«Солярис» почти дополз до горизонта, когда я обнаружил, что все тело затекло и начало замерзать. Употребленный и усвоенный алкоголь давал знать о себе легкой головной болью. Я вообще пью очень редко и только за компанию. Моя проблема в том, что алкоголь всасывается практически моментально, и проходит меньше часа с начала употребления, как начинает болеть голова. А зачем мне такие неприятности? Поэтому обычно я предпочитаю сок. Но когда собирается такая кампания… да в такой обстановке… Трудно удержаться. Ладно, пора спать, скоро утро.
— Выбирай! Да выбирай же, твою мать! — крик раздавался, казалось, на все ущелье. Серега орать умеет.
— Выбираю, успокойся, — тихо сказал я в гарнитуру, предварительно несколько раз нажав кнопку вызова, — и нечего так орать, еще спасатели прибегут. Тебе же дали рацию, какого хрена ты ей не пользуешься?
— А, блин! — это уже по рации. — Забыл. Не привык я к ней, раньше ведь на маршруте не использовали.
Использовать на маршруте рации для общения между собой настоял я. Вообще–то мы приверженцы минимального количества снаряжения. Используем только самое неприхотливое. А всякие там электрические микроподъемники, френды на электромагнитном принципе, куртки с подогревом хоть приятны и удобны, но очень капризны в использовании. Но рации на маршруте, я считаю, вполне полезная штука — позволяет оперативно скорректировать тактику и выиграть время. Ну, и удобно, конечно. Рация весит каких–то пятьдесят граммов, сидит себе в ухе, и если сломается, то и фиг с ней, обойдемся.
Но вообще разнообразной электроники у нас было немало, хотя и поменьше, чем у многих групп. Не считая раций, два фотоаппарата и видеокамера, все достаточно компактное, чтобы не сильно нам досаждать. Конечно, рация для связи с альплагерем. Эта уже побольше и потяжелее. А также спутниковый телефон на крайний случай. Для связи с тем же лагерем и для выхода в интернет. Этим, правда, я на маршруте не пользовался. Само собой, GPS–приемник[17] — куда же без него — это как компас для туриста сто лет назад. Трек с него сдается потом в архив альплагеря и прикрепляется к истории наших восхождений. Парочка налобных фонарей и запасные аккумуляторы ко всем приборам. Напоследок можно посчитать часы с кучей всяких полезных функций от измерения частоты пульса до высотомера. Вот и все.
— Ладно, давай уже возвращаться на маршрут, хватит на тройке зеркала[18] искать. А то спускаться придется по пояс в снегу, все растает нафиг. — Я принял на станцию[19] Серегу. — Перила готовы, — сказал я в рацию. — Тань, поднимайся ты, примешь Олега, а мы пошли искать выход на маршрут.
Мы, как водится, что–то не так поняли в описании маршрута. А может, GPS глюкнул. Только в какой–то момент мы немного отклонились от маршрута восхождения категории сложности 3А и забурились на зеркала немного правее. Посчитав возвращение делом ниже своего достоинства, мы решили пройти в лоб, а через пару веревок[20] вернуться на заявленный маршрут. В общем, ничего страшного, только вместо двоечного лазания мы поимели, как минимум, четверочное и кучу острых ощущений в придачу. В конце концов, за этим мы и приехали.
Эта задержка минут в двадцать не помешала нам выйти на контрольный сеанс связи с альплагерем уже с вершины. Наша открывашка — пик Гидантау, 4184 метра.
…Сначала мы пошли на склад продуктов.
— Танька, ну давай возьмем ананасов… Банок пять хотя бы. — Что делать, люблю я консервированные ананасы.
— Ты что, с дуба рухнул? Это же почти два килограмма получится. Нафига нам столько?
— Как нафига? Думаешь, не съедим? А спорим, что съедим? — не унимался я.
— Сам потащишь, понял? — знает ведь, что мне не в лом будет, а я облегченно соглашаюсь. Это потом мне будет плохо. Зато сразу, как приду, сожру в одну харю целую банку. А вот сейчас что–то не хочется. Почему бы?
— Вот, кстати, кетчуп классный, — это уже Серега. — Остренький такой и с чесноком.
— Еще один, блин, выискался, — равнодушно говорит Танька, — возьмем, конечно, но только будешь лично переливать его из стекла в пластик.
— Ой, да он, похоже, просроченный, — резко поскучнел Серега. — О, майонезик! Смотри, он даже в полиэтилене. О, 68 % жирности! Берем!
— Ладно, возьмем пару пачек, уговорил.
— Как пару? Как пару? Да пару пачек — это на два раза покушать. Давай хотя бы шесть, а?
— Четыре. Все, отстань. И ты тоже, — это мне. — И вообще, валите, снарягу собирайте — надо будет, позову. А мы с Олегом тут без вас разберемся.
Со снарягой тоже не все однозначно. Взяли–то мы столько, что унести все не представлялось возможности, поэтому надо было отобрать самое нужное.
— Веревок сколько возьмем? Три или четыре? — Серега свалил четыре веревки в кучу.
— Давай три. Хотя я бы вообще взял две — по веревке на связку. А репшнура побольше, на всякий случай, — я вообще не любил таскать с собой много снаряги.
— Ладно. Закладки берем?
— Само собой. А вдруг понадобятся? И френды не забудь. Все.
— Все? А не многовато будет?
— Ничего–ничего, френдов много не бывает.
После обеда сходили погулять для акклимухи вверх по морене ледника Безенги. Посетили хижину Миссескош, постояли у табличек памяти погибшим альпинистам.
А на следующее утро вышли в урочище Теплый Угол, планируя остаться там как минимум на неделю, и взяв с собой соответственно всю снарягу, железо и продукты за раз. Умные люди обычно заносят все за два захода, но мы были людьми не только умными, но и ленивыми, поэтому таскаться туда–сюда нам не улыбалось. Да и спортивный интерес присутствовал.
От лагеря тропа идет сначала вдоль морены ледника с красивым названием Мижирги с небольшим уклоном вверх. Но урочище лежит в стороне от долины и гораздо выше. Поэтому вторая половина пути до него представляет собой поросший травой, а местами каменистый и сыпучий склон с уклоном иногда до пятидесяти градусов. Налегке путешествие по такой тропе довольно несложно, но с рюкзаками далеко за тридцать килограммов, да еще без должной акклиматизации, легкая прогулка превращается в серьезное восхождение. И погодка подгадала — солнце жарило прямо нам в спины.
Растянувшись по тропе и обливаясь потом, мы в буквальном смысле карабкались по тропе, иногда используя для этого все четыре конечности. На каждом зигзаге тропы, которые из–за крутизны следовали едва ли не каждые десять метров, хотелось присесть, а лучше — прилечь на травку (или камни) и долго–долго не шевелиться. Но мы шли еще пять минут, потом еще, автоматически переставляя ноги, зная, что на этом отрезке привал у нас предусмотрен всего один.
