Дзержинский начал рассказывать. Ленин немного послушал и прервал председателя ВЧК:
— Читал я твои телеграммы и письма, Яцек. Сталин тоже держал меня в курсе происходящего. У меня другой вопрос. Почему вы с Кобой поверили Льву? Так поверили, что не только сработались, но и про ваш триумвират в кулуарах ЦК уже начали говорить. Вот об этом мне расскажи.
Дзержинский задумался. Пока Феликс Эдмундович размышлял, Владимир Ильич опять пытался понять, не он ли, а точнее, не Троцкий ли через Дзержинского, убрал Якова Свердлова.
Председатель ВЧК начал свой рассказ с того момента, как они со Сталиным приехали в Пермь. Честно и подробно рассказал о своем первом впечатлении от встречи со Львом в тот день, и о работе, проделанной Троцким для организации обороны города. Не забыл упомянуть о том, как Троцкий «договорился» в Вятке, на что Вождь удивленно поднял брови.
Ленин до этого момента еще не разговаривал о событиях на Восточном фронте ни с кем из «триумвиров» в приватной обстановке. Сталин безвылазно сидел в Перми, подготавливая капкан колчаковцам, Троцкий мотался по городам и весям на востоке, организовывая, требуя, агитируя, наказывая. В общем, занимаясь тем, что он и раньше делал.
«Только как-то по-другому. Это не тот знакомый мне Лев Бронштейн, а кто-то другой», — размышлял вождь, слушая повествование председателя ВЧК, который тем временем начал рассказывать о проверке Троцкого, проведенной чекистами, и ее результатах.
После того как Дзержинский рассказал об обмороке Троцкого на встрече в Казани, Владимир Ильич рассмеялся.
— Яцек, очень топорно и грубо сработано. Невероятно примитивно и совершенно в духе царской охранки.
Дзержинский смутился и пожал плечами.
— Владимир Ильич, так времени совсем не было.
— Вас с Кобой извиняет только и исключительно это. Все остальное проделал исполнитель. Именно он и запутал Льва настолько, что тот растерялся, — Ленин махнул рукой на открывшего для оправданий рот председателя ВЧК. — Троцкий не мог принять такое предложение. Слишком просто, авантюрно и незатейливо.
— Согласен, Владимир Ильич.
— Он же вас просчитал, Яцек? И тебя, и Кобу?
— Да, Владимир Ильич, просчитал практически полностью.
— Так зачем вы ее проводили?
— Хотели посмотреть, как он отреагирует, если мы ему дадим шанс нас с Кобой утопить. Нам было совершенно неважно, примет или нет он наше предложение.
— Тогда молодцы, что провели такую проверку, — Ленин улыбнулся. — И как его реакция?
— Сделанные выводы совершенно нехарактерны для Льва, как и все поведение, но мы решили поверить и ввязались в «проект» Троцкого.
— Так почему решили поверить?
Дзержинский немного помолчал, раздумывая.
— Потому что во Льве появился некий внутренний стержень. Он перестал носиться по всем фронтам ради гипотетической победы мировой революции и принялся вдумчиво, планомерно и достаточно талантливо заниматься конкретным участком работы. При этом он не выполняет функции пожарной команды, которая мчится туда, где пожар уже полыхает вовсю, как это раньше происходило. Он очень серьезно занимается именно планированием на будущее. У Льва всегда в голове достаточно четкая картина. Иногда складывается впечатление, что он наперед точно знает, что и как будет происходить, — Дзержинский сделал несколько глотков чая. — И он стал как-то мягче к людям.
— Мягче к людям? — Владимир Ильич. — Что ты хочешь этим сказать?
— Я хочу сказать, что Троцкий начал видеть самых простых людей — рабочих, крестьян, казаков и думать об их нуждах и чаяньях. Он вообще перестал говорить о перманентной мировой революции.
Ленин удивленно вскинул левую бровь.
— Именно так, — Дзержинский немного помолчал, допивая уже остывший чай. — Обаял он меня, Владимир Ильич. Ничего не могу с этим поделать. Может, Сталин другого мнения?
— Я с ним разговаривал по прямому проводу, читал его письма и телеграммы. Не хочет он доверять Троцкому, и не может не доверять. Вот такой каламбур, Яцек.
— Да уж, Владимир Ильич, ситуация странная. Кто же он такой, этот Троцкий?
— Пока не знаю, Яцек. Лев столько раз менял свою позицию и мнение, что от него можно ожидать всего чего угодно.
— Например, Владимир Ильич?
Ленин допил свой чай и отставил в сторону стакан.
— К примеру, он мог организовать смерть Свердлова для того, чтобы освободить пост председателя ВЦИК для себя, — Владимир Ильич очень пронзительно взглянул на Дзержинского. — А ты и Коба сейчас помогаете Троцкому поднять авторитет на недосягаемую высоту. Вот такая многоходовая шахматная комбинация. После занятия Екатеринбурга, потом Омска и разгрома Колчака лучшей кандидатуры на кресло Якова не будет. Все остальные не дотянут до политического веса Льва. А если ему удастся перехватить еще и золотой запас? Нет никакой гарантии того, что он поделится своими лаврами победителя с тобой, Яцек, или с Кобой. Совершенно никакой.
— Что будем делать, Владимир Ильич, в этом случае?
Ленин хитро улыбнулся, услышав вопрос.
— Ничего, Яцек. Пока ничего. Сначала посмотрим, после уже решим по обстоятельствам. Пока Лев работает прекрасно и выдает блестящие результаты. Кто же режет курицу, несущую золотые яйца, сразу? Вот и мы подождем.
— Я понял, Владимир Ильич.
— Хорошо, Яцек. У меня пока нет к тебе вопросов, поэтому занимайся своими делами. Я подумаю, что можно сделать в сложившейся ситуации, и сообщу тебе свое решение на днях. Не уезжай покамест из Москвы. Какие-нибудь вопросы ко мне есть?
— Нет, Владимир Ильич, все ясно. Буду ждать ваших распоряжений.
Ленин поднялся с кресла, чтобы проводить председателя ВЧК к выходу.
В тот момент, когда уже полностью одетый Феликс Эдмундович попрощался с Лидией Александровной и собрался выйти из приемной, дверь кабинета вождя внезапно приоткрылась.
— Феликс Эдмундович, голубчик!
Дзержинский повернул голову и увидел тепло улыбающегося ему Ленина.
— Феликс Эдмундович, а журнальчик вы все же посмотрите внимательно, батенька. Вдруг найдете что-то занятное и заслуживающее внимания. Хорошо?
— Конечно, Владимир Ильич. Обязательно все изучу.
Вождь кивнул, и председатель ВЧК стремительно вышел из приемной.
10 января 1919 года.
Москва. Кремль. Кабинет В.И. Ульянова-Ленина. 12:10.
Вернувшись в кабинет, Ленин сел за свой рабочий стол. Немного подумал и написал на бумагах Свердлова, касающихся расказачивания, резолюцию — «тов. Сталину. Для ознакомления. Жду ваших предложений».
