Уже через сутки после начала нашей попытки прорыва к Копенгагену, под ударом могут оказаться наши интересы в Персии, Индии и на Дальнем Востоке. Эта мелкая склочная Дания просто не стоит тех потерь, которые мы можем понести, попытавшись ее наказать.
Первый лорд Адмиралтейства кивнул:
– В случае начала войны с Россией и Германией наша эскадра, базирующаяся сейчас в Вэйхавэе, окажется в ловушке. Сэр Артур, прошу вашего разрешения на ее немедленное перебазирование в Гонконг или Сингапур…
– А что, сэр Уильям, это действительно так необходимо? – с удивлением спросил британский премьер. – Насколько я понимаю, наша база в Вейхавэе служит на Желтом море хорошим противовесом русскому Порт-Артуру и германскому Циндао.
– Служила, сэр Артур, служила… – с горечью ответил первый лорд Адмиралтейства. – Сейчас, когда русские начинают осваивать Фузан, Цусиму и Окинаву, а германцы – Формозу, Вэйхавэй оказался глубоко в тылу у континенталов…
– Как вы сказали, сэр Уильям? – британский премьер внезапно перебил первого лорда Адмиралтейства. – Каких континенталов?
Уильям Уолдгрейв нехотя признался:
– Сэр Артур, поскольку противостоящий Британии союз называется Континентальным альянсом, один из моих офицеров придумал это собирательное название для обозначения русских, германцев, а также всех их союзников и сателлитов.
Так вот, Вэйхавэй, не имеющий сухопутной связи с другими нашими владениями на Дальнем Востоке, в любой момент может быть подвергнут морской блокаде, вслед за которой последует его уничтожение силами эскадры адмирала Ларионова. Мы даже не представляем себе и половины возможностей этой воистину адской силы. Сэр Артур, я считаю, что до тех пор, пока мы не готовы к прямому столкновению с континенталами, нам не стоит рисковать самым сильным нашим военно-морским соединением в тех водах.
– Хорошо, сэр Уильям, я даю вам свое разрешение на эвакуацию Вэйхавэя в случае крайней необходимости, – сказал британский премьер и посмотрел на министра иностранных дел: – Сэр Генри, а как дела с союзниками у Британской империи? Если русские и немцы создают свой союз с далеко идущими планами и решительными целями, то, может, и нам стоит заняться тем же самым? Ведь есть же в мире страны, которые на дух не переносят ни русских, ни немцев?
Сэр Генри немного помедлил.
– Такие страны есть, сэр Артур, только, как бы это помягче выразиться, по сравнению с Британской, Российской и Германской империями это страны второго, а то и третьего сорта. Начнем с Французской республики, с которой мы на днях должны были подписать соглашение о Сердечном согласии. Только теперь уже вряд ли подпишем. Сейчас Франция и ее президент пошли на попятную. Для полноты картины надо понимать, что Франция, оказавшись без поддержки «парового катка», состоящего из нескольких миллионов русских штыков, будет моментально разгромлена в случае прямого военного столкновения с Германией.
Надо добавить, что по настоянию русской стороны в соглашение о Континентальном альянсе включен пункт, согласно которому Германия гарантирует свое ненападение на Францию в случае нейтрального статуса последней. Если же Франция станет членом любого союза, враждебного Континентальному альянсу, то перед Германским Генштабом открывается дорога ко второму Седану и победному маршу прусских гренадер на Париж.
Во Франции об этой статье тоже знают, и находятся сейчас в ужасном смятении. Даже слабая гарантия ненападения Германии лучше, чем угроза войны, которую Берлин сможет развязать в любой удобный для себя момент. Так что, джентльмены, о Сердечном согласии можно пока забыть.
– Не подписав договор о Сердечном согласии, – заметил премьер-министр, – французы не урегулируют с нами спорные моменты в колониальных вопросах, и останутся нашими соперниками везде, где наши и их интересы соприкасаются.
– Да, это так, сэр Артур, – ответил маркиз Лансдаун. – Более того, я подозреваю, что русские вставили это условие в свой договор вполне намеренно, демонстрируя недоступный им ранее класс дипломатии. Мы предполагаем, что через несколько лет Франция, измученная такой двойственной позицией, должна сама на коленях приползти к русским и немцам, прося их о приеме в число членов Альянса.
– Для Британии это будет полной катастрофой, – буркнул Уильям Уолдгрейв, – созданный в Берлине и Петербурге монстр сможет установить свою власть над всем миром. И нам в этом мире уже не будет места.
– Почему же над всем, – усмехнулся глава британского МИДа. – Ведь пока еще есть мы – Империя, над которой никогда не заходит солнце. У нас есть кузены с их Задним двором, есть люто ненавидящие русских Австро-Венгрия и Оттоманская Порта. Наше положение сейчас, конечно, незавидное, но оно еще не безнадежное. Сто лет назад империя была в не меньшей, если не большей опасности.
Джентльмены, отбросив спесь и гонор, мы должны признать, что нам противостоит достойный противник. Надо срочно приступить к созданию своего собственного союза, противостоящего так называемому Континентальному альянсу.
Поскольку Австро-Венгрия и Оттоманская Порта, в направлении которых у нас наметились определенные успехи, это не более чем пушечное мясо для ослабления России, то главная наша задача состоит в том, чтобы привлечь к сотрудничеству Североамериканские Соединенные Штаты и убедить их порвать с доктриной изоляционизма. Только объединив усилия двух самых мощных англосаксонских государств, мы сможем надеяться на успех в финальном споре о господстве над миром. Работа эта, джентльмены, не может быть сделана быстро, трудиться придется не один год, но результат того стоит.
– Очень хорошо, сэр Генри, – подвел итог беседы британский премьер, – в смысле хорошо то, что мы понимаем всю сложность стоящей перед нами задачи и представляем себе, как ее можно решить. Но все равно, вопросов больше, чем ответов, а посему, прежде чем действовать, мы должны досконально выяснить возможности и силы противостоящего нам противника.
Вы, сэр Генри, продолжайте вашу работу в Австрии, Турции и, чем черт не шутит, во Франции. Если получится, то у нас будет еще один жертвенный агнец, а точнее, баран. Ведь германцам для покорения Парижа все равно придется потратить определенное время и потерять при этом немалое количество солдат.
Вопрос Североамериканских Штатов, как вы правильно заметили, является самым сложным из всех, и им тоже надо заниматься. Вы, сэр Уильям, отменяйте операцию «Нельсон», отводите наши силы от Вэйхавэя и подумайте, в каком месте Британии мы должны создать базу нового флота, который будет защищать метрополию от русско-германской угрозы с моря. Одновременно необходимо укрепиться на Средиземном море и в районе Суэцкого канала, чтобы не потерять коммуникации, связывающие Британию с нашими колониями.
