меня на Земле действуют и другие агенты создателей нашей вселенной. Уже легче. Кто-нибудь из агентов обязательно обнаружит протечку во времени, тогда нашу вселенную не демонтируют.
— Сколько у вас агентов? — спросил я.
— Пока немного. Но мы постоянно пополнять.
Ладно, не мое это дело — выяснять количество коллег. В решении конкретной задачи данная цифра не существенна. Зато, если наладить обмен информацией между имеющимися агентами, это поможет всем.
— Я начну собирать информация для передачи другим агентам, — сказал я. — А вы предупредите других агентов, чтобы сделали тоже самое. Так мы спасем нашу вселенную от демонтажа. А вас, создателей вселенной, — добавил я как можно строже, — от полного швахомбрия.
Кенгуру в этот момент больше всего интересовался стволом березы, по которому ползла божья коровка.
— Сделаете? — спросил я.
— Сделать, — ответил кенгуру. — Если ты кончить, я перевертироваться обратно в макромир.
Толстый сунул в первертор нижнюю лапу, которая быстро размягчилась и начала всасываться внутрь. Через пару минут от кенгуру ничего не осталось.
Если бы я не знал, что первертор отправляет кенгуру в макромир, я бы ломал голову, как возможно всосать в небольшой приборчик такое крупное животное. Скорее всего, пришел бы в мысли, что первертор аннигилирует материю.
Когда я возвратился к месту отплытия, мужик сидел в той же позе, в которой я его оставил.
— Спасибо! — поблагодарил я, возвращая лодку. — Да пребудет с тобой сила.
— Да пребудет с тобой сила, барин, — равнодушно повторил мужик, прикрывая глаза от солнца.
Люси Озерецкая, на следующий день
О, как я люблю балы! Они прелестны! Играет музыка. Все кружат в забытьи, до изнеможения. Потом кавалер отводит тебя к маман и кланяется, а рядом толпятся другие молодые люди, желающие стать следующим кавалером.
Когда папан и маман решили задать бал в честь моего обручения, я была счастлива. Тем более что сейчас я замужняя дама. Танцевать с молодыми людьми мне отныне неприлично, зато я буду танцевать с Андрэ. Танцевать целый день с собственным мужем — это намного чудеснее, чем с малознакомыми молодыми людьми!
Я еле дождалась следующего утра. Впрочем, ночи в замужестве пролетают быстро, практически незаметно. Утром ты такая усталая, что просыпаешься только к полудню. Мы с Андрэ едва не проспали бал. Я даже испугалась, не буду ли выглядеть на нем бледной и измученной. Пришлось заняться собой.
Первые гости уже слетались, а я все еще прихорашивалась. Но когда, в бальном платье, почти готовая, выглянула в окно, то обомлела.
Вся площадка перед имением была заставлена дирижаблями, на которых слетелись гости. Там просто свободного места не было! Некоторые из дирижаблей, принадлежащим соседским помещикам, я узнала. Значит, Бейтеряковы и Литавор-Хребтовичи уже прибыли. Многие из приглашенных — тех, кто проживал совсем неподалеку, — прибывали в экипажах, но стоянка для экипажей находилась с другой стороны здания — экипажи я видеть не могла.
— Я хорошо выгляжу? — спросила я у Натали.
— Решайте сами, барыня, — ответила та.
Я еще раз посмотрела в зеркало и решила, что можно выходить к гостям. Но сначала, естественно, прошла в комнату к мужу.
Андрэ давно уже закончил одеваться и ждал меня. Его багаж запаздывал, поэтому я упросила папан, чтобы он одолжил что-нибудь из своего гардероба. Многое пришлось перешить, разумеется, а кое-какие предметы сшить заново. В настоящий момент Андрэ выглядел весьма импозантно.
Муж взял меня под руку, и мы вышли к гостям. О, это было чудесно! Взоры присутствующих обратились к нам, на нас наставили множество лорнетов. Мы с Андрэ начали обходить знакомых и обмениваться с ними любезностями.
Потом дирижер взмахнул палочкой, и в бальную залу пролилась чарующая музыка. Приглашенные расступились. Образовались первые пары, и через минуту зала наполнилась волшебным мельканием и кружением.
Ах, я танцевала до упаду! Андрэ оказался искусным танцором. Правда, в первые минуты он растерялся: пришлось показать ему несколько движений, — но, когда муж присмотрелся, его движение сразу обрели плавность и грацию.
Мы танцевали, танцевали и танцевали.
Я пришла в себя тогда, когда музыка неожиданно смолкла и взоры присутствующих обратились к дверям. В первый момент я испугалась, потому что в дверях появились настоящие французы — я имею в виду, военные. Французы были вооружены, их было несколько человек, все офицеры. Видимо, испугалась не одна я, потому что послышались несколько женских вскриков и даже одно неприличное слово, сгоряча произнесенное кем-то из мужчин. Однако, французы не предпринимали никаких неприличных действий — напротив, мило улыбались. Один из французов — вероятно, старший по званию, — произнес с галантным поклоном:
— Прошу прощение за вторжение. Узнав о том, что в Сыромятино состоится бал по случаю венчания, не сомневаюсь, прелестнейшей в мире женщины, французские воины не могли не посетить его. Позвольте выразить почтение всем собравшимся, а также заверить вас, что по окончании бала мы мирно удалимся в театр боевых действий. За время же бала с вами точно ничего не случится, потому что вы находитесь под защитой французской армии.
После таких слов напряжение в зале спало, и музыка вновь заиграла.
— Что он сказал? — спросил у меня Андрэ.
Ах да, я же забыла написать, что мой муж совсем не понимает по-французски! Так смешно: князь, а по-французски ни слова!
Я перевела речь офицера, и Андрэ тоже успокоился. Все продолжили танцы, причем французские офицеры танцевали в первую очередь.
По окончании очередного танца один из французских офицеров — тот, который произносил речь, — подошел к нам с мужем, со словами:
— Позвольте представиться, очаровательная хозяйка. Мое имя Огюст Демаре.
— Ах, как приятно! — сказала я, подавая руку для поцелуя. — Я Люси Озерецкая, а это мой муж Андрэ.
— Насколько понимаю, ваш муж не говорит по-французски, — сказал Демаре, целуя мою руку, при этом бросая проницательный взгляд в сторону Андрэ. — Вы не будете столь любезны, очаровательная хозяйка, послужить в нашей беседе переводчиком.
По тому, как напрягся Андрэ, я поняла, что они знакомы.
— Что вы, мосье Демаре, это не составит для меня ни малейшего труда, — ответила я французу, потом обратилась к мужу. — Андрэ, этого французского офицера зовут Огюст Демаре. Он хочет тебе что-то сообщить.
— Пусть сообщает, — улыбнулся Андрэ, при этом зачем-то разминая пальцы.
— Передайте вашему мужу, что мне известно, кто он такой, — сказал Демаре.
— Мосье Демаре с тобой знаком, — перевела я.
— Я тоже помню его, — ответил муж. — Однако, ты не хочешь потанцевать, дорогая? Идем, а то танец закончится.
— Ах, простите, мосье Демаре, но муж увлекает меня на танец, — пролепетала я французу. — И да, Андрэ тоже вас помнит
