Однако, я пришел к парадоксальному выводу: мне лень идти их искать, зато - не лень прогуляться до городских ворот самому.
Да! У меня хорошее настроение! Именно поэтому я не совсем неадекватно воспринимаю окружающую действительность, и склонен к диалогам с самим собой…
В метафорическом смысле, конечно!
Утро было замечательное: солнце, свежий воздух, пение птиц. Симпатичный городишко, покоцанный местами после вчерашних боев.
Орлы, кстати, несли службу выше всяких похвал. Унтер-офицер Шишаев из первого взвода обстоятельно доложил порядок несения караульной службы и добавил, что за исключением скачек пьяных казаков по городским улицам, иных происшествий не было.
Довольный собой, я вернулся в свой номер. Распахнул окно, выходящее на площадь перед воротами, я присел за стол и замурлыкал себе под нос подходящую под настроение песню. Под настроение подошел 'Эльдорадо' группы Ва-БанкЪ:
Вот перед нами лежит голубой Эльдорадо.
И всего только надо опустить паруса.
Здесь, наконец, мы в блаженной истоме утонем,
Подставляя ладони золотому дождю.
Здесь можно петь и смеяться, и пальцы купать в жемчугах,
Можно гулять по бульварам, и сетью лукавых улыбок,
Можно в девичьих глазах наловить перламутровых рыбок,
И на базаре потом их по рублю продавать.
Черной жемчужиной солнце розовеет в лазурной воде.
Наши надежды пылают роскошью этого юга,
В этой безумной любви мы, конечно, утопим друг друга,
И будем вечно лежать как две морские звезды.
Когда я допевал последние строки у меня за спиной что-то блямкнуло, заставив резко обернуться на звук.
В дверях стоял Савка с исходящим паром медным чайником в одной руке и каким-то кульком в другой. В его взгляде читалось какое-то восторженное удивление.
- Ты чего?
- Красиво поете, вашбродь! И песня… Эдакая чудесная… Я прям представил все, как наяву…
- Кх-мм…
- А что такое, это самое - Эльдорадо?
- Это, Савка, такая волшебная страна. Рай на земле, если проще говорить…
- А-а-а! Вона оно как!
- Чего с чайником стоишь? Давай, ставь на стол!
- Ой! И верно! - Савка поставил чайник и стал разворачивать свой кулек. - Я тута раздобыл, вашбродь, поутреничать!
В кульке оказалось печенье. В самый раз к чаю!
Позавтракав, я выложил на стол чехол с автоматом - после вчерашнего боя оружие требовалось почистить. Иначе нельзя, 'Фролыч' чистоту и уход любит. Конструкция обязывает. А ведь надо еще магазины набить.
- Савка, тащи патроны 'сороковые'!
- Сей минут, вашбродь!
Неожиданно с улицы послышались какие-то вопли, шум, мат-перемат. Что-то загрохотало, разбилось и опять - матершиннная скороговорка на разные голоса.
Что там, черт побери, происходит?
Снаружи вновь что-то грохнуло, а потом раздался зычный крик 'Наших Бьют!' и топот множества ног.
Я подскочил к окну и, свесившись через подоконник, выглянул на улицу…
Твою мать!
На другом конце площади наши гренадеры во всю махались с какими-то казаками!!!
* * *
Нацепив фуражку, я ринулся на выход, на ходу застегивая портупею:
- Савка, пулей к Михайлову в жандармскую команду!
- Слушаюсь, вашбродь! - Гаркнул грохотавший за мной по лестнице ординарец.
Выскочив из здания, я побежал через площадь к Хеллерштрассе, обгоняя спешащих к месту событий солдат. Растолкав собравшихся зевак, продрался в первый ряд.
Слава Богу! Не мои! Видать, из расквартированной здесь одиннадцатой роты.
Трое казаков против пятерых гренадер.
Точнее двое на четверо - двое уже выбыли. Казак без папахи сидел у стены, зажимая рукой разбитую голову, а солдат лежал, скрючившись на мостовой, обхватив руками живот, и мучительно блевал.
Начало было лихое, но к моменту моего появления дрались уже как-то лениво и без энтузиазма, по причине очень сильного алкогольного опьянения.
Осмотревшись, я обнаружил, что других офицеров в толпе нет, и заорал, что есть мочи:
- Пре-кра-ти-и-и-ить!!!
Ноль внимания…
- Я вам приказываю!!!
Опять никакой реакции - слишком пьяны и заняты друг другом. Сволочи!
Вот вы так! Ну, все! Терпеть не могу пьяных скотов! У меня просто сорвало крышу и с криком 'Песец вам пришел!' я ринулся вперед.
- Вы что, сукины дети, оглохли?!? - Первый попавшийся мне под руку гренадер, получив в ухо, сел на мостовую, больно приложившись копчиком. - Прекрати-ить! - Следующий солдат, схваченный за руку, с разворота влетает в толпу зрителей. - Кому сказал, мать вашу! - Еще двое драчунов столкнувшись головами с клацающим звуком, вышли из строя, синхронно рухнув на колени в обнимку друг с другом. - Ур-р-роды! - Третьего казака я просто пихнул в грудь так, что он, запнувшись о ноги сидевшего на мостовой собрата, упал прямо на него.
Я развернулся к последнему участнику драки. Здоровенный детина в разорванной гимнастерке смотрел на меня мутными быдлячьими глазами, сжимая в окровавленной руке гранату без запала. Видать, это он ей казака по голове приложил, вместо кастета.
- Брось! - Я исподлобья глянул на бузотера, потирая отбитый кулак. - Брось гранату, кому сказано?!?
- Ы-ы-ы! - Качнувшись, эта туша шагнула на меня и…
И получив сапогом в промежность, согнувшись, завалилась на бок, издавая вой подстреленного бизона…
- Кому было сказано - прекратить? А? - Я злобно оглядел и драчунов и собравшихся зрителей. - Вы что, сволочи, совсем нюх потеряли? Чего не поделили? Я вас… В Бога… В душу… Научу Родину любить!!!
- Что здесь происходит? - Раздался из толпы возмущенный голос и на пятачок передо мной вышел младший офицер одиннадцатой роты прапорщик Софьин - аккуратно прилизанный юноша с широко распахнутыми карими глазами. Увидев меня, он остановился и как-то испуганно повторил свой вопрос - Что? Что происходит?
- Это у вас, господин прапорщик, надо спросить! Что происх-о-о-одит? Ваши подчиненные тут драку затеяли, а вы шляетесь неизвестно где! - Взвился я.
В общем, 'Остапа понесло…'
3
- Господин прапорщик, я ценю ваше рвение в поддержании дисциплины, но не одобряю ваши методы! - Командир полка Николай Генрихович Беренс резко развернулся на месте, сверкнув стеклами очков. Заложив руки за спину, он строго посмотрел на меня и добавил: кроме того, хочу вам напомнить, что оспаривать суть исполнения другими офицерами служебных обязанностей в присутствии нижних чинов - недопустимо! Уясните это на будущее!
- Так точно, господин полковник!
Также в комнате присутствовали: начальник штаба подполковник Левицкий и адъютант полка поручик Шевяков - в качестве стенографистки.
- Объясните мне, барон, зачем вы ввязались в драку? Надо было дождаться прибытия жандармской команды. - Полковник вновь начал ходить по комнате из угла в угол.
- Опасался, что дойдет до смертоубийства, господин полковник!
- Хм? В такой обстановке вам следовало выстрелить в воздух. Обычно это помогает.
- Не думаю, чтобы это их образумило, господин полковник. Гренадеры были слишком пьяны, а казаки могли неадекватно среагировать.
- Ход ваших мыслей мне понятен, господин прапорщик. Обождите пока в коридоре.
- Слушаюсь!
- И пригласите сюда поручика Щеголева и прапорщика Софьина - они ожидают за дверью!
Выйдя из комнаты, я хмуро посмотрел на офицеров одиннадцатой роты и буркнул:
- Ваша очередь, господа!
* * *
Честно говоря, я ожидал худшего.
Слава Богу - обошлось! А вот Щеголеву и Софьину досталось по полной - Беренс под конец десятиминутной обструкции орал на них так, что звенели немногие уцелевшие в здании стекла.
Вслед за этим последовало продолжение банкета. В штабе появился командир 2-го Уральского казачьего полка полковник Паленов сотоварищи.
Арестованных драчунов отлили водой, дабы привести в чувство и прямо во дворе гостиницы учинили быстрое разбирательство.
Начали с казаков, как с наиболее трезвых.
- Ну, шалопаи, чего с гренадерами не поделили? А? - грозно хмуря густые брови, вопрошал Паленов.
- Пьяные были, господин полковник, - глядя в пол, буркнул приказный с забинтованной головой.
- Эх ты! Сказано же: 'До пьяна - не пей…'. Чего умолк? Дальше говори!
- В орлянку играли - кому последняя фляга достанется… Да пятак на ребро встал - между досок… Ну и…
- Вот те - раз! Ну ладно - солдаты, им и барабан - потеха! Но вы-то как?
- Виноватые, господин полковник! - хором загундосили казачки.
- Вы у меня взысканием не обойдетесь! Всем - строгие выговора! И по пяти нарядов каждому, дабы впредь головой думали!
Во, блин! 'Крутой Уокер. Правосудие по-казацки…'
С нашими орлами все было проще. Троим - по трое суток в карцере, с удержанием денежного довольствия. А рядовому Антошину, тому самому бугаю, который попер на меня с кулаками - семь суток 'темного' карцера с выговором и удержанием денежного довольствия, по совокупности. Считай повезло. Могли и в следующем бою и на бруствер выставить.
