Глава 10. Первое наступление и его последствия
Сталин постоял еще несколько минут на полигоне, посмотрев, как самоходка бьет по мишеням с бронированием от «Тигра», затем поздравил всех с успешным окончанием Государственных испытаний. Быстренько, однако!
– Товарищ Голованов! К 18 часам быть в Кремле. Захватите с собой товарищей Горлицкого, Астрова, Гудкова и Шавырина. За хорошую работу требуется поощрять!
– Без товарища Ломако программа могла быть сорвана, товарищ Сталин.
– Не возражаю. – ответил Сталин и сделал себе в блокноте какую-то пометку. После этого пожал всем руки, высказав все, что он думает по этому поводу каждому из присутствующих. Не забыл подойти и к расчетам орудий, и экипажам установок, сел в машину и уехал в Москву. Нас же обступили наркомы и военные. У всех один вопрос: «Когда будут чертежи для серийного производства, ведь теперь с нас не слезут!». Пришлось пообещать, что как только, так сразу. Фактически сразу последовало предложение обмыть удачно закончившиеся испытания, все оказались завзятыми знатоками московских рестораций. Долго спорили куда направиться, в результате решили нагрянуть в «Националь», где не так много ГэПэУшников, которые были мастаки испортить ужин. Особенно этим славилась гостиница «Москва», вотчина ГПУ.
Пришлось расспрашивать «местных»: где и как можно получить наличность и поинтересоваться сколько с собой брать денег. Рекомендовали иметь 1,5–2 тысячи, то есть примерно месячный оклад командира ИПТАП. Нехилые «посиделки»! Даже с учетом того, что у нас оклад двойной, 2.400 рублей в месяц, без учета «полевых» надбавок. Но я понятия не имел: сколько у меня было на аттестате. Еще ни разу денег не получал. Слегка перекусив, «чем бог послал», мы-то подготовили довольно неплохой стол для «комиссии», я, правда, этим не занимался, это производственники с собой захватили, у них в этом отношении «опыта» побольше. А я здесь – прикомандированный, и сам на «птичьих правах», хоть и с бумажкой от Верховного.
Ко мне в машину подсел Зальцман, и всю дорогу до Москвы мы говорили о танках. Он же подсказал, как сообщить всем время, когда мы освободимся в Кремле.
– Вам же за деньгами требуется заехать? Вот и езжайте на Кировскую, зайдете в финотдел, и загляните в Оперативный. Они, обычно, в курсе событий и позвонят куда надо. Жуков их вот так вот держит!
«Так вот какие операции разрабатывают выпускники «фабрики»! – усмехнулся я, вспомнив общение с ними в Кашне.
В Кремле секретарь Сталина сразу подключил нескольких своих помощников, которые провели нас по всему «кругу». Все мы стали «лауреатами», я, совершенно неожиданно, получил вторую звезду Героя, вовсе не за создание новой техники, а за бои под Смоленском и Погаром. К тому же ехать в Ставку не потребовалось, деньги получили на месте, сдав большую часть в фонд обороны. Но пять тысяч каждый оставил себе: «на пьянку». В отличии от меня, все конструкторы получали значительно больше, чем командир полка ИПТА. Больше всех зарабатывали Гудков и Горлицкий, но и остальные имели от 3600 до 7200 рублей в месяц. Но так как работали круглосуточно и без выходных, плюс их, в отличии от меня, бесплатно не кормили, а все были людьми семейными, то мелькало, что не успевает их заплата за ценами в Сибири и на Урале. Тем не менее, за этим удачным показом, по вводу новой техники в серию, им еще несколько раз перепадут немаленькие суммы в виде премиальных. Этим, тоже, поддерживалось их рвение на работе. Так сказать, экономическое стимулирование внедрения новой техники. Зальцман, тоже, не просто так ехал со мной: давил, чтобы быстрее получить чертежи новых танков. Он уже и завод для этого подобрал, который еще только разворачивает производство Т-34 на базе Харьковского танкового в Нижнем Тагиле. Говорит, что сам пойдет туда директором. Это, конечно, понижение, он – замнаркома, но, наладит там производство и вернется либо в Челябинск, либо в Москву. Их Наркомат официально в Челябинске, в Москве только представительство. Поощрили всех очень неплохо, и орденами никого не обошли, поэтому уже в 20.30 мы поднялись по ковровым дорожкам на второй этаж «Националя», где для нашей «теплой компании» были заказаны столики в отдельном зале, с видом на гостиницу «Москва», под таким же углом, как на этикетке «Столичной». Но гости собирались медленно! Особенно те, которые сейчас находились на станции метро «Кировская». У них «запарка» – последние часы перед наступлением. Конечно, счет пока идет на сутки, но их всегда не хватает. А Жуков рвался переговорить со мной о войсковых испытаниях. Но военные прибыли, опоздав всего на сорок минут. Сразу предупредили, что более полутора часов на все-про-всё не имеют. Сталин тоже обедает, так что время пока есть. Жуков сразу занял место рядом со мной, чтобы не отрываться от дел. Речь зашла о Старой Смоленской дороге, Дорогобужской и Соловьевской переправах, где у него не сильно хватало артиллерии, чтобы проломить оборону немцев.
– Ежели не возьмем Дорогобуж и Соловьевку, то просто людей и технику положим, без толку.
– Надо танки в полки передать, а не выделять их в отдельные соединения. Танки-то там есть?
– Да есть, есть маленько, но использовать танки наши совсем не умеют.
– Это – да, согласен, вот и требуется их поставить прямо в батальоны, иначе пожгут без пехоты.
– Оно, конечно, верно, но пехота будет за них прятаться, не обучены же такому.
– Но речь шла о 1-й гвардейской?
– Да-да, именно ее туда и перебрасываем.
– А кто там сейчас? Лизюков?
– Нет, Новиков, ты его не знаешь, Лизюков принял 2-й стрелковый корпус. Я Новикова тоже плохо знаю, мало сталкивались. Видел несколько раз, когда КОВО командовал. Из 124-й дивизии. Мы тут генерала Панфилова потеряли, Лизюкова поставили вместо него. Так что, есть у меня сомнения, что Новиков может сплоховать, он мотострелками еще не командовал. Насколько я слышал, у тебя 200 твоих «самопалов». 4х200 – 800 человек. Вот, что! В Алабине сейчас формируют три маршевых батальона по 1000 человек в каждом. Третий батальон передадим тебе. У тебя двое суток, третьего быть в дивизии. Будем считать это усилением. Девяносто передаешь в полки, как товарищ Сталин распорядился. А остальные сто десять – это твой резерв на случай контратак. А атаковать будут, есть откуда и кому. И справа, и слева.
– Я тогда и самоходки прихвачу. Не возражаете?
– Да забирай, забирай, они пока здесь забезнадобностью. Заодно и им войсковые закроем. Что, кстати, Зальцман из-под тебя хотел?
– Да он Малышева притащил, хочет за месяц – полтора новый танк на конвейер поставить.
– Кто ж ему позволит!
– Есть у него заводик, который только готовится выпускать продукцию, вот на нем.
– Блин, он что, не знает, что вопрос о новых танках закрыт?
– Он все правильно делает: новую самоходку будет запускать там, а из «отходов производства» сделает танк.
– Вот жук! Им бы только премии получать! И так больше нашего зарабатывают и без всякого фронта! Но ты меня понял. И присмотрись к Новикову, если что, там Петров и другой Новиков есть, который Петр Васильевич. Если что – заменим. И не забывай: ты – Представитель Ставки. Что не так – действуй без промедления! Уяснил?
– Да где наша не пропадала!
– Это точно! И там пропадала, и тут пропадет. Все, на посошок, и мы двинем, пожалуй. С вами хорошо, но труба зовет! Спасибо за ужин! Ты, кстати, когда деньги по аттестату получишь? Начфин жалуется, что депозит большой. А на что пьете-то?
– На сталинскую премию, первой категории.
– Ого! Это по сколько?
– Это 125 на шестерых. По пять тысяч получили, остальное – в фонд обороны.
– Эх, нам бы так платили! – по 31-му разряду, высшему, Жуков получал оклад 3600 рублей, будучи первым заместителем Верховного. Но денег ему постоянно не хватало, несмотря на отсутствие жены и семьи, или благодаря этому!
С уходом «большого начальства» и наши «производственники» воспряли духом, так как сами военные ничего не производили, но могли испортить обедню так, что мало не покажется! Достаточно просто написать бумажку о том, что техника не соответствует, и такое начнется! Что они сегодня и собирались сделать по нашему поводу, да вот не повезло им сегодня: наши снаряды уверенно пробивали броню, самоходки катались по заснеженной трассе куда хотели, техника не подвела. А, наверняка, отрицательный отзыв уже лежал у того же Жукова в кармане. И при разговоре со мной, он ни разу не сказал, что слабенького Новикова могу заменить я. Да и бог с ним. Армия будет учиться атаковать немцев. Все предыдущие попытки парировались немецкой авиацией. Сейчас настает наш черед отыграться за потерянное.
«Мальчишник», тоже, просуществовал только до ухода «вояк», «артиллеристы» и «танкисты» этим вопросом озаботились заранее, так как примерно представляли, как ход самих испытаний, так и его последствия. Ведь перед этим проводились заводские, где, собственно, и стало понятным, что мы сделали большой шаг вперед к 1942-му году. До него оставалось не так много времени.
