— Интересное уточнение.
Ягужинская и Обручев посмотрели друг другу в глаза и заключили тайный договор.
— И к тому же оно поможет нам в создании межотраслевого объединения. Что поделать, веяние времени! Не можешь поспешать за ним, остаешься на обочине.
Макаров же только успевал записывать. Эта женщина поистине кладезь необычных предложений! Но с такими масштабными идеями точно можно идти только в ЦэКа. Это же настоящая идеологическая бомба! Обручев задумчиво поглядывал на старого товарища, внезапно так оживившегося. Опытный управленец совершено ясно сейчас осознал правоту Ягужинской. Без союзников в Центральном комитете провернуть всю эту аферу было бы невозможно. Заместитель министра скрестил руки и категорически заявил:
— Давайте через несколько дней созвонимся и встретимся с уже подготовленными проектами решений.
— Я согласна, — кивнула Надежда. Рыба клюнула на крючок. Очень большая рыбина. Женщина отлично помнила этого хлыща в будущем. Человек сложный, но умный и настойчивый. Такой и нужен для её амбициозных планов. Себя же она не видела на вершине. Зачем? Когда всем этим клубком интересов можно руководить из глубины паутины. Хватит, наглоталась пыли в прошлом будущем. Сейчас её интересная сама жизнь и её обеспечение.
— Я вам, Надежда Петровна, завтра сразу после встречи в ЦэКа отзвонюсь, — поспешил добавить Макаров. Во взгляде прожженного парткомовца уже совершенно не было былой снисходительности, а скорее собачья преданность вожаку стаи.
Они подняли бокал за успех предприятия. На большее уже не было времени.
Глава 12 23 октября 1976 года. Военный аэродром «Бербера». Сомали
Иевлев вынырнул из воды и отфыркался. Какое счастье все-таки иметь в жару в собственном распоряжении целый бассейн! Пусть и очень небольшой, но настоящий, с прохладной водичкой и ненавязчивой тенью в виде натянутого тента. Михаил оттолкнулся носком ноги от дна, покрытого мозаистой плиткой, и подплыл к бортику. Здесь в теньке стояли разнообразной формы бутылки, и все с незнакомыми названиями.
«Трофеи» — вчера на опохмелке упомянул о них вскользь капитан Белов. Странно, в Сомали трофеями газировку берут? Хотя многое тут было странно и чуждо для свежего взгляда. Придется привыкать.
Вчера офицер по причине некоторого нездоровья в щитовой домик, по недоразумению обозванным штабным опоздал. Капитальное здание для такого важного воинского подразделения еще возводили неподалеку военные строители. Хотя и здесь все было чин по чину. Блокпост, часовые, обязательно находившееся в тени. Около них даже присутствовала бочка с водой, в которой можно было намочить панамы и обмундирование.
Самые хитрые военнослужащие использовали способ охлаждения бедуинов. То есть повязывали мокрые куски ткани на запястья и щиколотки, где ближе к поверхности кожи проходили артерии. Таким способом кровь немножко остывала и разносила прохладу по всему телу. И кто это умный их надоумил? Скорей всего тот, у кого был опыт выживания в среднеазиатских пустынях. Потому и полевая форма в Сомали была облегчённой с обязательным присутствием панамы.
В штабе майора Иевлева встретил скучающий дежурный и сразу поинтересовался, где тот остановился. Узнав, что его пригласили к себе пожить ГРУшники, посоветовал там пока и остаться. Домики и палатки для его роты передового базирования еще не готовы, да и само подразделение на несколько дней задерживается. Сначала решили перебросить её матчать, для этого 23 вечером прибудут несколько тяжелых бортов, и взвод роты МТО.
Иевлев по самой жаре не спеша прошелся по базе, посмотрел на лежащих в теньке бойцов инженерного батальона и малость прихуел от полного нарушения субординации и главного армейского принципа — «Солдат не должен быть без дела! Бери больше и кидай дальше! Лом и лопата — основные инструменты солдата!»
Но первый же попавшийся на пути офицер из строителей ему популярно объяснил, что работать в самую жару непродуктивно. Потому и самолеты сюда прибывают или рано утром или к вечеру. Работают таким же образом, все равно выполняя дневную норму. Задержка со строительством связана вовсе не с рабочим графиком, а из-за обычного разгильдяйства советских снабженцев. Которые щиты и доски прислали, а крепеж к ним благополучно забыли. Рабочие площадки и фундаменты для казарм и складов уже готовы, коммуникации подведены, и самое главное — клозеты оборудованы. По такой жаре к санитарии и гигиене предельно внимательное отношение. Каждодневный душ и мытье рук обязательно!
Удовлетворившись честным ответом инженера, Михаил потопал в столовую, где его и перехватили разведчики.
— Миша, на фига тебе тут в жаре всякой дрянью травиться? Поехали с нами!
За рулем японского джипа сидел высокий белобрысый парень в широкой панаме светлой камуфляжной расцветки. Где-то такие Иевлев уже видел. Вообще, по своему внешнему облику разведчики больше напоминали неких лихих наемников, а вовсе не советских воинов. О чем майор тут же не преминул им сообщить.
— Так мы для местных и есть головорезы. Во всяком случае должны так выглядеть. Иначе не впечатляться и уважать не будут! Тут, знаешь, — Белов хлебнул из фляги, — по уставу не получится. Это, кстати, Слава Анисимов. Он у меня сержант- контрактник, водитель-гранатометчик.
— Привет, Слава. Я Михаил, — подал руку Иевлев. Его слегка царапнуло слово «контрактник». Официально было принято говорить сверхсрочник, но прозвание из будущего все больше и больше входило в разговорную речь армии и флота. Да что там говорить, его передовая рота почти на треть уже состояла из таких. Недавние срочники, обкатанные в жарком Ливане.
Многие из них простые деревенские парни, получившие возможность попасть после службы на льготы по приему в высшие учебные заведения. Не всем удалось у себя получить хорошее образование в глубинке. Ну а здесь тебе бесплатные со стипендией курсы подготовки в институт¸ да еще и не самая плохая зарплата в армии! Да и не все пойдут в институты, кому-то и техникума хватит. Зато почет и уважение! Ну и командирам намного проще укомплектовать все сержантские должности не вчерашними молокососами, а опытными бойцами. Вооружённые Силы в целом через несколько лет получат сотни тысяч подготовленных резервистов. За это резервистам положены дополнительные выплаты от предприятий и льготы.
Их «Лендкрузер» лихо пронесся по тесным улочкам богом забытого городишки. В принципе ничего особенного. Двухэтажные здания в центре с заметным влиянием колониальной архитектуры и поблизости донельзя убогие курятники из чего попало. Удивил ряд бетонных панелек, видно, что недавно отстроенных. Белов, заметив интерес, пояснил:
— Хрущобы для наших специалистов. Как развернемся, их тут много приедет. В порту работать, на геологические изыскания и преподавать.
На одном из перекрестков стояли желтые «Жигули» с надписью «GAY». Иевлев чуть с сиденья не свалился, глядя на черные лоснящиеся морды двух местных полицейских. Слава помахали «гаишникам» рукой и повернул к морю.
— Это что такое было?
— Да тут наши военные автоинспекторы прикололись. Но местным нравится. С нами ведь порядок наступил, бандитизм сошел на нет, с воришками мелкими сами разбираются, и весьма жестко. У народа появилась хорошо оплачиваемая работа, детишки в школу ходят. Медицина опять же. Полным ходом, так сказать, к социализму!
Иевлев помотал головой:
— Чего? Какой еще социализм? В том времени разве этой помощи всяким мамбутам не наелись?
— Сейчас все по-другому, майор, — оглянулся Белов. — Политика партии изменилась, и ты лучше с такими речами перед политработниками помалкивай. Те сами не знают чего хотят, но от тебя понимания вопроса требуют. Тебе же в этих ебенях предстоит по всей округе порядок соблюдать. Ваш батальон будет патрулировать район вокруг Берберы на глубину сто километров. Наводить железной рукой орднунг и местным полицаям помогать.
— Могут быть проблемы?
— Конечно! Это же Африка. Большие крокодилы, гориллы и Гиппопо! Здесь еще ничего, британцы крепкой рукой правили, южнее вот проблемы. Но пока мы должны для начала этот кусок переварить и на нем хорошенько потренироваться. Потом уже к остальному приступать. Имея порт, аэродром и передовую базу расположения мобильной пехоты, здесь можно лихо развернуться. И лучше на условиях самоокупаемости.
