Бабушка. Да, Виктор Эдуардович, все кончилось у нас далеко не так, как мы думали. Полное примирение, счастье и, что самое странное…
Ядов (в тон ей), …и комическое…
Бабушка. Да, пожалуй, и комическое: Алексей Гаврилыч решительно ни в чем не виноват.
Ядов. А вы уверяли, что он…
Бабушка. Ошиблась, мой друг. Я была уверена, что у него адюльтер. Весь опыт моей жизни говорил об этом.
Но оказалось — всего лишь… работа. Видимо, изменился мир, изменились люди.
Ядов. Нет сомнения, сударыня, люди изменились, однако не настолько, чтоб мы с вами сочли себя лишними среди них… Разрешите позвонить одной прелестной даме?
Бабушка. Вот и чудесно. Звоните ей. И тогда успокойтесь в отношении Зоюшки.
Ядов. И без этого звонка я спокоен, как пульс покойника… (По телефону.) Настенька, вы?.. Что-с? Сегодня не можете?.. Тем лучше! Пойду домой работать… (Вешает трубку.)
Во время телефонного разговора в дверях, на пороге, снова появляются Абрамоткин и смущенный контролер.
Контролер (негромко). Нет, без портфеля я отсюда не уйду…
Абрамоткин. Да вот, вот ваш портфель. На стуле.
Контролер. Тес… бабушка-старушка, на минутку…
Бабушка. Ах, это вы опять прибыли, господа?
Контролер. Не могу же я, бабушка, без портфеля уйти!
Абрамоткин. Вот, вот их парусиновый портфель.
Виктор Эдуардович на нем сидит.
Ядов. Что-с? Вы меня?
Абрамоткин. Нет, это я просто так, Виктор Эдуардович.
Бабушка (отдавая портфель). Вот ваш портфель.
Контролер (прижимая портфель к груди). Вот теперь я спокоен… (Театрально раскланивается.) Мерси, бабушка-старушка…
1939
Киноповесть
1. ТРОФИМ ТАРАСЫЧ ЦЕЛИТСЯ
Июнь. Поле. Окопы. Проволочное заграждение.
На колючей проволоке — черная ворона. Бесшумно взмахнув крыльями, она улетает.
Вдали видны немецкие траншеи, опоясанные рядами проволочных заграждений. Вокруг мертвая тишина.
В амбразуре окопа — винтовка. Красноармеец Трофим Тарасыч напряженно целится. Он — немолодой, пятидесятилетний, полноватый, невысокого роста боец.
В прорези мушки видна крошечная фигурка немецкого солдата.
Вокруг Трофима Тарасыча группа бойцов. Среди них молоденький лейтенант — ротный командир. Посмотрев на Трофима Тарасыча, лейтенант говорит:
— Побольше уничтожить фашистского зверья — вот наша святая задача. В этом наша доблесть и честь…
Палец Трофима почти нажимает на спуск. Но нет, Трофим Тарасыч не уверен — правильно ли взят прицел.
Некоторые из бойцов, посматривая на Трофима, улыбаются. Некоторые подталкивают друг друга под бок.
Лейтенант слегка хмурится, пожимает плечами. Говорит Трофиму:
— Ну что ж, что ж вы, товарищ боец?
Трофим Тарасыч смущенно улыбается, говорит:
— Хочется наверняка, товарищ лейтенант… Сейчас…
Один из бойцов откровенно улыбается:
— Уйдет же, Трофим Тарасыч…
Трофим бормочет:
— Не уйдет… Сейчас я его…
Кто-то из бойцов подает Трофиму бинокль.
Трофим Тарасыч смотрит. В стекла бинокля виден немецкий солдат, который роет лопатой землю. Трофим Тарасыч снова поправляет прицел на винтовке.
Но вот к группе бойцов подходит сержант. Походка у него молодцеватая, вид бравый, подтянутый. На гимнастерке медаль "За боевое отличие". Это известный снайпер Василий Степанов.
Подойдя к ротному командиру, он рапортует:
— Явился, товарищ лейтенант.
Лейтенант. Ну что, получили? !
Василий. Получил, товарищ лейтенант.
Василий отстегивает карман гимнастерки, вынимает золотые часы. На крышке часов надпись: "Мастеру прицельного огня — Василию Ивановичу Степанову. 27 июня 1942 года".
Лейтенант. Ну, поздравляю… Теперь вы снайпер — знаменитый на всю дивизию.
Василий. Служу Советскому Союзу.
Лейтенант обращается к бойцам, говорит:
— Вот, товарищи… Нужно это понять всем сердцем… Допустим, каждый активный боец возьмет на себя, ну, скажем…
Обратившись к Василию, лейтенант спрашивает его:
— Какой у вас счет, Василий Иванович?
Василий. Около сорока.
Лейтенант. Так вот и я говорю… Допустим, каждый активный боец возьмет на себя, скажем, не сорок, а хотя бы десять или даже пять гитлеровцев… И то, вы понимаете, какой будет результат… Ведь в таких золотых руках — победа…
Мельком взглянув на свои руки, Василий снова торжественно вынимает часы и прикладывает их к своему уху. Засим прячет их. После чего, оглянувшись кругом, останавливает свой взор на напряженной фигуре Трофима, который продолжает целиться. На губах снайпера появляется критическая усмешка. Не скрывая этой своей усмешки, Василий говорит:
— Уважаемый, дайте мне… Я ж его моментально… Секунды не пройдет, Трофим Тарасыч…
Трофим. Нет, Василий Иванович… Я его увидел, я и…
Василий (пожав плечами). Пожалуйста… Только вряд ли вы его на таком расстоянии… нерационально… Испортите приличную мишень…
Трофим снова целится. Но от долгого напряжения в его правом глазу слеза. Крупная, прозрачная слеза застилает фигуру немца. Трофим с досадой отводит руку от винтовки. Закрывает глаз. Бойцы улыбаются еще более откровенно.
Василий (многозначительно). М-да, Трофим Тарасыч…
1-й боец. Возьмите мой платочек, Трофим Тарасыч… А то грязной рукой — вовсе лишитесь зрения, ценного для бойца.
Трофим машет рукой. Достает из кармана три свертка. На свертках номера — 1, 2, 3. Трофим разворачивает сверток под N 2. Там — бинты, пузырьки с йодом, с каплями, порошки и таблетки.
Бойцы, подмигивая и улыбаясь, взирают на хозяйство Трофима. Кто-то из бойцов, томимый любопытством, протягивает руку, чтобы развернуть первый сверток. Но Трофим не разрешает этого. Молча отстраняет протянутую руку.
Срезав ножницами кусок бинта, Трофим протирает глаз. И снова целится. Выстрел.
Мы видим быстро бегущую фигурку немца. Среди бойцов взрыв хохота.
1-й боец. Ай, ей-богу… побег…
2-й боец. Держите его, Трофим Тарасыч… Держите…
— Трофим. По-моему — я попал.
1-й боец. А попали, так чего ж он побег?
Лейтенант. Ну, может, сгоряча…
Трофим. Сгоряча побег…
2-й боец (давясь от смеха). До лазарета?
Трофим. Побег до лазарета… А там… вскоре…
2-й боец. Помрет?..
1-й боец. Главное, с лопатой побежал…
2-й боец (давясь от смеха). Побежал могилу рыть…
Трофим (сердито). А я вам говорю — попал!
Василий. А попали, так запишите в свой лицевой счет.
Трофим. Поскольку сам видел — ясно, запишу… Только вот… Не имею снайперской книжечки… Ну, да я пока — на обшлаге… для памяти…
Вынув из кармана кусочек мела, Трофим Тарасыч на обшлаге своего рукава выводит цифру "1".
