— И что они смогут сделать, войдя в Атлантику? — Осторожно спросил мистер Уоллес.
— Вам обстрела Бостона, Портсмута и Нью-Йорка орудиями главного калибра будет мало? — Удивился мистер Донаван. — Хотя, полагаю, это не входит в их планы, так как в этом случае потери Японии в кораблях линии будут чудовищны. Ведь на нашей стороне РЛС станции и мощная авиация берегового базирования, которой небольшие силы авианосного базирования не страшны. Крайне маловероятно, что японцы пойдут на этот совершенно сумасшедший шаг, он ведь им ничего толком не даст.
— Верфи, мистер Донаван, — мрачно произнес мистер Уоллес, — этот шаг им может дать несколько уничтоженных верфей. Особенно если они угадают с нелетной погодой. А ведь от наших верфей на восточном побережье зависит очень многое. Кроме того, база в Панаме позволяет японским подводным лодкам не только полностью подчинить себе Карибское море, но и держать в страхе все наше побережье. А этих рыбок у них свыше ста штук. Также, не забывайте о том, что теперь Токио и Берлин сможет скоординировать свои действия по Атлантике. То есть бассейн Карибского моря станет тихой гаванью и для подводных сил Кригсмарине.
— Как быстро мы можем вернуть Панамский канал? — Тихо переспросил Рузвельт.
— Полагаю, что не раньше чем через полгода, — ответил главнокомандующий Военно-морскими силами США Гарольд Старк. — Но это очень оптимистичный прогноз. Флот находится в сильно растрепанном состоянии. У нас практически нет авианосцев, а атаковать придется закрепившихся на берег противников. То есть, по нам будет бить их авиация берегового базирования. А я уверен — она будет сильна. Японцы, безусловно, попробуют реализовать эту карту.
— Кроме того, — заметил мистер Донаван, — оборона японцев будет явно крепче нашей. Да и с линкорами у нас не все ладно. После разгрома в Перл-Харбор мы потеряли костяк наших линейных сил. Кое-какие старые дредноуты остались на других тихоокеанских абазах, но, полагаю, к началу операции они уже будут либо захвачены, либо утоплены. При столь подавляющем превосходстве японцев в регионе это не сложно.
— Мне все-таки не дает покоя ситуация с этими странными снайперами на Филиппинах, — тихо пробурчал себе под нос Рузвельт. — Запросите Москву. И вообще, мистер Уоллес, попробуйте неформально прощупать, что они хотят и как далеко могут зайти.
28 марта 1942 года. Нью-Йорк. Один из шикарных особняков Манхэттена
— Кошмар! — Воскликнул худощавый старичок со стеклянными глазами… — Вы понимаете, что захват японцами Панамского канала — это очень большая проблема? Почему вы все так спокойны?
— Вы предлагаете нам биться в истерике? — Удивленно повел бровью хозяин кабинета.
— Но…
— Что, но? Да, японцы смогли провести подряд две блестящие десантные операции…
— Три, — поправил его мужчина средних лет с военной выправкой. — Мы считаем, что они провели три блестящие военные операции. Гавайи, Панама и Филиппины.
— Да. Три. — Кивнул чуть подумав хозяин кабинета. — Так вот. Меня намного больше смущает то, как японцы себя ведут в этих землях. Например, в Панаме одновременно с вторжением японцев началось стихийное восстание бедноты, которая их поддержала. Японцам эти революционеры были даром не нужны. Однако они с ними не только наладили рабочие контакты, но и помогли взять власть, оформив новое правительство. Фиктивное, разумеется. Но им хватило ума не пуститься во все тяжкие, как они это сделали в Китае. Мало того, новоявленное правительство Панамской республики заключило с Японской Империей договор о мире и союзе. То есть, было сделано юридическое оформление нахождения контингента войск. Кроме того, из числа коренных жителей Панамы начали создавать отдельные роты.
— На Гавайях тоже самое?
— Да. — Кивнул хозяин кабинета. — И на Филиппинах. По крайней мере на тех островах, которые повстанцы смогли взять под контроль. Провозглашено независимое правительство, которое также заключило договор о мире и союзе.
— Да черт с ними, с Филиппинами! — Воскликнул худощавый старичок. — Панамский канал дает японцам возможность перебросить свой флот в Атлантику и снабжать его. Вы понимаете, что это значит?
— Ничего, ровным счетом. Через пару лет наши верфи смогут компенсировать потери.
— Через пару лет! И все это время японцы будут не только хозяйничать на Тихом океане, но и терроризировать наше восточное побережье!
— И что вы предлагаете? — Спросил мужчина с военной выправкой.
— Нужно разбомбить шлюзы канала!
— И отдать японцам Тихий океан? — Усмехнулся военный. — Или вы предлагаете снабжать нашу армию через мыс Горн? Если мы разбомбим шлюзы, то не только им закроем выход в Атлантику, но и нам — в Тихий океан. А это очень серьезно. Да, безусловно, стратегические бомбардировщики нам применить придется, но шлюзы и сам канал должны стать тем местом, куда ни одна бомба даже случайно залетать не будет. Или мы готовы ждать несколько лет, пока канал отремонтируют?
— То есть, вы хотите позволить японцам ….
— Тихо! — Рявкнул хозяин кабинета. И после того, как все замолчали, продолжил. — У нас сложилась действительно сложная ситуация.
— Почему так получилось? — Спросил доселе молчавший и внимательно наблюдающий грузный мужчина, с удобством разместившийся в кресле у окна. — Ведь еще несколько месяцев назад мы все были уверены в том, что ситуация под нашим контролем.
— Что вы хотите этим сказать? — Прищурившись произнес хозяин кабинета.
— Предположить, — кивнул он, чуть подумав. — Возможно мне это только кажется, но ведь сложившаяся ситуация вполне закономерна. Нас обыграли. Это факт. Но почему? Ведь мы держали в своих руках все что требовалось для контроля за ситуацией.
— И почему же?
— Я полагаю, что мы недооценили Москву, — произнес он и слегка пыхнул сигарой. — Никто не будет спорить о том, что японцам не хватило бы ума так дерзко действовать. Да и ресурсов. Мы обрезали им доступ к нефти и авиационному бензину, стремясь направить их интересы в ближайшие регионы, способные покрыть этот дефицит. У них не было никаких вариантов для маневра. И этот шаг для них должен был стать ключевой стратегической ошибкой. Ведь не заблокировав нас в Атлантике они ничего не смогут противопоставить нашему экономическому и промышленному превосходству. Но в самый ответственный момент, когда, казалось бы все встало на нужные рельсы, появляются представители Москвы и делают предложение, от которого Токио не может отказаться. Полагаю, что в окружении микадо сидят не круглые идиоты и они прекрасно понимают, что вступать нами в войну по тому плану, что они сами и разработали — самоубийство. Долгое, методичное, но неотвратимое. Но в противном случае они должны были либо отказаться от своей экспансии на материке, либо погибнуть существенно быстрее.
