Невер поднялся из-за стола, и я с удивлением отметил, что в его худощавой фигуре почти два метра роста.
– Позвольте вас проводить, мисс, – он галантно взял ее под руку. Делай же что-нибудь Танкред, что ты сидишь как болван?! Пока ты в зале у тебя
еще есть шанс, но если ты дашь им затащить себя и Мелиссу в отдельный кабинет… Эта невинная девушка будет на твоей совести Танкред… Мой взгляд упал на стоявший рядом столик с остывавшей бараньей тушей. Рядом с ней на салфетке лежала внушительного размера двузубая вилка. Схватив вилку, я сделал выпад, заставивший Невера отскочить… Кстати, у него отменная реакция…
– Мистер Бронн, вы что?!
Я оттолкнул Мелиссу себе за спину. Громилы молча выстроились в ряд, отсекая меня от зала и закрывая своими спинами происходящее от любопытных взглядов посетителей. Я медленно отступил к окну. Судя по высоте лестницы на входе – это второй этаж. Внизу было темно, лишь белели парусиновые козырьки-навесы.
– Не стоит, – покачал головой Невер, – положите вилку и поднимайтесь на третий этаж. Там мы спокойно уладим все наши разногласия. Почему мне так не везет… Я же боюсь высоты. Проклятье, они что, не могли устроить зал на первом этаже?!
– Мистер Бронн, что происходит? – в глазах Мелиссы читался нешуточный испуг. Выбора нет… Когда-нибудь я обязательно раскаюсь в содеянном, если, конечно, выживу…
– Мистер Бро… а-а-а-а!!! Левой рукой я обхватил девушку за талию, а правым плечом высадил окно. Мы
рухнули на парусиновый козырек и покатились по нему вниз, я успел воткнуть вилку в ткань, парусина затрещала и расселась, но падение замедлилось и наше приземление оказалось достаточно мягким. Я огляделся. Задний двор. Жестяные баки с мусором. Дверь, похоже, служебного входа. Позади кирпичная стена с намертво вделанной пожарной лестницей. Дверь распахнулась, и оттуда посыпались громилы Невера. Я выставил перед собой вилку. Добротный стальной инструмент, ты мне еще немного послужишь. Громилы не спешили, бежать нам все равно некуда, а напороться на острый предмет кому хочется?
– Мне страшно, – прошептала Мелисса.
– Позади стена, на ней лестница. За ней должна быть улица. Перелезай через нее и беги домой. Так быстро, как можешь. И не вздумай оглядываться. Не стоит юной леди видеть то, что здесь сейчас будет… Ну же быстро!!! Насколько я мог слышать, смотрел я на толпившихся передо мной громил, она последовала моему приказанию. Думаю, они смогут повалить и скрутить меня секунд за пятнадцать, если повезет я побрыкаюсь с полминуты. Плюс время, которое им понадобится, чтобы решиться напасть… Не густо, но шанс убежать у девочки будет. Надеюсь, она быстро бегает.
– Не выпускайте девчонку! – крикнул кто-то из них, – быстрее…
– Беги, Мелисса, беги!!! – я метнул в громил крышку мусорного бака и бросился в атаку первым.
– Вилку, вилку хватайте, этот паршивец горазд драться!! Да куда ты лезешь! Сверху наваливайся, сверху… Ах-ты… У!! А!!! О!!! Эх! Трах бах ба-бах… Что за стрельба?! Я надеялся, они будут меня живьем брать! Куда они делись… Что за… Я кое-как поднялся на ноги.
– Это вы, Бронн? Вы живы? Целы?
– Похоже жив… А вот цел ли, представления не имею. Как же я рад тебя видеть Джеймс… Я прислонился к порогу служебного входа. Это действительно был лейтенант-коммандер Хокинс с отрядом морских пехотинцев.
– Где Мелисса?! – я испуганно обернулся.
– Все в порядке, сэр, – донесся голос одного из солдат, – девушка не пострадала. Из-за спины Хокинса показалась головка Полетты.
– Я так перепугалась, так перепугалась… И пошла к Джиму.
– И правильно сделала… – я, наконец, смог перевести дух.
– Я даже не знаю, как вас благодарить Танкред, – Джеймс Хокинс неловко жестикулировал от избытка эмоций, – вы спасли мою кузину… Я никогда, никогда этого не забуду!
– «Надеюсь, ты никогда не узнаешь всех подробностей» – подумал я…
– Пойдем, пойдем, мне надо успокоить тетушку, и увести девушек из этого страшного места. Да и тебе, Танкред, не мешало бы поскорее показаться врачу…
– Сначала я должен убедиться, что девушки, наконец-то, добрались домой, – сказал я, направляясь к выходу.
– «Еще одного приключения этой ночью я уже не выдержу»
– Идем, идем, – Хокинс потащил меня через подсобку к выходу.
– Кхм, – раздалось у меня за спиной. Я обернулся. В проеме виднелась невысокая фигура в оливковой униформе с офицерским стеком в руках. Полковник Монтгомери. Тот самый, что выдавал мне временное удостоверение…
– А вот вас, мистер Бронн, я бы попросил задержаться. Я подошел. Монтгомери внимательно осмотрел меня с ног до головы.
– Чуть позже я попрошу батальонного хирурга вами заняться, но сейчас у меня к вам есть дело. Следуйте за мной. Мы прошли в зал, под ногами похрустывали осколки стекла. Около гонга в стене виднелась приоткрытая дверь. Та самая, которая вела на третий этаж. Мы вошли. Практически у самого входа на полу было размазано что-то бурое. Потеки вели по ступеням вверх. Я остановился. Монтгомери жестом предложил мне двигаться дальше. В небольшом уютном кабинете прямо на столе лежало нечто продолговатое, накрытое простыней. Рядом стоял часовой в униформе морской пехоты. Он откозырял полковнику и отступил, чтобы не мешать. Монтгомери откинул край простыни.
– Вам знаком этот человек?
Я сразу же узнал тонкий белый шрам над уже начавшими стекленеть глазами. Это был татуировщик…
– Увы, я так и не успел с ним познакомиться. Монтгомери ничего не ответил.
– Как он умер?
– Пуля 45-го калибра в спину. В упор. Убийцу он явно знал – сухо подвел итог полковник, закрывая лицо трупа простыней.
– Надеюсь, вы не меня подозреваете? Я все это время был, скажу так, несколько занят…
– Нет, судя по траектории выстрела, убийца был заметно выше вас ростом, – невозмутимо ответил полковник.
– Невер?! Вы задержали его?
– Нет.
– Почему?
– На это были две причины. Во-первых, в отличие от некоторых, он не устраивал дебоша в публичном месте…
– Только не говорите мне, что это вас остановило.
– …во-вторых, мы, хм… в общем, мы его пока не нашли.
– Ясно. А что касается меня? Я задержан? Монтгомери выдержал паузу. Потом сказал.
– Не скажу, что ваша личность, как и туманная история с выпадением за борт, вызывают у меня доверие. Судя по тому, что мне сообщили коллеги из Александрии, перед отъездом у вас были определенные проблемы с полицией.
– Я был задержан по ошибке…
– Возможно. С другой стороны то, что я смог узнать из французских источников, меня тоже не обнадежило.
– В смысле?
– Семь лет назад. Марсель, Париж? Ничего не припоминаете?
– Если мне не изменяет память, то мы с французской уголовной полицией тогда расстались не то чтобы друзьями, но все же без взаимных претензий. И с тех пор вплоть до этого недоразумения в Александрии у меня вообще не было ни малейших разногласий с блюстителями закона.
– Я в курсе, мистер Бронн. Мало того, меня вообще менее всего трогают ваши реальные или потенциальные конфликты с уголовным либо таможенным законодательством.
– Тогда что же вас так смущает?
– Понимаете, когда в наше время неизвестный без документов внезапно оказывается на борту новейшего линейного крейсера, для человека находящегося на моей должности это повод заподозрить что угодно. И принять меры. Поверьте, будь у меня хоть малейшее основание подозревать Вас в каких бы то ни было связях с тевтонской, русской или японской разведкой, мы бы с Вами беседовали совсем в
другом месте и на совсем иные темы. Но сейчас у меня таких оснований нет. Тем не менее, имейте в виду мистер Бронн, пока вы остаетесь на подведомственной мне территории, я буду обязан тщательно следить за всеми вашими действиями. Так что
постарайтесь, чтобы эти действия более не сопровождались публичными скандалами и простреленными трупами. Очень постарайтесь.
– Я постараюсь.
– Честь имею, – полковник козырнул, давая мне понять, что беседа окончена.
Я неспешно прохаживался от книжного шкафа к окну и обратно. Мелисса Хокинс и Полетта Клери старательно конспектировали.
– Таким образом, различия в транскрипции греческих слов, наблюдаемые нами при сравнении заимствований с современным звучанием, объясняются произошедшими за тысячелетия фонетическими изменениями. Например, в современном греческом буква «бета» звучит как «в», но в древнегреческом она звучала как «б»…
– А откуда мы это знаем? – поинтересовалась Мелисса.
– Например, из того, что в ряде греческих текстов блеяние овцы передается именно буквами бета и эта. Согласитесь, даже античные овцы не могли блеять «ви»…
– А почему оно поменялось? Почему вообще язык меняется?
