— Уничтожить их! — Крикнул в микрофон командующий китайской эскадрой.
Взрыв встряхнул не только японский флагман, но и проходящую как раз под ними подводную лодку. Рулевой сумел удержать ее на заданной глубине, а спустя несколько секунд Соловушкин приказал:
— Ну а вот теперь — ныряем. Глубина триста, полный вперед!
Картина взрывающихся и падающих с небесной синевы самолетов дополнилась залпами орудий всех калибров. Расстояние было столь мало, что в бой сразу же вступили мелкокалиберные скорострельные пушки и крупнокалиберные пулеметы. Интенсивная получасовая перестрелка десятки кораблей закончилась печально. На плаву остались только два притопленных фрегата китайцев и дымящийся, но держащийся на плаву фрегат сил самообороны Японии. Море вокруг них кишело от живых и мертвых тел, обломков судов, спасательных плотов и шлюпок.
Конфликт был чудовищный! К месту боя сошлись едва ли не все морские силы обоих стран. Произошло еще одно боестолкновение, лишившее обеих стран еще двух десятков боевых кораблей. Кое-как с помощью дипломатов удалось прекратить огонь, но еще три недели два флота кружили друг вокруг друга, и только с помощью посреднических усилий Южной Кореи удалось достигнуть перемирия. Китай пошел на уступки только потому, что уже запустил маховик «Северного пути». Северный флот командованию нужен был около Владивостока, но теперь он никак не успевал к началу боевых действий.
Операция по перепрограммированию сообщений японских СМИ было большой победой команды Семушкина. Все сработало удачно, и удар торпедой, и неопытный оператор за пультом радара, так что и нанесло наибольший ущерб. Акито Накамото так и не смог поднять свою квалификацию. Он ушел на дно вместе с кораблем и адмиралом Икито Агути.
В Воздвиженке войну ждали, готовились, женщин заранее, за три дня до ее начала отправили вглубь страны. Прощание вышло как в Великую Отечественную, с плачем и причитания.
— Господи, чего ж вы так орете, быбы? — Недоумевал староста. — Их же не на фронт отправляют, еще два дня и они вас догонят.
— Ничего, бабоньки, последний форт доделаем и рванем к вам, — крикнул Мироныч. Дольше всех прощался Мишка Корнеев. Он нестерпимо долго, взасос целовался с женой. Та была уже достаточно пузатой, все-таки шесть месяцев сроку.
— Мишка, ты до завтра, что ли, будешь лизаться? Эк, присосался! — Поддел кто-то из мужиков.
— Дай попрощаться, — одернула одна из бабонек, — вишь, какая у них любовь. Сладкая.
Сама она вздохнула с привычной тоской — уже три года как была вдовой.
Наконец автобусы тронулись, как раз в это время подъехал Уазик Шубина. Тот, как обычно, за рулем сидел сам.
— Что, женщин отправили? Всех? — Спросил он председателя.
— Да, теперь даже кашу варить некому.
— Ничего, сами сварим. Не баре.
Шубин отошел под навес, закурил, к нему подошел Мишка Корнеев, стрельнул сигарету.
— Полковник, дай легким погреться.
— У тебя Танька на каком месяце? — Спросил Шубин, доставая пачку сигарет.
— На седьмом уже, а что?
— А у меня на пятом.
Мишка восхитился:
— Да ты что!? Получилось? Поздравляю!
— Вот так.
— Это когда ты ей соорудил, когда она приезжала сюда?
— Да. Три дня из кровати не вылазили, и вот… Врачи сказали — дочка.
— А у меня парень. К врачам не возил, но точно знаю что парень.
— Здорово!
Шубин обернулся к своим работникам.
— Ну, поехали, мужики! Последний аккорд, финальный штурм перед дембилем.
Они еще два дня штурмовали последний форт — «Шилку», и закончили с ним уже ночью. Все было установлено — пушки, пулеметы, и даже пристреляно. Шубин любил этот форт, он его сам спроектировал, сам и построил. Подполковник обходил все свое детище и поражался, как быстро они создали это грандиозное сооружение. За эти два с половиной года они практически срыли сопку, а потом, построив казематы, насыпали ее снова.
Снаружи казалось, что это обычная система ДОТов, и только для оказавшего внутри становилось ясно, что все они связаны между собой системой ходов, так, что в течение пяти минут можно было оказаться в другом конце сопки. Самым верхним сооружением форты был командно-наблюдательный пункт, а вот сразу под ним — система залпового огня, впервые установленная в подземном сооружении. Работала она своеобразно — поднималась объемная заслонка, появлялись двадцать стволов стандартной системы «Град» установленной под отрицательным углом, так, что эта система могла работать как вблизи, так и по всей долине. Для отвода пороховых газов с другой стороны сопки поднималась вторая заслонка. И только уже ниже шла система ДОТов.
Шубин застал в «Градирне», так в шутку назвали солдаты каземат с системой «Град» Мироныча и двух сержантов сверхсрочников, что должны были управлять и заряжать систему залпового огня.
— И часто вы из нее стреляли? — Интересовался Мироныч, ласково поглаживая круглые направляющие пусковых установок.
— Ну, раза три, — не очень с большим энтузиастом признался тот, что помоложе.
— Сколько?! Три?!
— Ну да. А что?
— Ха! Мы в советские времена только на учениях «Щит» раз двадцать стреляли. Мой экипаж на них пять раз признавался лучшим, а я два раза ездил в отпуск, так как признавался лучшим наводчиком в СГВГ.
— Где-где? — Не понял сержант. — СГ…
— В Северной группе войск в Германии, тундра!
Шубин улыбнулся и двинулся дальше, вверх. Для того, чтобы попасть в командный пункт из «Градирни» ему пришлось открыть два люка и подняться вверх по вертикальной лестнице. Система перископов позволяла командиру видеть все окрестности, а трижды дублированная система связи — дважды телефонная и радио, позволяли руководить всеми огневыми точками. Под «Градирней» следующий ярус занимали семь ДОТов. В каждом из них была установлена 125-мм противотанковая пушка 2А45М «Спрут-Б» и крупнокалиберный пулемет системы «Утес». Кроме того по округе были вкопаны десять танков Т-55 с тройным боекомплектом. Еще ниже располагались двадцатью пулеметных точек. Половина из них была вооружена «Утесами», а половина старенькими, но безотказными ДШК. Между ними располагались шесть огнеметных точек, управляемых автоматически либо с командного пункта, либо с ближайшего ДОТа.
К вечеру все работы были закончены. Капитан Завидов, командир форта, был доволен. Он выстроил своих солдат, объявил им благодарность и отправил отсыпаться на территорию части.
— Ужинать и сразу всем спать! Утром, после завтрака, все перемещаемся в форт.
