еще вполне молодых и еще не потерявших задора. На деревенской работе быстро стареют, больно она жестка к женскому полу. Да и мужикам на ней сполна достается. Иннокентий был одет по моде, в блестящих штиблетах и шляпе.
— Тако, може,т и нас снимет? — Груня была в ударе и начала расстегивать кофточку. — Нам есть что показать трудовому народу.
— Эхма, такого добра и в Москве хватает. Да еще красиво оформленного! В кружевах и панталонах.
— Зато у нас все природное, на парном молочке.
— Спасибо, я подумаю.
Кеша проходя мимо Груни, заметил, что ей и двадцати пяти нет. Нет, в другое время он бы с удовольствием сходил с такой попариться. Но даже вторая жизнь не давала ему развернуться. Обстоятельства!
— Сеня, как хочешь, но я все оплачу. Ты же меня везешь!
— Да мне все равно по пути.
— Знаешь, даже так не каждый возьмет. От всей души!
— Ладно, — засмеялся водитель персоналки, подхватил заставленный тарелками поднос и пошел к свободному столику.
Васечкин также набрался. Когда еще поужинать удастся? Никто его с цветами встречать в Заволжске не будет. Анжеле он позвонил, но точное число не сказал. Да и не было в её голосе особой радости.
— Рассольник хорош! — Сеня подтянул к себе стакан со сметаной, что даже не колыхалась от жирности и быстро освободил его от содержимого. — Чтобы корень стоял! Сегодня с Галкой зажжём. Наконец, её мама к себе уехала.
Кеша улыбнулся. Как мало для счастья надо. Получается, что он еще неплохо устроился. Никто им не мешает. Дом новый, с толстыми стенами, а не коммуналка или панелька, где каждый чих слышен. Он подтянул к себе блюдо с поджаркой и застучал вилкой.
«Обычная столовая в Мухосранске, а кормят лучше, чем в ресторане!»
Вот они странные реалии страны советской. Где густо, а где пусто. И хрен поймешь, чем это регулируется. Наверняка у этих доярок нет проблем с молоком и мясом. И погреб забит овощами. В магазин лишь за хлебом и сахаром ходят. А где-то неподалеку колхоз развалюхи и хрен без соли доедают. Широка страна моя родная!
— Тебя где высадить?
— Если можно, то у «Юпитера».
— Счас быстро, почти по пути.
Они тепло попрощались. Сеня сказал, что если получится, сможет и в область увезти. Он туда часто мотается. Иннокентий оглядел пожухлый бурьян на пустыре и решил не спрямлять. После дождей земля прокисла, не хотелось испачкаться.
— Ой, кто у нас тут приехал! — Людмила Васильевна выскочила из-за стола и кинулась с объятиями к молодому человеку.
Иннокентий даже немного опешил. И знаком он был с ней всего ничего, да и не дружили особо. А встретила, как родного!
— Здравствуйте.
— А чего ж не позвонил? Я бы пирогов напекла. А то эти…- приемщица махнула рукой в сторону двери. — Ну, какие из них едоки?
— Кто-нибудь есть?
— Мартын Петрович. Фрол Никодимыч болеет в последнее время.
У Васечкина защемило сердце. Он ощутил себя виноватым. Хотя старость — это такой процесс… однозначно ведущий к смерти. Ты теряешь родителей, затем друзей детства, а потом она приходит за тобой.
«Ежкин кот! Что за мысли сегодня в голову лезут?»
День какой-то у него печальный. Или устал от Москвы? Её безумного и в прошлом ритма?
Глава 14
Провинциальные разборки
— Анжела привет. Да, я здесь. Встретиться бы… Ладно, договорились.
Голос бывшей подруги Васечкину нисколько не понравился. Уж больно отчетливо в нем прозвучали нотки Анжелы будущего. Сварливой тетки, знающей как тебе должно жить и постоянно понукающей. Куда и делась потом эта легковесная девчонка? Или жизнь сгибает всех?
«Сука-любовь! А кого ты, вообще, любишь Кеша?»
— Чего маешься? — Герман пристально глянул бывшего ученика и поставил вскипевший чайник на стол. — Может, по писать?
— Да так… — есть не хотелось, но, пожалуй, принять «лекарство» сейчас было необходимо. Что-то мутное назревало. Кеша жопой чуял предстоящие неприятности.
«По ходу Заволжск становится токсичным для меня».
— Баба?
— Ага.
— И угадывать нечего. Другие тебя хрен ломает, как я уже заметил. Ну и правильно. Толика здорового покуизма в жизни не помеха. Ну, давай, тяпнем по маленькой. Закусывай!
— А! Чему быть, того не миновать!
— Что за настроения, Кеша? Ты ведь неплохо в Москве начал. Иным для такого рывка потребны годы, — Мартын Петрович искоса кинул острый взгляд на ученика. — Это не связано с той прошлой историей? Если что, знаешь, где меня найти. Ключи от двери там же, наверху.
— Спасибо. Даже не представляешь, как я это ценю. Вы для меня просто спасательный круг.
— Ну, скажешь!
Герман замахал руками, по было заметно, что ему приятно.
Анжела приехала не одна. За рулем Жигулей первой модели сидел отчасти знакомый Иннокентию парень. Ираклий Какачия, одноклассник девушки и известный в городе мажор. Вроде он с ней вел какие-то мутные делишки, обеспечивая Анжелу дефицитными продуктами. Папа у мажорчика работал в Потребсоюзе не последним человеком. Любили товарищи с окраин присесть в теплые местечки. Что-то знатных сталеваров и хлеборобов среди них было не найти. Зато торгаши через одного.
«Зачем он тут?»
А вот присутствие второго сопровождающего удивило уже неприятно. Вован собственной персоной! Смотрит на Кешу довольно угрюмо, но откровенной враждебности не проявляет.
«Да и хрен с ним!»
Объятие с бывшей подругой вышло уж больно дружеским, как и чмок в щечку.
«Как во френдзоне, сука!»
— Извини, раньше позвонить не получилось.
— Все нормально.
«Чего тогда в глазах тоска?»
— Ты зачем этих с собой притащила?
— К тебе у многих в городе накопились вопросы, Кешенька.
— А не пошли бы они со своими вопросами! Я давно не тут. И не там.
— Поверь, лучше ответить.
Иннокентий дернулся:
— У тебя из-за меня проблемы?
В первый раз в её глазах появились признаки приязни.
— Не у меня.
— Лады.
Ираклий поздоровался коротко, как будто выдавил. А вот Вован пожал руку так, как будто хотел проверить, также силен Кеша, как раньше. Ну и он форму не потерял. Прикинут прилично, джинса, финская куртка, морда сытая и вроде как довольная.
«Что еще тебе, говнюк, надо?»
Прикатили к модной «стекляшке». В этом молодежном кафе Кеша уже
