине сказал:
– В конце недели два тумена пойдут по рекам в Половецкое ханство, беру его под свою руку. С вами будут две тысячи гвардейцев со стрелковым оружием. Все свободны.
После возвращения с Волги Марьяша встретила с радостной новостью – Ванюшка сделал первые шаги по детской комнате. Я призадумался: пришло время делать сыну «прививку атлантов», а меня не покидали сомнения. Вроде плюсов очень много, да как-то боязно за него, он ведь совсем маленький. Подожду до лета, а там увидим.
Недавно, потерзав синтезатор, обнаружил неприглядную картину: потомки оказались жлобами – денег смог сотворить с гулькин нос. Сундук золота – две тысячи монет, два сундука серебра – четыре тысячи монет и три с медяками.
Ну не засранцы ли? Одному, конечно, за глаза, но мне-то государство поднимать, хочешь, не хочешь, придется заниматься экономикой и торговлей. А спец из меня в сих делах слабый.
Услышав перебранку в коридоре, вышел из кабинета. Семен в своем репертуаре:
– Хан, я нашел людей на должность мытарей, глянь сам.
– Давай по одному в кабинет.
Рядом со столом лежал Сынок, притворившийся спящим, у дверей замерла личная охрана – Федор с Петром.
Скуратов завел первого претендента и ткнул его в шею – худощавый мужичонка бухнулся на колени.
– Семен, прекращай выеживаться.
Коротко пообщался с мужиком, что честен, увидел сразу, вдобавок грамотен и смышлен – аура чистая. Шепнул Семену – берем.
Ввели второго, только глянул, сразу подал знак телохранителям – сжал кулак. Те скрутили его в секунду, Скуратов только лупал глазами.
– Повесить немедля, нам душегубов в ханстве не надобно.
Упиравшийся мужик щерился по-волчьи и сверкал глазами.
– Семен, ты куда смотришь, мать твою? С него мытарь, как с меня балерина.
– Владимир, ты ведь даже словом с ним не перемолвился, как татя распознал?
– У него ореол черный, по нему давно веревка плачет.
Из всей пятерки подошли трое.
– Двоих отдашь Карчи, одного себе.
– Хорошо, Светлый хан, – Семен козырнул и повел новых мытарей к месту службы. Все они в дальнейшем показали себя с хорошей стороны. После подбора кадров навестил лагерь половцев, в котором четыреста гвардейцев-унтеров обучали их воинскому делу. Гоняли кочевников по плацу с утра до вечера – до сего дня дети степей и не подозревали, что есть левая и правая нога. В половецких туменах заменил всех темников и тысяцких. Худо-бедно, они солдатскую науку усваивали, правда, со скрипом.
Город радовал глаз новыми улицами – дома стояли как игрушки. Одуряющее пахло сосной. Умельцы возвели красивые церкви, все из дерева. Причем одним инструментом – топором. Дай бог, доживем до лета, поставят каменный собор. В городе кипела жизнь, на торгу появилось много местных товаров и изделий. Ремесленники довольно неплохо поднялись, в ханскую казну всего шло тридцать процентов от чистой прибыли.
Народ на жительство прибывал постоянно, я редко кому отказывал. Всех новых селили во временном лагере, в зимних шатрах. Летом переберутся в нормальные избы. Крестьян расселю на земле, пусть хлеб выращивают, чего им в городе болтаться. Многие бежали от бояр и князей, не от хорошей жизни.
Ну почему людской род такой жадный и тупой во все времена? Скупой платит дважды, если не больше. Казалось бы, все всё знают и ничего с собой поделать не могут, а может и не хотят. Я давно усвоил, за все нужно платить, за все свои плохие поступки и неблаговидные дела. Поэтому стараюсь жить в ладу со своей совестью. К сожалению, многие не хотят понимать сей простой истины, начинают каяться, да поздно.
Беглый народ в первую очередь интересовал вопрос: не вернут ли их прежнему хозяину? Пришлось лично выступить у них в лагере с речью:
– Из моего ханства выдачи нет.
Специально издал указ – копия висела на главной площади, на так называемом столбе глашатая.
В середине марта вернулись оба тумена из половецких степей. Сопротивление им мало кто оказывал, основное войско половцев здесь, в карантине. Свое дело ребята сделали, оставили в главном кочевье наместника с гарнизоном и вернулись к сроку. Пригнали очень много скота, будет чем кормить население.
Пришла весна, близилось время нашествия Батыевой орды. Связавшись с тестем, договорились о дальнейшем взаимодействии. Где раньше появятся монголы, там и произойдет соединение наших войск. Я не забывал, что Шейбани-хан пойдет северной дорогой, мимо Южного Урала, через Башкирию. На очередном заседании Военного совета договорились усилить сторожевые отряды и посылать их в более дальние рейды. По нашим расчетам, монголы должны были появиться у нас в мае-начале июня. Пусть идут, мы их встретим, как положено – заодно и похороним.
* * *
Снег сошел почти весь, природа просыпалась от зимней спячки, неугомонные пичуги верещали с утра до вечера. Поднималась молодая травка, земля подсохла, началось расселение крестьян по вновь строящимся деревням. Сев всяких злаков на носу, у крестьян начнется страда. Артельщики на речках и больших ручьях ставили мельницы. Каменотесам отдал в подчинение половцев: они молодцы, работали с усердием.
Посоветовавшись с шаманом, направил в перспективные места с большой охраной две экспедиции по изысканию рудного железа и ценных металлов на Урал. Коменданту Тарасу Невдобе отдал чертежи доменных печей и прокатного стана – пора начинать строительство, чего тянуть. Вместе с ним наметили на плане города место под оружейные мастерские. При помощи компа подготовил пятерку спецов. Над станочным парком голову ломал недолго, другое дело – как запустить станки в работу? Говоря проще, где взять электричество? Нашли выход из положения: на реке Казанке поставим подобие мельничных колес с лопастями, запрудив часть реки. Через генератор создадим электроток.
А как быть зимой? Пришла идея – ветряки ставить сейчас, определить КПД их работы. Позарез нужны пушки, и не чугунина допотопная, стреляющая ядрами, а нарезные стволы из стали. Оснащать ими буду армию и флот, городским гарнизонам тоже пригодятся. Заранее стал готовить из способных юношей будущих корабелов.
Глобальные планы на будущее – прекрасно, а в реальной жизни любая неучтенная мелочь может развалить все.
К примеру, я упустил из виду отношение тюрков к бане. Да-да, к обыкновенной солдатской бане. Мы, русские, исстари блюдем гигиену, для нас еженедельный поход в баню, попариться, помыться – нечто само собой разумеющееся. Поэтому, когда Семен прибежал с известием о бунте среди половцев, долго не мог понять, о чем он талдычит.
