от моего напора толстый и переглянулся с тонким.
— Но я абсолютно не понимаю, почему платить должна я! — посмотрела на них удивлёнными глазами.
— Ну твой сын, значит, плати!
— Вот! В этом-то и проблема! — всплеснула руками я, — понимаете, это не мой сын!
— Он у тебя живёт…
— Да! Представляете, муж, скотина, нагулял двух детей на стороне и привёз их мне. А сам опять укатил.
— Да ладно! — удивился тонкий.
— Я вам говорю! Поэтому я и спрашиваю, почему я? Эти дети мне никто. Более того, они — свидетельство измен моего супруга.
— А платить кто будет? — наморщил лоб толстый.
— Мой муж! — сказала я, — он, кстати, на Северах деньги зашибает, они у него есть. В Нефтеюганске. Мне он не дает, я бедно очень живу. Да ещё и детей своих на голову посадил.
Толстый и тонкий переглянулись.
— Всё так, — сказал тонкий, — она дворничихой пошла работать.
— Я вам сейчас адресок дам, вы с ним свяжитесь и пусть переводом вам переводит, — продолжила объяснять я, — и побольше ему пеню накидывайте, за беспокойство. Нечего!
Бандиты заржали как кони.
— Во баба даёт, — восхищённо сказал толстяк.
— А если свистишь? — не поверил тонкий.
— Ну так я же никуда не денусь, — пожала плечами я, — я здесь живу. Вы в любое время можете сюда прийти и сломать мне руку или отрезать ухо. Но если реально хотите денег — напишите мужу.
— Сама напиши! — подозрительным взглядом посмотрел на меня тонкий.
— Смысла нету, — вздохнула я, — он меня ни за что не считает, даже вон свои плоды измен на меня повесил.
— Неси адрес, разберемся, — велел толстый. Его явно эта ситуация веселила.
— И ещё, — тихо сказала я, — его любовница, мать этих детей, укатила в Америку. Зарабатывает сумасшедшие доллары. У меня адреса нет. Я даже имени не знаю её. Но муж должен точно знать. Так вы её тоже платить заставьте. Её же сын.
Лестничную площадку опять накрыло громкое ржание.
За дверью соседки опять что-то грохнуло. Я представила, как Ивановна слушает эту всю историю, и вместо попкорна нервно прихлёбывает урину. И тоже рассмеялась.
Когда бандиты получили адрес (пришлось отдать им один из конвертов), я, злорадно ухмыляясь, вернулась в квартиру.
То, что они из него вытрясут всё, я и не сомневалась.
Было ли мне его жалко?
Нет.
Во-первых, он это вполне заслужил.
За то, что жене изменял, за то, что детей бросил на меня, чужого им человека, который должен ненавидеть этих детей. За то, что не занимался их воспитанием, за то, что не давал им тепла. За то, что втянул в это ещё одну женщину. Которая, я уверена, не от хорошей жизни уехала в Америку и вынуждена была бросить своих детей.
Так что вполне заслужил.
И пусть получит сполна. За всех нас. Мужчина должен нести ответственность за свои поступки и за судьбы тех, кто с ним рядом — жены, детей. На то он и сильный пол.
Я ухмыльнулась.
И это, дорогой «муженек» — только начало.
Я не та Любаша, над которой ты регулярно издевался. Но я за неё тебе во сто крат отдам.
Опять раздался звонок в дверь. Я вздрогнула. По спине пробежал холодок.
Неужели это бандиты вернулись? Неужели мои слова не прокатили?
И вот что делать?
Звонок повторился. Стал более настойчивым.
На негнущихся ногах и, ступая, словно деревянная кукла, пошла открывать.
А куда деваться? Не открою — так дверь вынесут.
Перед дверью широко перекрестилась и выдохнув, словно перед прыжком в холодную воду с головой, распахнула дверь.
А там стояла Ивановна.
У меня чуть ноги не подогнулись. От облегчения.
Ну это ж надо! Так напугаться!
— Любаша! — сказала мне соседка воинственным тоном, — а кто это к тебе приходил? Я их не знаю! Вид такой у них страшный. И что они хотели? Что им надо от тебя?
Честно сказать, я была поражена от такого назойливого и беспардонного любопытства. Сперва хотела что-то резко ответить, но потом вспомнила что в это время ещё так было принято, ну, в смысле — вполне нормально.
Поэтому ответила сдержанно-миролюбивым тоном.
— Это ко мне по работе приходили.
— Так я и поверю, что они пришли у тебя пару тарелок прикупить! — мелко затряслась в хохотке старушка. — Или салатницу! Ха-ха-ха!
— Так я уволилась на заводе, — развела руками я, — и работаю теперь дворником. Вот они и приходили…
— Зачем? — вскинулась Ивановна, глаза её загорелись в предчувствии новой сплетни.
— Ну как зачем⁈ По поводу субботника договаривались. Просили перенести на воскресенье.
На лице Ивановна было такое разочарование, что только ради этого момента стоило попасть из моего мира сюда.
Я усмехнулась и закрыла дверь у неё прямо перед носом.
К дворницкой работе я должна была приступить завтра. Так мы договорились в ЖЭКе, чтобы был полный оплачиваемый день. Поэтому сейчас у меня было свободное время и я решила сходить в магазин, прикупить продуктов, раз деньги появились. А то потом будет некогда. Или устану и не захочу куда-то ходить.
Не знаю, как сейчас с изобилием/дефицитом, но в первую очередь нужно купить мяса, рыбу, пачку сливочного масла и какой-то нормальной крупы. А то там уже оставалась сплошная ерунда. И не забыть конфет детям. Я не была приверженцем баловать детей, тем более от сладкого портятся зубы, но по две-три конфетки им давать нужно, они же растут, им глюкоза нужна.
Пошла одеваться.
Как и всякая женщина, я люблю
