— Яд был не в вине, а на кубке! — кричал он. — Мы все пили это вино! А кубок ее величеству передал король Нерман! Смотрите, он даже не удивился! Взгляните на его аб! Это же чудовище! Хватайте его, пока он не сбежал! Или убейте!
Имис с характерным звуком вытащили мечи из ножен.
Когда дверь за учителем этикета захлопнулась, Илания вскочила со стула и нервно зашагала по комнате, периодически заглядывая в окно. Она чувствовала себя глубоко оскорбленной. Отец заставил ее учиться как девчонку! Причем, учиться тому, что она и так отлично знала. Принцесса подозревала, что такой совет императору дал кто-то из приближенных, но зачем это им нужно, не могла взять в толк. Ведь, в самом деле, не защищают же они Анелию?
Илания около получаса металась по комнате как свежепойманный тигр по клетке. Император запретил ей покидать покои в течение двух дней. Однако насчет посетителей ничего не было сказано. Поэтому когда через полчаса пришел молодой имис, его тут же приняли.
Тагга зашел в комнату принцессы и застал картину благородной скорби. Илания склонилась над вышиванием, ее вид был спокоен, печален и величественен.
— Тагга, тебе нравится рисунок? — тихим голосом спросила принцесса, показывая красного оленя на белом фоне, вышитого накануне ее служанкой. — Я тружусь над ним с самого утра.
— Твое высочество, он прекрасен! — рисунок был и в самом деле недурен, но тагга с таким же пылом похвалил бы и нечто отвратительное.
— Похоже, что это — мой удел, — горестно вздохнула принцесса, поправляя полупрозрачный розовый верх платья. — Выйду замуж за какого-нибудь принца или короля, буду проводить дни за домашними заботами и вышивкой. Все идет к тому. И я согласна, конечно, на спокойную жизнь, но, милый тагга, как говорится, до спокойной жизни нужно еще дожить…
Илания особенно выделила интонацией последнее слово. Имис удивленно посмотрел на собеседницу, не совсем понимая, смысл ее речей.
— Твоему высочеству угрожает опасность? — спросил он, нахмурившись. — Или я ошибаюсь? Ошибаюсь, наверное. Ведь всем известно, что одно слово вашего высочества и преданные вам дворяне уничтожат любого обидчика!
Илания отложила бело-красный лоскут в сторону и со слезами в глазах посмотрела на посетителя.
— Ах, милый тагга, против некоторых врагов не помогут никакие дворяне. Эти враги настолько могущественны, что обладают большим влиянием на императора. Мой отец просто запретит действовать.
— О каких врагах говорит твое высочество? — имис понизил голос и невольно прикоснулся к эфесу меча, украшенному большим изумрудом. — Я правильно понимаю, что…
— Т-сс, — Илания приложила к губам тонкий пальчик. — Ты все и так знаешь, милый тагга. Наше с тобой дело потерпело фиаско. Зло торжествует, а добродетель в опале. Я не вижу выхода… хотя… ах, как я нуждаюсь в действительно преданных людях.
В жизни каждого человека бывает момент, когда нужно быстро принимать решение. Иногда от этого зависят лишь деньги, а иногда и сама жизнь. Михаил довольно часто оказывался в переделках, когда его действия могли спасти или наоборот погубить все. Но случай с вопящим советником, науськивающим имис, был все-таки выходящим из ряда вон.
Король моментально оценил обстановку. С одной стороны — трое имис, готовые напасть, с другой — шестеро ишибов, четырех из которых можно не принимать в расчет, потому что они пытались оказать помощь императрице. Надо сказать, помощь тщетную, учитывая мгновенное действие яда. Это был даже не перенад, которым когда-то по ошибке отравили Маэта, а нечто совсем другое. Впрочем, король мог бы и здесь попытаться мобилизовать силы присутствующих, чтобы спасти Аретт, но от этого шага его остановили две вещи: во-первых, успех далеко не гарантирован, во-вторых, никто это не позволит сделать. Советник точно ляжет костьми, чтобы ничего такого не произошло. А времени на споры не было.
Мир для Михаила сузился до простейшего выбора: бежать немедленно, попытаться сдаться так, чтобы во время сдачи не убили, или вступить в переговоры. Имис еще находились в состоянии некоей неопределенности. Нет, конечно, они были готовы отбить нападение или преследовать преступника, но сейчас, очевидно, им ничто не угрожало, и хотя преступник уже был назван, никто еще толком не понял, что нужно сделать для правильного выхода из ситуации. Малейшее неверное движение или слово могло бы толкнуть чашу весов в нежелательную для короля сторону, но он решился именно на переговоры, жертвуя драгоценным временем, подаренным суматохой.
— Императрицу убил советник Релест, — громко и отчетливо сказал Михаил, не сводя с имис взгляда. — У него сообщники среди слуг и охраны. Я не знаю, есть ли сообщники среди вас, но если кто-то попытается меня убить, это будет означать, что он тоже вовлечен.
Король не знал, насколько далеко зашел заговор, ему даже было неизвестно, кого именно хотели прикончить — его или Аретт, но он сделал верный ход — имис заколебались.
— Твое величество — хороший политик, — Релест теперь уже не кричал, а подобрался, стараясь подражать королевским интонациям. — 'Сделай сам, а свали на другого' — вот принцип всех политиков. Что же дальше? Чувствую, что благодаря ловкости твоего величества, скоро обвинят всех нас, а истинный виновник выйдет на свободу, даже не заплатив выкуп.
Советник тоже проявил себя искусным дипломатом, но все же его выступление позволило Михаилу понять, что отнюдь не все присутствующие вовлечены в заговор. Возможно, их тут было вообще меньшинство. Хотя, если все закончится по сценарию советника, опытный человек точно скажет, сколько в комнате заговорщиков. Их количество совпадет с количеством выживших.
— Предлагаю не принимать скоропалительных решений, — спокойно ответил король, снова оглядывая присутствующих. — Это дело нужно тщательно расследовать: допросить слуг, выяснить, как получилось, что в моем кубке оказалась булочка, уточнить, кто первым предложил принести новый кубок, узнать, можно ли было предвидеть, что императрица решится на обмен… много чего надо сделать. И, конечно, помочь ее величеству. Если мне будет позволено дать ценный совет, то он возможно спасет жизнь императрицы.
Хладнокровный и рассудительный голос Михаила произвел впечатление. Аретт была еще жива — ишибы поддерживали ее жизнь, и у короля мелькнула мысль, что может быть еще не все потеряно. Если возобладает разум, то его советом воспользуются.
Михаил с удовлетворением увидел, как в глазах советника мелькнула растерянность. Наскок не удался, никто не бросился на короля, а время явно работает против заговорщиков. После того, как императрица умрет, главное — повторить свои обвинения в присутствии как можно большего числа людей. Если заговор не проник слишком глубоко, то преемник Аретт окажется в числе союзников. У советника ведь ничего не было против короля Ранига, зато цепь 'случайных' совпадений подтверждала выводы Михаила.
