— Вы имеете в виду Ольгу Книппер?
— Да, именно ее. Вы же знаете, что она на днях родила советскому маршалу дочь. Да и вообще — семья у них вполне счастливая получилась, несмотря на то, что по нашим сведениям роман изначально носил определенный политический подтекст.
— Вас послушать, так прямо страсти Илиады получаются.
— Так и есть. В общем, ситуация в Рейхе очень сложная. Широкие массы войну не одобряют и тяготятся ей, не понимая ради чего сражаются. Идея подать русских, как унтерменшенов тоже не смогла закрепиться в сознании простых людей. Ведь недочеловеки не могут иметь более совершенную технику и хорошо сражаться. Из-за чего количество потерь через пленение со стороны Рейха подозрительно высоко. Особенно после неудач последнего наступления в августе минувшего года. Имеются перебежчики.
— А среди военной и экономической элиты, как я понимаю ваш намек, все чаще звучат слова разочарования?
— Именно так. Промышленность кое-как упорядочилась под руководством Шпеера, но в целом экономическая ситуация становится с каждым днем все менее благоприятной. Особенно в связи с тем, что Рейх стремительно накапливает внешний долг. Даже США, и те, потихоньку сворачивают экономическую поддержку Берлина. Ведь все имеет разумные пределы. А Гитлер уже сейчас подвел свою страну фактически к банкротству. Несколько лет она еще, конечно, продержится, но исключительно за счет мер военного времени. Заключи Рейх мир сейчас и все — от его экономики останутся одни руины, а откат будет страшнее, чем после Первой Мировой войны.
— Кто бы мог подумать еще пару лет назад, — покачал головой Петен.
— Никто. Мы недооценили Союз, и он преподнес нам сюрприз.
— Ладно. Рейх, полагаю, сейчас явно не в том состоянии…. А, что касается Италии и Испании? Как они? Идут на контакт?
— На контакт-то они идут, только что мы сможем сделать без Рейха? Он рассматривался как главная сила нашей коалиции.
— Мы и сами вполне справимся. Тем более что с Союзом у нас никакой войны нет. А Италия так и вообще — довольно активно торгует. Хотя, конечно, без Рейха будет тяжело, — покачал головой Петен. — Как я понял, предварительное согласие на созыв конференции вы получили? — После небольшой паузы спросил президент Окситании.
— Так точно, господин президент.
— Тогда переходите к официальной части. Не будем откладывать в долгий ящик.
— Но Муссолини настаивает на проведение конференции в Риме…
— Я не против его просьбы. В Риме, так в Риме.
3 марта 1942 года. Германия. Берлин. Особняк Гальдера
Гудериан выпустил сигаретный дым и отхлебнул немного ароматного кофе.
— Сведения точные? — Уточнил после нескольких минут гнетущей тишины Гальдер, чуть раздраженно потирая виски.
— Да. — Кивнул Гудериан. — Наш добрый фюрер вызывал меня к себе и давал накачку. Исходя из ее содержания, можно сказать только одно — мы очень близки к тому, чтобы заключить перемирие с Лондоном.
— То есть, выступим для него пушечным мясом… — заметил Шпеер.
— Скорее всего, — кивнул Хайнц.
— Как вы думаете, ваш друг выйдет еще снова на связь? — Вкрадчиво поинтересовался Гальдер, глядя прямо в глаза главному инспектору танковых войск Вермахта.
— Полагаю, что он не просто так передал нам вышеупомянутые документы. Он выдерживает время и подбирает момент. Ведь нам нужно все проверить. Конечно, его персональный авторитет высок, но, он не рискует.
— Он? Вы считаете, что маршал играет свою персональную партию?
— Сложно сказать. Иногда мне так кажется, а иногда мерещится, что он чья-то марионетка. Он очень интересный человек. Боюсь, что мы вряд ли узнаем когда-либо истину.
— Если это его персональная игра, то чего он хочет?
— Союза между нашими странами. Все что я о нем знаю, говорит только об этом. Даже Ольгу он взял в жены с определенным подтекстом.
— Да, — кивнул Шпеер, — ход с этим браком оказался очень сильным. Никто и не ожидал, что такая мелочь так интересно раскроется. И ведь чем больше официальные власти будут отрицать причастность этой женщины к войне, тем больше солдаты станут ухмыляться и сально шутить.
— Он вообще сделал очень много ходов. Вспомните Испанию и Чехословакию. Не догадываетесь, ради чего маршал влез в эти, в общем-то, довольно сложные и не очень нужные для Москвы кампании? — Улыбнулся Гудериан.
— Контраст? — Чуть помедлив, спросил Гальдер.
— Он самый. — Кивнул Гудериан. Отхлебнул кофе и продолжил. — За довольно короткий промежуток времени отношения Союза и Рейха были подвергнуты встряске в ряде конфликтов, в ходе которых даже у весьма далекого от аналитики простого человека получался вполне однозначный вывод.
— Вместе мы побеждаем, врозь — умываемся кровью, — тихо произнес Шпеер.
— Именно так. Насколько я знаю, наш дорогой друг умудрился даже промышленников заинтересовать. Вспомните ту же Чехословакию. Поначалу они очень благоприятно восприняли вхождение в состав Рейха. Но уже сейчас их оценки куда более кислые. Проблемы с сырьем. Нарастающий перекос в сторону военной продукции. Прогрессирующее недовольство населения. В общем — ничего хорошего. Да и у нас — не лучше. Этот фолькштурм оказался натуральной трагедией для экономики и промышленности Рейха. Вы полагаете, это осталось не отмечено? А ведь в период тесного сотрудничества с Союзом имелись совсем другие прогрессии. Так что — игра от контраста проведена очень грамотно.
— Сейчас бы сесть за стол переговоров, а не к наступлению готовиться, — с мрачным видом произнес Альберт. — Этот неугомонный маньяк совершенно из ума выжил. Ведь есть же точки соприкосновения.
— Для него нет, — покачал головой Гальдер. — Рейх если и сможет договориться с Союзом, то только без его участия. Ну и, разумеется, без НСДАП. Боюсь, что русские захотят призвать к ответу военных преступников и их пособников, как это уже было в Польше. Поэтому и не идет. Для него только два пути — или победить в этой войне, или погибнуть.
— Не только для него.
— Безусловно, — согласился Гальдер.
— Тогда что нам делать? Отправлять на верную смерть сотни тысяч наших парней? Молодых, крепких, здоровых. Надеюсь, ни у кого нет сомнений в том, что войну мы уже проиграли? — Обвел всех присутствующих взглядом Гудериан.
— Нам? — Переспросил Гальдер. — Ждать нового контакта. Полагаю, что ближе к началу кампании с нами свяжутся. Ну и готовиться. Ведь нам понадобятся не только благие намерения…
