— Строительство сооружений — это далеко не всё, главное в этом вопросе — сами спортсмены, а их подготовка, это куда как более сложное дело.
Итог наших словопрений подвёл Фридрих III.
— Надо дать поручение нашим министрам, пусть всё обдумают и организуют, а потом уже посмотрим, что из этого получиться.
Никто из нас троих против такого решения не возражал, всех оно устраивало, а потому вопрос организации Олимпийских игр в новейшей истории вполне мог решиться на четверть века раньше.
Историческая справка
Вильгельм II Гогенцоллерн, кайзер (1859–1941). Последний кайзер Германии, вступил на трон в 1888 г. и правил Германией во время Первой Мировой войны; быстро утратил приобретенную им на первых порах популярность в широких буржуазных и мелкобуржуазных кругах общества отставкой Бисмарка, отменой исключительного закона против социал-демократов и созывом международной конференции для разрешения вопроса «об охране труда рабочих» путем международных соглашений.
Вильгельм родился в январе 1859 г. в берлинском дворце наследного принца. Родителями его были Фридрих Вильгельм Прусский и восемнадцатилетняя принцесса Виктория.
Роды оказались очень тяжелыми, и посвященные всерьез говорили о том, что принц вообще чудом остался жив. Он появился на свет с многочисленными родовыми травмами, последствия которых сказывались затем в течение многих лет.
В левой руке произошел разрыв нервов, связывавших плечевое сплетение со спинным мозгом. Она была значительно короче правой, атрофировалась и не действовала.
Кроме того, в течение нескольких лет из-за врожденной кривошеи Вильгельм должен был носить «манишку для поддержания головы», пока родители и врачи не решились на операцию, исправившую этот недостаток. Гордая принцесса Виктория очень страдала из-за физической и духовной неполноценности сына.
Она мечтала вырастить из него замечательного государственного деятеля, «второго Фридриха Великого», и страшно раздражалась от того, что Вильгельм с трудом усваивает даже обычную школьную программу.
Принц постоянно видел разочарование матери и в ответ пытался утвердить собственное «я» через бунт. Его детство и юность были отмечены постоянными ссорами с родителями.
Он возмущался их холодностью, несправедливостью, незаслуженными упреками и платил той же монетой — отсутствием любви и презрением. Характер Вильгельма с самого начала был очень неровный. физически слабый и нескладный, принц постоянно старался показать свою силу.
Внутренне робкий и неуверенный в себе, он держался вызывающе и самоуверенно. Отсюда происходили его любовь к позе, его явное бахвальство, его неудержимое пустословие, так раздражавшее всех нормальных людей.
По всеобщему мнению, Вильгельм был «трудный, очень трудный» ребенок. Когда ему исполнилось пятнадцать лет. Виктория, по совету Хинцпетера, поставила над сыном «беспримерный эксперимент», отдав наследника прусского престола в открытую гимназию в Касселе, где тот учился вместе с сыновьями обычных бюргеров.
Тяжелый день, расписанный буквально по минутам, заканчивался в десять вечера, когда принц, совершенно обессиленный, падал в постель.
Он окончил гимназию с оценкой «хорошо», но его леность в учебе продолжала приводить родителей в отчаяние. «Он от природы ужасный бездельник и тунеядец, он ничего не читает, разве что идиотские истории… — жаловалась мать в 1877 г. — Я боюсь, что его сердце совсем невоспитанно».
На других людей Вильгельм производил сложное, неоднозначное впечатление. Болтливый, напыщенный и тщеславный, он был от природы груб и нетактичен, но, при желании, мог быть очень любезен и доброжелателен.
Несмотря на то, что он не мог владеть левой рукой, Вильгельм после упорных и мужественных упражнений преодолел этот недостаток и сделался блестящим, ловким кавалеристом. В 1885 г. он получил чин полковника, в 1888 г. был произведен в генералы и в том же году унаследовал после скоропостижной смерти отца германский престол.
Вскоре после коронации Вильгельма его мать, вдовствующая императрица, написала: «Я скорблю о Германии, теперь она станет другой. Наш сын молод, ослеплен, одержим. Он изберет ложный путь и позволит дурным людям склонить себя на дурные дела».
Двести третья запись в дневнике ЕИВ Николая второго
(Второй день переговоров)
— Дорогие кузены.
Так я обращаюсь к Шарлю Луи, давно зная, что слово «кузен» в обращении ему очень импонирует и одновременно к Фридриху III, который тоже ничего не имеет против этого.
— Нам желательно обсудить несколько щекотливых вопросов, о которых я вас заранее информировал. Это важные события возможного ближайшего будущего.
— Внимательно Вас слушаю, Николя.
— Я само внимание, дорогой брат.
На мгновение мне показалось, что прусский король язвит, но тут же до меня дошло, что это виновато использование чужого, в данном случае французского, языка для второго моего собеседника. Потому, вдохновлённый единодушием слушателей, я продолжил.
— Вам были предоставлены несколько произведений; изданная книга Мориса Жоли «Диалог в аду между Макиавелли и Монтескье», готовящаяся к изданию книга Осман-Бея «Завоевания мира евреями» и «Протоколы собраний сионских мудрецов» Нилуса Сергея Александровича, которая ещё неизвестна даже издателям. — Я также просил вас прочесть, как минимум, будущее произведение Нилуса. Для лучшего восприятия текста специально для нас это небольшое произведение выполнено на трёх языках, но само содержание является максимально идентичным.
— Да, дорогой Николя, я прочёл это научно — фантастическое произведение, но очень сомневаюсь в его истинности, скорее всего это очередная политическая подделка, выпущенная кем-то на заказ.
Произнёс Шарль Луи, явно не представляя, о чём я буду говорить дальше.
— Дорогой брат, — Ваше Величество, я также одолел этот текст. Мне кажется всё, что там описано, просто не осуществимо.
Эти слова подтвердили, что и Фридрих III при всей его нелюбви к беллетристике прочитал пятидесяти станичное сочинение.
— Вы оба правы и одновременно нет, дорогие кузены. Исследователи и историки еще много десятков лет будут спорить о подлинности существовании протоколов, приводить доводы за и против и, по-моему, ни к чему конкретному не придут! — Нам нет необходимости принимать ту или иную сторону, это неблагодарная задача, да и не наше, не царское это дело, дорогие братья. — Моё «погружение» в будущее во время болезни подтверждает, что в мире произойдут мировые войны и экономические кризисы. Поэтому для нас не важно, что сами книги или их названия могут быть подделкой, главное, что написанное в них подтверждается будущими реальными событиями! Если вы помните, то речь там идёт о двадцати четырёх протоколах, сегодня я бы просил обратить наше внимание только на три из них.
