Смущение Павла Дмитриевича, который по работе постоянно общался со Свердловым и периодически выполнял его поручения, было совершенно не наигранным.
«Подумает еще, что мы тут, в кулуарах, по-дружески все вопросы решаем. Это тоже сейчас не нужно», — Ленин подпер правой рукой голову и еще раз очень внимательно перечитал опись.
Документ, лежавший на столе, представлял собой неразорвавшуюся бомбу.
«Если сведения выйдут из этого кабинета, нас не станет пинать только ленивый, — председатель СНК потер правой рукой лоб. — И будут абсолютно правы. Лучше бы не вскрывали этот сейф».
Ленин ругнулся про себя и задумался о странном еще вчера желании главного чекиста открыть этот шкаф. То, что Дзержинский сам не ожидал такого результата, было для Владимира Ильича очевидно. Сам Ленин думал о чем угодно, только не о золоте, украшениях, деньгах и паспортах.
«Пусть компромат. Любой. На кого угодно. Вскрыли, взяли папки, описали, посмотрели и все, — председатель СНК закрыл ладонью глаза. — А тут такое…».
Ему пришла в голову мысль о том, что все это подбросили Свердлову, но по здравому размышлению Ленин ее отбросил.
«Слишком большой объем. За один раз столько не подбросишь, а количество и стоимость такие, что Яшу за эти деньги проще сто раз убить и не мучаться», — Владимир Ильич всегда подозревал, что товарищ Андрей, под шумок, делает свой гешефт, но результат вскрытия несгораемого шкафа, поверг вождя в некоторое изумление.
Дзержинский и Мальков сидели молча, ожидая реакции Ленина. Они, практически не отрываясь, смотрели на Владимира Ильича. Фотиева, зашедшая в кабинет с подносом, на котором дымились три стакана с чаем, замерла на мгновение и, приняв решение, вышла из кабинета. «Не до того им сейчас», — думала Лидия Александровна, закрывая за собой дверь.
Железный Феликс, посмотрев на результат маневров секретаря Владимира Ильича, молча кивнул головой. Наконец вождь заговорил:
— Товарищи, этот документ — серьезный удар по большевикам и мы просто не имеем права из-за одного двурушника пятнать репутацию РКП(б) и всех ее членов. Если мы огласим эту опись, нам просто перестанут доверять. Вернуть утерянный авторитет в глазах людей будет практически невозможно, ведь речь идет не о рядовом члене партии, а о председателе ВЦИК, который фактически являлся главой нашего государства. Вы согласны, товарищи?
Мальков и Дзержинский практически синхронно кивнули, соглашаясь с Владимиром Ильичем.
— Хорошо. Решим так. Результаты вскрытия сейфа покойного председателя ВЦИК не должны выйти из стен этого кабинета и они отсюда не выйдут. Павел Дмитриевич, — обратился вождь к коменданту Кремля, — для всех в сейфе находились только папки с документами. Вы их описали по количеству и передали товарищу Дзержинскому. Вы согласны с такой версией, товарищ Мальков?
— Полностью согласен, Владимир Ильич, — комендант уже понял, что попал в какую-то невероятную интригу высших партийных функционеров. При этом он прекрасно понимал, что разглашение этих сведений, даже в частном разговоре, будет стоить ему жизни. Член РКП(б) с 1904 года, Павел Дмитриевич Мальков плохо разбирался во внутрипартийных делах, но противоречить сидящему рядом с ним Вождю, да еще в тот момент, когда напротив, сузив глаза, его ответа ожидает председатель ВЧК, не собирался. Тем более что из речи обычно предельно вежливого и обаятельного Ленина исчезли и «голубчик», и «батенька», и его обычная мягкость в обращении. Говорил даже не председатель СНК, а именно Вождь партии большевиков, который почувствует любую фальшь, никогда ее не забудет и не простит, готовый ради достижения нужной ему цели абсолютно на все.
— Павел Дмитриевич, вы старый большевик, и я вам очень доверяю. Иначе никогда не допустил бы вашего присутствия при этом вкрытии. Вы, как комендант Кремля, обязаны присутствовать. Я очень надеюсь, что вы никогда не забудете нашего сегодняшнего разговора, товарищ Мальков, и оправдаете мои надежды.
— Конечно, товарищ Ленин. Спасибо за оказанное мне доверие.
— Вот и славно, Павел Дмитриевич, — Ленин помолчал, обдумывая что-то. — Сделаем так. Вы заболели и сейчас пойдете домой. Вам надо отдохнуть пару дней, отлежаться. Скажете, что это я вас отправил.
— Сделаю, Владимир Ильич.
— Вот и хорошо, голубчик. Можете идти. Выздоравливайте, а послезавтра приступайте к исполнению своих обязанностей. Можете быть свободны.
Павел Дмитриевич встал, распрощался и вышел из кабинета.
После того как комендант Кремля закрыл за собой дверь, Ленин негромко сказал.
— Яцек, необходимо присматривать за товарищем Мальковым. Он хороший комендант.
— Обязательно, Владимир Ильич.
Помолчали.
— Феликс Эдмундович, а что с запасом партии?
— Все на месте Владимир Ильич. Я заходил к Новгородцевой. Эти ценности не оттуда.
— Феликс, объясни мне, с чего это ты, голубчик, так хотел этот шкаф открыть и что ожидал там увидеть?
— Владимир Ильич, я не знал, что находится у Свердлова в сейфе, а идея посмотреть, что там внутри, принадлежит Троцкому.
— Льву?
— Да, Владимир Ильич. Мы с ним разговаривали после смерти Якова, и Лев подал эту идею. Сказал, что содержимое скорее всего очень интересное.
— Вот как? — Ленин некоторое время размышлял над словами Дзержинского.
— Троцкий подозревал наличие у Свердлова компромата на товарищей по партии. Кроме того, никто и никогда не видел этот шкаф открытым. У Сталина в сейфе папки с документами, у меня тоже, Троцкий тоже не прячется, а Яков никогда не открывал сейф при посетителях. Поэтому я тоже заинтересовался.
— Феликс Эдмундович, здесь уже не так важно, кто что думал и чего подозревал, важно то, что ситуация получилась некрасивейшая, архиглупая и очень опасная для всей партии.
Дзержинский кивнул, соглашаясь. Ленин вскочил из кресла и нервно заходил по кабинету.
— Сейчас уже вопрос не в том, что Свердлов оказался негодяем и мерзавцем, а в том, что, узнав об этом, люди плюнут нам в рожу и мы будем достойны только того, чтобы нас развесили на вонючих веревках из-за этого недоноска.
— Верно, Владимир Ильич. Ситуация опасная, надо срочно что-то предпринимать.
— Что, например?
— Может уничтожить документ?
Ленин остановился.
— Дело не в том, чтобы уничтожить и забыть. Надо обязательно его сохранить, чтобы помнить. Придется засекретить эту опись. Феликс, у нас вообще есть совершенно секретные документы, которые предназначены исключительно для внутреннего пользования?
— Таких нет, Владимир Ильич. Есть секретная переписка, но такие бумаги хранятся в личных архивах. Циркулярные секретные письма хранятся в архивах наркоматов, но по необходимости ознакомиться с ними может каждый член партии или ответственный работник.
