— А он красив? Робко спрашивает невеста.
Голубушка, а вам портрет не показывали перед помолвкой? Впрочем, придворные живописцы могут и приврать.
— Ваша светлость, ваш будущий муж красив той мужественной красотой, которая отличает мужчин из рода Грифичей. Вообще, хочу вам сказать, что красота необходимое качество для женщин, и я счастлив, наблюдать, что избранница моего дяди обладает им в полной мере. Как, кстати, и ее приближенные. Мужчине же обладать им совершенно излишне, достаточно быть чуть привлекательней обезьяны, чтобы прослыть красавчиком.
Дамы дружно смеются, а воспитательница невесты кокетливо стукает меня веером.
— Ах, ваша светлость, вы такой шутник! Но вы-то обладаете этим качеством в полной мере, иной бы и девушке позавидовать!
— Ну что вы такое говорите, милые дамы. Вы верно хотите меня смутить! На вашем фоне я как невзрачный полевой цветок, на фоне прекрасных роз из оранжереи.
— А что это за легкий шрам у вас на лице, ваше высочество подала голос молодая женщина, представленная мне как Катарина фон Нойбек, действительно оказавшееся дальней родней княжне, показав на отметину оставшуюся мне на память о Печарковском.
— О, это один горячий шляхтич хотел меня застрелить!
— Какой ужас, а что же случилось?
— Я застрелил его!
— Но отчего же произошла ваша ссора?
— Ну, разумеется из-за дамы! Из-за чего же еще могут повздорить два благородных человека!
— Ах как романтично! Расскажите принц эту историю!
— Да не было никакой истории, жила была одна прекрасная пани, ну не такая прекрасная как окружающие меня дамы, но все же довольно милая. Так вот, некий шляхтич воспылал к ней страстью и вознамерился украсть ее из родного дома подобно дикому татарину. Но на счастье этой пани рядом случился я и помешал свершиться этому ужасному злодеянию.
— Вы с ним дрались на дуэли? Прощебетала нежным голосом невеста, и я отметил, как загорелись у нее глаза.
— Увы, для куртуазного вызова не было времени, я гнался за похитителем на коне, а он убегал, перекинув безжизненное тело юной девы через седло. Его злобные сообщники пытались остановить меня, но я заколол их одного за другим. Потом мы сошлись в бою с самим похитителем, и я одолел его и привез девушку домой к безутешно рыдающим родителям.
— О, как вы храбры и благородны! А что же девушка, она, верно, влюбилась в вас за свое спасение?
— Увы, я не знаю, обстоятельства вынудили меня покинуть пределы Польши и я более никогда ее не видел.
— Бедная девушка, что же с ней сталось?
— Полагаю, родители выдали ее замуж.
— А как ее имя?
— Увы, данное мной слово не позволяет открыть мне ее имя.
— Ах, принц вы такой галантный кавалер!
Так коротая время за беседой, мы приблизились к Дарловскому замку, где нас встречал местный бомонд.
Кстати, на церемонию бракосочетания заявился еще один мой дядя, нынешний глава клана Грифичей Филип II герцог Штетинский. Он жутко обрадовался, что невесту есть кому встречать и сходу командировал мне все свои полномочия и половину своей свиты. Горнисты с серебряными трубами его, кстати, шляпа с герцогской короной тоже его подарок.
Так вот на мои дражайшие родственники не иначе утомленные долгим ожиданием невесты хорошенько заправились мальвазией из погребов счастливого жениха. Нельзя сказать, чтобы лыка не вязали, но впечатление производили то еще. Положение спасла моя маменька коршуном кинувшаяся на невесту и прочих гостей и уведшую их отдохнуть с дороги. Доблестные владетели померанской земли сделали попытку вовлечь в пьянство юного герцога Мекленбургского, но он не будь дурак воспользовался суматохой и скрылся. Торжественный прием гостей оказался, таким образом, несколько смазан, но главное действо должно было произойти завтра, когда состоится церемония венчания, после чего торжественный обед и бал. Пока матушка руководила размещением дорогих гостей я заявился прямиком в ее апартаменты и сделав самое наивное лицо поинтересовался где герцогиня. Матушка, как было мне отвечено, вместе со своими приближенными находится у княжны Агнесы Магдалены.
— Ох, как досадно, я должен был ознакомиться с одним документом. Скажите, а Марта сейчас с матушкой? Она должна знать об этих бумагах.
— Марта находится у себя, прикажите позвать ваша светлость?
— Пожалуй, да. Позовите.
— Сию секунду будет исполнено.
Господи что со мной? Да я в теле шестнадцатилетнего пацана, но сознание то у меня взрослого тридцатилетнего мужика! Почему я так волнуюсь? Наконец я слышу быстрые летящие шаги, дверь распахивается и появляется Марта. Я ловлю себя на мысли что впервые вижу ее в женском платье. Нет. Конечно, я видел ее в крестьянском платье, когда мы вместе скрывались от святого трибунала. Но я был уверен, что она мальчик, да и крестьянское платье это совсем другое. Теперь передо мной обворожительная девушка, одетая в прекрасно сшитое платье из зеленого бархата. Над прической явно как следует поработал куафер герцогини. На шее тоненькая серебряная цепочка с медальоном. Подол платья как принято для девиц несколько недостает до пола и из под него выглядывают премилые башмачки с пряжками. Добавьте к этому портрету огромные лучистые глаза и счастливую улыбку и вы получите полное представление о том что я увидел.
— Марта, боже какой же я был болван! Как я вообще мог принять тебя за мальчика! Проговорил я срывающимся голосом, и бросившись к ней схватив за руки.
— Мой принц! Шептала она плача счастливыми слезами. — Мой принц, как давно я вас не видела!
— Полно Марта, не плачь! Я рядом, я с тобой. Мы никогда теперь не расстанемся.
— Правда? Спросила она срывающимся голосом.
— Что здесь происходит?!! Раздался за спиной властный голос герцогини Браунгшейг-Вольфенбютельской. — Кто ни будь мне объяснит это?
Маменька, блин, как вы все же не вовремя! Чего бы вам княжной Агнессой Магдаленой не заниматься? Впрочем, а кому легко?
— Матушка, а вот и вы! А мы тут с Мартой как раз о вас говорили!
— Вот как? И говоря обо мне, вы собирались не расставаться с этой бедной девушкой?
— Разумеется, ведь вы взяли ее на службу, а я ваш сын, не так ли? Я наконец обрел свою матушку после долгой разлуки и не собираюсь расставаться теперь с ней. Проговорил я с видом как можно более невинным.
Ее герцогская светлость подарило мне взгляд, в котором скепсис перемежался с удивлением.
— Марта дитя мое, мне надо поговорить со своим сыном, оставь нас, пожалуйста.
Марта сделав книксен убежала. Как только стих стук ее каблучков герцогиня спросила меня:
