четко оформиться.
Второе — у него имеется, где жить и безраздельно пользоваться хозяйкиным телом. То есть разом сняты две проблемы. Если быть честным, то три, даже четыре. Вероника ведь время от времени дает попользоваться автомобилем, решая проблему с транспортной доступностью. Зато «Москвич» всегда заправлен и помыт благодаря стараниям Кеши. И зачастую он и забирает с работы свою девушку.
Кстати, а кто она ему? Вроде как официально должна считаться невестой. В СССР нравы одновременно проще и суровей. Назвался грибом, полезай в кузов! Но здесь Москва и более раскрепощенные, сытые семидесятые. Одинокая дама под тридцать не особо кого волнует кроме родителей и соседок пенсионного возраста. Так, в этом недавно построенном доме таких старпеней вроде и нет.
Но проблему стоит хорошенько продумать. Типа знакомства с родителями и прочее. Благо и сама Вероника никуда не спешила. Ждала столько лет и еще подождет. Главное заронить в ней надежду и не давать повода. А с Зиной это сделать будет сложно. Наутро яркая шатенка не раз прилюдно пошутила, что втором этаже больно долго скрипела кровать. Как будто они с Игорьком просто так лежали? Её крики и до них доносились. Вот неймется профурсетке!
Еще одна из решенных проблем привела бы неподготовленного человека из будущего в транс. Но Иннокентий уже год вращался в реалиях «развитого социализма» и потому привык не поражаться пусть и пафосным, но пропахшим нафталином вывертам советского строя. Его уже не удивляли хороший чай и кофе, а также редкие приправы, что не переводились на кухне у гражданки Смирновой. Мало того что раз в две недели он заезжал к ней на работу, увозя с собой вкусно пахнущие пакеты. Вдобавок к регулярным продуктовые наборы полагались к праздникам. Более богатые и насыщенные дефицитом.
Снабжение великой страны имело много особенностей. И если работник рядового предприятия мог получить лишнюю банку сгущенки, то служащий Внешторга палку финской салями или баночку красной икры. И все это по госцене. Закупаться на рынках было удобно, но уже не так выгодно. Кроме богатых наборов множество ништяков подкидывали родители Вероники. Люди также не бедные и неплохо устроившиеся в этой жизни. Москвичом определенно быть выгодно!
Это именно жители столицы первыми осознали прелести грядущего капитализма. Пока братки и новоявленные комсомольцы, выгрызая горло друг другу, делили низ рынка и создавали МММ и кооперативы, чтобы успеть хоть что-то хапнуть, старая гвардия успела похерить настоящие завоевания Союза. Банки, заводы, мощнейшие концерны типа Газпрома, внешнеторговые фирмы акционировались в пользу очень немногих. В их же пользу утекли заграничные ресурсы СССР, а также так называемое «золото партии».
Как происходила дележка миллиардов, никто уже никогда не расскажет. Слишком влиятельные мировые политики получили гешефт с разграбления державы, замазалась практически вся мировая элита. Про бывшую советскую и говорить не стоит. Они продавались оптом и в розницу. Десятки тысяч клерков среднего звена также обогатились. Сотни тысяч поимели долю малую. Любой директор или приближенный к администрации успел хапнуть себе на пенсию.
Продажа акций по завышенной цене, сдача помещений в аренду, использование старых связей для завоза в страну дарового товара, превращенного здесь в курицу несущую золотые яйца. Прибыль исчислялась десятками процентов. Кто в здравом уме от такого подгона откажется? Страну заполонили толпы международных мошенников и проходимцев, христопродавцев и негодяев.
Москвичи же. А что они? Самые успешные перовыми выехали зарубеж, вывозя захапанные капиталы, устроились в уютных местах и жили в свое удовольствие. Мажоры рангом пониже получали неплохие должности и доступ к ресурсам. Они не собирались строить жизнь в «этой стране». Хапали бабла и сваливали по-тихому. Кто-то готовил со школы к этому своих детей, вкладывая в образование. Которое по факту было не хуже, чем в Америках. Никто не работал на собственную Родину и даже не собирался. Бывший СССР был лишь местом стрижки баранов.
«Родина — это где жопа в тепле!»
И потому Иннокентий не питал иллюзий. Все эти мягкосердечные коренные жители столицы в случае чего схарчат тебя и даже не подавятся. Так уж они устроены и воспитаны. Бывшие провинциалы еще хуже. Это он по себе судил. Готовы на все ради своих мещанских целей.
А что, вообще, нужно ему? Чего ты хочешь на самом деле, Кеша?
В таких смурных мыслях Васечкин не заметил, как подкатил к городскому вокзалу. До Заволжска билетов не оказалось, пришлось ехать сначала в областной центр. Так что придется добираться на перекладных. Он подхватил портфель и поспешил на привокзальную площадь. Нужно еще узнать, на какой автобус и где садится. Не успел Иннокентий спуститься, как его окликнули:
— Кеша! Какими судьбами?
Это был Сеня, его земляк по деревне.
— Ты сам здесь откуда?
— Да вот, — Семен кивнул в сторону черной «Волги», — нынче пересел. Руководство вожу. У нас там пути ремонтируют из-за стройки, так приходится отсюда ездить.
— Ага. Вот почему билетов не было, — догадался Васечкин. Вроде уехал из Заволжска в мае, а столько новостей!
— Садись, подвезу.
— Это я удачно зашел.
Васечкин сел на пассажирское сиденье и огляделся. Пусть и не такая модерновая, но «Волга» был комфортной машиной. Широкие, удобные сидушки, есть, куда ноги вытянуть.
— Нравится?
— Ага. Шикардос!
— А то! Жизнь налаживается! Ты как сам?
— Нормально. Нашел москвичку, работу новую в ТАСС.
— Да ты что? — Сеня всегда был жизнерадостен, а сейчас и вовсе светился. Есть такие люди, что искренне радуются успеху других. Без тени зависти.
— Стараемся!
В салоне раздался задорный смех двух здоровых мужиков, у которых все в жизни хорошо.
— Здесь тормознем. Лучшая столовая в районе.
Семен повернул направо и вскоре посреди перелеска показались коровники и характерный для деревни душок.
— Фу!
— Быстро забыл, как родина пахнет!
— Да ну тебя!
Они остановились рядом с колхозной конторой. Из дверей столовой выходили пообедавшие доярки. Одна из них грудастая молодка прикрикнула:
— Ты глянь какой молодец к нам заглянул. Сень, а Сень, ты опять, что ле к Людке со своим обмылком подкатишь?
— Груня, у кого обмылок, а у кого волшебный корень. Ты его потри с любовью и будет тебе щастье.
Доярки грохнули смехом, а Кеша щедро улыбнулся им.
«Узнаю родную деревню. Хлебом не корми, дай позубоскалить!»
— А это что за франт нонече с тобой?
— Иннокентий. Фотокорреспондент из самой столицы.
— Да что вы говорите!
Васечкина изучала дюжина пар женских глаз. Половина
