крикнул мне Джанибек. — Давай лесом обойдём.
— Давай! — кивнул я и развернулся к лесу.
Но ветки кустов и трава внезапно сплелись в непроходимую живую сеть. Я попытался прорубить проход мечом. Ветки хлестнули по руке и чуть не вырвали меч.
Джанибек, не спрашивая, вскинул лук и выстрелил в Соловья.
Стрела сорвалась с тетивы и полетела. Сначала быстро, потом всё медленнее и медленнее. Зависла в воздухе, двинулась обратно и воткнулась оперённым концом в землю у ног Джанибека.
Свист Соловья умолк. Над поляной повисла оглушительная тишина.
— Ну что, сдаёшься, князь? — весело спросил Соловей. — Это была только разминка. Увертюра, так сказать. А я могу и в полную силу свистнуть.
Бля! Ну, и хер ли теперь делать? Съездили в Лопухинку, называется!
— Если сдаётесь — оружие в ножны и с поднятыми руками шагайте ко мне! — не унимался Соловей. На его хитрой роже сияла широкая улыбка.
И тут из валенка вылез Мыш.
— Что случилось, Немой? — спросил он, глядя на мой грустный хлебальник.
— В плен нас берут, вот что случилось.
— Кто? — удивился Мыш.
— Вот он, — я кивнул в сторону Соловья.
Мыш вскарабкался на седло.
— Так это же сам Соловей!
— Ну, — невесело подтвердил я.
— Ждите меня здесь! Я сейчас! — крикнул Мыш.
Он соскочил с седла и рванул по примятой ветром траве в сторону Соловья.
Глава 14: Лопухи и лопухинцы
Джанибек вопросительно посмотрел на меня и еле заметно показал взглядом на лук в своей руке.
Мы с Прошкой одновременно покачали головами.
— С ума сошёл? Мыша подставишь!
Загородившись лошадью, я внимательно наблюдал за Соловьём.
Соловей, наклонив голову к земле, с кем-то разговаривал.
Да какого хера, с кем-то?! С Мышом, понятное дело!
Значит, спалил грызуна, и теперь стебётся над ним, гад! Надо выручать философа.
Я толкнул лошадь в бок, и мы стали потихоньку, шаг за шагом приближаться к Соловью.
Разбойник то говорил, то слушал, широко ухмыляясь. Но о чём, шла речь, я разобрать не мог.
Я потихоньку одолел почти половину разделяющего нас расстояния.
Вот Соловей настороженно вскинул лохматую голову и быстро поднёс руку ко рту.
Бля!
И валенком не прикинешься! Да по херу!
Я выскочил из-за лошади и ломанулся к Соловью, выхватывая меч.
Соловей коротко свистнул. Над моей головой пронеслась упругая воздушная волна.
А затем что-то чёрное шлёпнулось с неба прямо мне под ноги.
Я затормозил и уставился на наипнувшуюся с высоты ворону. Встрёпанная ворона уставилась на меня. Вид у неё был охреневший.
Птица ошалело потрясла головой, расправила крылья и полетела, недовольно каркая на весь лес.
— Видал, князь, как соловьи с воронами справляются? — весело спросил Соловей. Он смотрел прямо на меня. Рука возле рта была наготове.
Хер я его теперь достану неожиданно!
— Немой, перестань за меч хвататься! — сказал вынырнувший из-за пучка прошлогодней травы Мыш. — Идём, я тебя с настоящим композитором познакомлю!
Я забросил меч в ножны и подошёл к Соловью.
— Знакомьтесь! — важно сказал Мыш. — Это Добрыня Немой — князь нечисти. А это — Тимофей Соловей! Свистун, композитор. Автор пергамента «Мотивы народных песен в художественном свисте». Гений нашего времени!
— Разбойник, по совместительству, — ехидно добавил я. — Охренеть, сколько талантов в одном человеке!
— Да ладно вам! — отмахнулся довольный Соловей.
— Всегда хвали того, кто заслуживает похвалы, — строго сказал Мыш. — А ты, Соловей — настоящий самородок! Слушай, а покажи «Разящее лезвие», а?
— Да ну, баловство это! — попытался отбиться от поклонника Соловей.
Но Мыш пристал к нему, как репей к заднице.
Наконец, Соловей махнул рукой.
— Глядите вон на ту макушку.
Он показал на старую ёлку, которая возвышалась над лесом в ста метрах от поляны.
И чего? Ёлка, как ёлка.
Соловей поднёс два пальца ко рту, а локтем прицелился в ёлку. Напрягся и беззвучно дунул в пальцы.
Не получилось, что ли?
— Гляди, Немой! — восторженно закричал Мыш, показывая на ёлку.
Её макушка медленно падала, словно срезанная огромным острым ножом.
Охренеть!
— Узкий пучок направленного высокого звука! — со знанием дела сказал Мыш. — Со стороны вообще ничего не слышно, правда?!
— Ну, — обалдев, кивнул я.
— Вот! А на самом деле — это очень громкий свист. Соловей, научи меня так!
Офигевший от такого внимания Соловей принялся учить Мыша валить ёлки свистом. Вокруг поляны затрещали макушки.
Я махнул рукой Прошке и Джанибеку.
— Подходите!
Дружинники расседлали лошадей и пустили их пастись, а сами достали из мешка вяленое мясо с сухарями.
— Соловей, садись с нами! — позвал я.
— Спасибо за приглашение, князь! — усмехнулся Соловей. — Поговорить о чём-то хочешь? Только не ври!
Да на кой хер ты нужен — врать тебе!
— Скажи, Соловей, — спросил я. — А ты можешь другого человека научить так свистеть? Меня, например?
— Немой! — обиженно сказал Мыш. — Вообще-то, сначала моя очередь! Мы с Соловьём уже договорились. Я и за учёбу заплатил.
— Чем это? — удивился я.
— Золотом.
— Откуда у тебя золото?
— Здесь, в траве подобрал. Соловей, покажи Немому!
Соловей достал из кармана маленький тускло-жёлтый самородок.
Хера се!
— Ну, и везучий ты, Мыш!
Тут я вспомнил про пустую казну и нахмурился.
— Слушай, Мыш! А ведь золотой самородок — это доход. Или даже прибыль.
— Ну, да, — ответил Мыш. — Давай, Немой, я тебе книжку по бухгалтерии принесу. Чтобы ты не путался.
— Погоди, не сбивай с мысли! Если ты получил доход — значит, должен заплатить с него налог.
— Кому? — удивился Мыш.
— Мне, — скромно ответил я. — В смысле — в княжескую казну.
Мыш задумался.
— В целом, это соответствует действительности, — неохотно признал он. — Но денег у меня нет. Ты ведь мне жалованье не платишь.
Бля!
— А как я заплачу тебе жалованье, если у меня денег нет? А денег нет потому, что ты налог не платишь.
Ипать! Замкнутый круг.
— И золота у меня уже нет, — продолжил Мыш. — Я его Соловью отдал.
— Точно! Соловей, ты же получил золото?
— Ну, — ухмыльнулся Соловей.
— Значит, должен заплатить налог. И за Мыша заплати тоже. Я ему этими деньгами
