— Мы только утром её сегодня записали на магнитофон, поэтому качество звука пока хромает. Но сама песня потрясающая.
И я включил нашу Mamma Maria. Маргарет сразу поняла, что это будет ещё один шедевр.
— Мы её тоже покупаем, — сказала она, потрясённая услышанным. — Только в пятницу обязательно пришлите ко мне в офис нормальную запись. И с языком поработайте. Успеете?
— Успеем. С солистками сейчас занимаются специалисты по иностранным языкам, да и у меня есть своя методика постановки произношения.
— Отлично. Тогда держите два чека за три песни. И сколько бы вы хотели получить аванс за предстоящие гастроли?
— Я не жадный, мне и миллиона хватит.
— Я так и предполагала, поэтому заставила американцев прислать нам два.
— Ну вот видите, мы стали понимать друг друга с полуслова. А всего только два месяца прошло, как мы начали с вами работать
Маргарет улыбнулась, видимо вспомнила что-то приятное по нашей совместной работе. Но чек на миллион долларов выписать, при этом, не забыла. Это был чек лично для меня. Государство потом получит свою немаленькую сумму в долларах. Мы все остались довольны проведённой встречей, но у меня по этому поводу возник один законный вопрос. Когда Маргарет ушла, я задал Ситникову прямой вопрос в лоб:
— Василий Романович, вот скажите мне честно, кто мне такие грабительские проценты назначил? Я теперь сам являюсь большим начальством. Кто тогда выше меня получается в данном вопросе?
— Я ждал этого вопроса, — сказал Ситников. — Это личное распоряжение Брежнева по всем валютным контрактам. Не ты один такой. Скажу честно, что на Олимпиаду денег катастрофически не хватает. Поэтому и было принято, ещё в прошлом году, такое негласное указание. Можешь сам с ним поговорить. Ты и так у него в любимчиках ходишь. А я этот вопрос через Андропова решал. Вот так вот.
— Ладно, я понял. Вот после Олимпиады я Леониду Ильичу и задам этот вопрос. Но всё равно странно. Я ему на днях сделал два подарка на общую сумму сто двадцать миллионов долларов, а он проценты мне нормальные не может назначить.
— Ого, хороши у тебя подарки. Я смотрю, ты из Англии совсем другим человеком вернулся и подарки у тебя стали королевские.
— Вот Королева-то меня и не обидела, а наши всё жмотятся. Так, когда зарегистрируете мои песни, отдайте бумаги Валерии Сергеевне. Я сейчас ещё переговорю с Красновым по поводу наших песен на радио, а потом меня не будет до пятницы. Так что вы тут сами командуйте без меня.
— Без проблем. Я ещё сегодня подольше поработаю и к завтрашнему дню буду полностью готов приступить к свои обязанностям. Я жену предупредил, что работы у меня очень много, но и здоровья гораздо больше. А за будущую трехкомнатную квартиру она с меня теперь пылинки сдувать будет.
— Тогда до пятницы.
После Ситникова я пообщался с Красновым и передал ему двенадцать наших новых песен. Мы с ним решили, что я ему, по старой памяти, буду их продолжать передавать, а он уж их сам отправит на радиостанцию «Маяк».
Мы попрощались и я тоже вышел из кабинета, закрыв его на ключ, а ключ отдал секретарше. Не охота мне его с собой таскать.
— Валерия Сергеевна, — обратился я к ней, — меня до пятницы не будет. Первым замом вместо меня остаётся Ситников. Соответствующий приказ напечатайте прямо сейчас и я его подпишу.
Три строчки были напечатаны за шесть секунд, после чего я поставил на приказе свой автограф, которого добиваются миллионы моих музыкальных поклонников, и отбыл опять в туалет. Вот в пятницу я телепортруюсь уже в другое место, что повергнет в шок мою секретаршу. Но то будет только через два дня, а сейчас извольте, Андрей Юрьевич, опять использовать «туалет, типа сортир, обозначенный на схеме буквами Мэ и Жо». Да, «Бриллиантовая рука» актуальна на все времена.
Обедать в этот раз я решил дома. Девчонки суп вчера сварили, надо попробовать, что у них, в результате, получилось, да и не хотелось их обижать. Поэтому, первым делом, как я очутился дома, я залез в душ, а уже потом разогрел себе порцию супа в отдельном ковшике с крышкой. А вкусно у моих юных хозяек получилось. Наверняка опять со своими мамами предварительно консультировались, вот и приготовили замечательное первое блюдо. На второе я открыл банку ветчины и сделал себе бутерброды. У нас ещё с утра оставалась пицца, но её пусть девчонки доедают.
О, легки на помине. В двери повернулись ключи и я пошёл их встречать. По довольным и счастливым мордашкам было понятно, что у них всё получилось и даже очень хорошо. С порога они мне стали вразнобой рассказывать, что преподаватель итальянского был просто шокирован их быстрыми успехами.
— Мы сами удивились, — добавила Солнышко, — что так быстро запоминали итальянские и французские слова, вместе с произношением. А потом поняли, что это твоя работа. Ты же свои руки у нас на головах держал, вот у нас память и способность к языкам улучшились в разы.
— Тогда пошли к синтезатору, проверим, чему вы сегодня научились, — сказал я и поцеловал своих радостных болтушек.
Что я могу сказать, это небо и земля по сравнению с тем, как они исполняли утром. Было такое впечатление, что вместе со мной пели две коренные итальянки родом из Тосканы. А ещё было радостно видеть то, что Солнышко великолепно сыграла на синтезаторе Mamma Mia, ни разу не сбившись. То есть у неё ещё и слуховая память намного улучшилась. Да, я сам от себя такого не ожидал. Но радовался нашему успеху искренне, как и две мои подруги.
— Молодцы, — похвалил я их и был на радостях затискан и зацелован. — А теперь собираемся и отправляемся в Ниццу. У нас завтра концерт, поэтому инструменты берём с собой. Будем на вилле репетировать. Серёгу с собой брать не будем, так как он может проболтаться Женьке и тогда нам всем хана.
— А как же без него? — спросила удивлённо Маша.
— Ты же только что видела, что теперь может Солнышко со своими новыми способностями. Она теперь весь наш репертуар сможет не хуже Сереги отыграть. Ведь так, Солнышко?
— Да, — ответила та радостно, — теперь точно смогу.
— Вот и отлично. Это левый концерт, о котором никому постороннему знать не положено. А на официальных выступлениях Серега будет играть, как обычно, вместе с нами.
Тут зазвонил телефон и мне пришлось идти на кухню, где мы его оставили. Это был Игорь из Центра.
— Добрый день, Андрей Юрьевич, — поздоровался он со мной. — Докладываю, что рекламную продукцию группы «Серебро» мы только что начали печатать. Первые оптовики уже забрали часть вашей продукции и просят ещё. Получается, что пока «Серебро» отложить?
— Хорошо, — ответил я, немного подумав. — Основная прибыль и должна поступать за счёт нас, как мы изначально и планировали. «Серебро» старайся предлагать вместе с нашими рекламными продуктами. Думаю, что сегодня-завтра и их начнут заказывать и активно покупать.
— Понял. Тогда следующая информация. Ваша секретарь Лена мне передала записку с сообщением от группы «Ритм». Ребята звонили ей и очень сильно извинялись, что не смогли вчера приехать на репетицию. Там у их начальства какой-то свой праздник был, вот их и не отпустили.
— Хорошо. Диктуй номер.
После этого я перезвонил Михаилу, руководителю группы «Ритм».
— Извините нас, Андрей Юрьевич, — тот стал сразу оправдываться. — Мы заранее предупредили директора нашего клуба, в котором мы играем, что у нас вчерашний вечер занят. Но этот клуб принадлежит Второму часовому заводу «Слава», а у дочки его директора вчера праздновалась в этом клубе свадьба. И нас там заставили весь вечер бесплатно выступать.
— Извинения принимаются. В пятницу в десять часов утра быть у нас в Центре. Если не приедете, можете больше не звонить. А с директором я вопрос сам решу.
— Большое спасибо. В пятницу мы обязательно будем.
Я вернулся к девчонкам и сказал:
— Я на час отъеду, а вы пока спокойно пообедайте. Кстати, суп получился очень вкусный.
Девчонки расплылись в довольных улыбках, а я побежал вниз к своей «Волге», так как мне надо было как можно быстрее добраться до Белорусской, где находилось здание этого завода. Из машины я набрал Андропову.
