волею судеб лишенные родины и вынужденные выживать, рассеявшись по миру, в процессе этого самого выживания могли полагаться лишь на спорадическую помощь своих соплеменников, но в первую очередь – на самих себя. В этом первопричина их трудолюбия, упорства и учености. Интеллектуальная сила стала их ключом к самосохранению. Один лишь маленький штрих: в 1905 году среди российских евреев грамотных было около девяноста пяти процентов, а среди представителей титульной нации – чуть больше двадцати.
К сожалению, в моральном аспекте евреям пришлось заплатить за свою успешность нарождением чувства внутреннего превосходства над другими народами, ибо слаб человек. Хуже того, со временем чувство это у некоторых отдельных представителей племени Соломонова выросло в нечто уродливо-гипертрофированное, вылившееся в страстное желание достичь сперва локального, а затем и мирового господства посредством прирученного и заботливо вскормленного ими золотого тельца. Единственное, чего они не смогли рассмотреть, так это того, что их рабочая домашняя скотинка медленно, но верно превращается в плотоядного Минотавра, готового пожрать или сделать своими рабами всех, включая собственных хозяев.
Стоило ли Фрида осуждать за его «природный» эгоцентризм? Да еще после «провала» во времена черты оседлости и еврейских погромов? А смысл? Достаточно просто принять это к сведению. И решение Василия о надзоре за Лейковым признать единственно правильным. Конечно, это его обижает, но – ничего не поделаешь. Пусть лучше сразу поймет, что сбежать от нас лучше и не пытаться. Ибо сам себе он пока не принадлежит. Как и мы, кстати.
Бесспорно, если бы не связанная с появлением Фридлендера надежда на спасение отца, Вадим мог бы сразу поставить себя с ним пожестче, но… Именно поэтому обострять отношения, в политических дискуссиях настаивая на своей правоте, ему не хотелось. Проще было отмалчиваться или же прикидываться пофигистом. Только проблема была в том, что поразглагольствовать на эти темы, как и просто «за жизнь», дядя Фрид обожал, а отойти от него дуриком было невозможно.
Но на сегодня главным был результат. Через неделю максимум прослушка в тайном логове заговорщиков должна заработать. А с «ушами» в яхт-клубе, слава богу, Дурново сам все решил, там электроника не понадобилась. И если Николай не изменит вдруг своего нынешнего решительного настроя и застукает-таки дядьев во время какой-нибудь их тайной вечери с отягчающими, то так или иначе, но главная на текущий момент проблема разрешится. Или по крайней мере на время утратит свою остроту в виде угрозы физического устранения Вадика.
Конечно, не верилось в то, что самодержец сможет на раз-два упечь в крепость своих близких родственников, но в данном случае слишком серьезной была опасность как для самого Николая, так и для его семьи, чтобы он позволил им так просто отползти, включив дурака.
А проблему эту нужно было решать как можно скорее. И то сказать! Ведь больше месяца почти безвылазно или в Зимнем, или в Царском Селе. Дурново потребовал для Вадика жесточайшего режима на «угрожаемый период». Дядя Фрид в этом плане находится в таких же точно условиях. Но если тому для работы вполне хватает лаборатории и телефона, то для Вадима ограничение свободы передвижения стало серьезной помехой: достаточно упомянуть, что сорвались сразу несколько запланированных им посещений заводов и верфей. Естественно, что из-за этого по некоторым задачкам «от Петровича» пошла пробуксовка. И полетели из Владика косяком фитили…
Но ведь не только выполнение прямых указивок с Дальнего Востока по сиюминутным вопросам было целью насыщенной выездной работы Вадима. В конце августа в столице было зарегистрировано общество НРМЗ – «Новые российские машиноделательные заводы», акционерный капитал которого был расписан на подставных лиц. Фактически это было детище Банщикова и Ко: с согласия императора, Столыпина и Коковцова создавалась многопрофильная холдинговая компания, предназначенная для реализации того, что в нашем времени более привычно называют инновационными проектами или проектами особой государственной важности.
Одним из первых серьезных успехов в ее деятельности стало оформление сделки по приобретению активов Gillette Razor Company и эксклюзивного патента у К. К. Жиллетта. Конечно, поспособствовал этому успеху и авторитетный посредник – Чарльз Крамп. Сам изобретатель безопасной бритвы, оценив открывающиеся за океаном перспективы, выразил желание перебраться в Россию для создания предприятия в Одессе. Поэтому пока еще не построенный, в будущем известный во всем мире ОЗМ – Одесский завод металлоизделий, и будет вести свою историю с февраля 1905-го…
Кстати говоря, то, о чем сегодня утром затребовал отчет Петрович, некоторым образом перекликалось с темой разговора Вадима с Фридом. Похоже, что после знакомства с питерскими кораблестроителями и пары недель лихорадки по организации починок и ремонтов, явившихся следствием шантунгского Трафальгара, наш «гросс-адмирал» выкроил-таки время для предметных размышлений о перспективах подготовки России к вероятной мировой войне. Естественно, что в первую голову его интересуют корабельные артиллерия и энергетика. С цифрами. Отдельно, попозже, в первых числах марта, придется расписать ему и Василию в подробностях и все то, что мы тут успели сделать по артиллерии армейской, а также по стрелковке.
С одной стороны, это хорошо. Настрой у Петровича деловой – в окончательной победе над японцами он больше не сомневается. Это радует. С другой – опять предстоит очередная утомительная писанина. И на кой ляд, спрашивается, подавай ему это все именно сейчас, когда у него на носу выход «за угол» через Лаперуза?
Конечно, может, чтобы время в дороге скоротать? Но разве комфлоту нечем в море заняться?
А… Гадай не гадай, а делать надо… Как все-таки отвратительно жить, не имея на рабочем столе обычного ноута, не говоря уж об отсутствии элементарной шариковой авторучки! Вадим тяжко вздохнул и полез в тумбочку за чернилами и новой пачкой промокашки, мысленно восстанавливая весь ход событий, вызванных к жизни самым первым посланием Петровича к императору.
* * *
Когда Наполеон заявил однажды, что победа всегда на стороне больших батальонов, он был прав, конечно. Только вот в эпоху, когда восемь из десяти солдат на поле боя выбивают артиллерийские снаряды, как и семь из десяти кораблей в ходе морских баталий, утверждение это надо бы существенно дополнить. Именно артиллерийские орудия по праву стали теперь не последним, но, скорее, главным «аргументом королей»… Пушки решали очень и очень многое. Тем более – большие пушки.
Последним воскресным утром февраля 1904 года помощник главного инспектора морской артиллерии полковник Антон Францевич Бринк был внезапно затребован на аудиенцию к императору. Причем один. И даже без уведомления об этом скоропалительном вызове управляющего Морским министерством вице-адмирала Авелана! Удивленный и взволнованный – мало ли что могло приключиться на Дальнем Востоке по его, артиллерийской части, – он по-немецки быстро и педантично
