И я выдал им батяню с многочисленными возгласами «ё», которые можно было понимать, как угодно, вплоть до мата. Эта песня немного развеселила сидящих за столом, многие из которых сами прошли войну.
— Вот эта повеселей, — сказал Суслов, — но эта «ё» наводит на разные мысли. А ещё что-нибудь есть более политически выверенное?
— Есть одна, Михаил Андреевич, — ответил я, вспомнив ещё одну песню Розенбаума. — Она похожа на раздумья о войне. Называется «А может не было войны?».
Эта песня Суслову нравилась больше. Было видно, как встрепенулся Брежнев при словах: «Но почему же старики так плачут в мае от тоски?» Видимо, эти чувства были хорошо ему знакомы.
— Вот третья самая лучшая, — вынес свой вердикт Леонид Ильич.
Его поддержал Михаил Андреевич и все остальные.
— Но и первая тоже за душу берет, — добавил Генсек после паузы. — Вот их и оставим. Первую особенно оценят ленинградцы, пережившие страшную блокаду.
Далее застолье продолжилось свои чередом. Когда я вернулся на своё место, Солнышко первым делом погладила вторую Звезду и поздравила меня с ней. Она очень хотела меня поцеловать, но стеснялась это делать при всех. Орден Ленина я не стал пока доставать из футляра и прикреплять к пиджаку, чтобы не нарушать симметрию в наградах. Цуканов, сидящий рядом, тоже меня поздравил с наградами, а потом спросил:
— Леонид Ильич говорил, что ты кое-что можешь узнать?
— Да, но очень мало. Иногда я лучше знаю то, что было.
— И что, например, ты можешь сказать обо мне?
— Я могу вам рассказать о вашем сыне, Михаиле, который работал в советском посольстве и трагически погиб 5 августа 1972 года при исполнении служебных обязанностей в столице Австралии Канберре.
— Да, интересные у тебя способности. Об этом знали только несколько человек и от них ты эту информацию узнать никак не мог. Значит, Леонид Ильич в тебе не ошибся. А с «Лужниками» вопрос я урегулирую быстро. Кстати, опыт проведения подобных больших концертов на стадионах у тебя есть?
— Второго июня я организую в Лондоне грандиозный концерт в честь двадцатипятилетия коронации Елизаветы II. Так что опыт у меня к тому времени будет и ещё какой.
И тут я решил применить свои новые способности на Георгии Эммануиловиче. То, что я смог увидеть в его мозгу, повергло меня в шок. Как вы думаете, что можно доверить человеку, которому ты доверил свою сберкнижку с огромными, по тем временам, деньгами? Правильно, ещё большие деньги и ценности, но уже не свои, а государственные. И эти деньги мы до сих пор называем «золотом партии». Адреса трех сотен фирм, счетов, банковских сейфов и тайников, на которых и в которых лежали золото, бриллианты и валюта. Многие фирмы на Западе действительно финансировались партией. Если я когда-нибудь назову те мировые бренды, которые появились на свет и стали всемирно известными благодаря финансовой поддержке КПСС, люди просто не поверят. Большинство из нас, в двадцать первом веке, даже не догадывались, что мы носим к кармане модный и навороченный сотовый телефон известной фирмы, созданной на деньги нашей коммунистической партии. Цуканов оказался не просто «серым кардиналом», а главным казначеем КПСС. Вот это я посмотрел, так посмотрел.
Многие историки потом писали, что всё «золото партии» было истрачено в борьбе за мир. Только не уточняли, что это за мир. За мир во всём мире, или за мир, имея ввиду, весь земной шар. Я сначала испугался этой информации, а потом, подумав, решил, что вот ещё одна глобальная задача, которая встала передо мной. Помимо того, чтобы спасти страну от развала, я попытаюсь спасти и не дать разворовать то богатство, которое было накоплено десятилетиями.
Тут к Леониду Ильичу неожиданно подошёл кто-то из его многочисленных помощников и что-то тихо ему сказал. Брежнев кивнул и громко объявил:
— Я сейчас уезжаю в Завидово. Кто со мной? Мне только что передали, что там егеря подняли медведя на дальней заимке и начали его гнать к вышкам.
Согласился один Андропов. Видимо, ему необходимо было срочно переговорить с Брежневым без свидетелей. На медведя я ещё не ходил, но вот навязываться или напрашиваться на такое дело было как-то неудобно. Но желание не упустить такой случай пересилило, и я, как настоящий школьник, поднял сначала руку.
— Наш человек, — увидев мой, странный для этого места, жест и показав на меня рукой, сказал Брежнев. — Молодёжь едет с нами, подобающую одежду мы вам там найдём.
Солнышко обрадовалась, что мы едем в знаменитое Завидово, а я подумал, что мне не мешало бы тоже переговорить с Андроповым tête-à-tête. Мы поднялись и быстро пошли в сторону лестницы. Андропов шёл с нами и я задал ему вопрос:
— Юрий Владимирович, почему о моих способностях кроме вас знают теперь ещё два человека?
— Ты имеешь в виду Брежнева и Цуканова? Тебя надо было официально легализовать не только как музыканта, но и как очень нужного нам человека. Пришлось часть информации слить Леониду Ильичу, а он посоветовался со своим доверенным человеком. Дальше от них, можешь быть уверен, эта информация не уйдёт. Судя по реакции Брежнева, ты в пятницу правильно ответил на его вопрос и результат ты сам ощущаешь сейчас у себя на пиджаке. Да, поздравляю тебя с наградами. Теперь у тебя звёзд даже больше, чем у меня.
— Спасибо за поздравления и за награды, Юрий Владимирович. Я же понимаю, что это вы убедили Брежнева меня наградить.
— Правильно понимаешь. Теперь тебя никто не сможет не только тронуть, но даже попытаться это сделать. Этого я и добивался. Кстати, что-то давно ты никакой интересной информации мне не сообщал?
— Есть одна личность в ваших, теперь уже в наших, рядах, о которой необходимо вам сообщить.
И я рассказал Андропову о капитане КГБ Виктор Орехове, Его, всё равно, должны были арестовать через три с половиной месяца. Это он, внезапно разочаровавшись в целях и методах работы своего ведомства, переметнулся на сторону диссидентов и стал регулярно выдавать им секретную информацию: когда и кто из них будет арестован, за кем следят и т. д. В истории 5-го управления КГБ (идеология) это был, наверное, единственный случай подобного рода. Я привел конкретный пример диссидента Александра Подробинека, которого предупредит Орехов о предстоящем 19 мая у него дома обыске и аресте, но тот только поблагодарит Орехова за ценную информацию, но прятаться от КГБ не станет. Поэтому, когда те заявятся на его московскую квартиру с ордером на арест, он лично откроет им дверь.
— Да, действительно, такого в 5-м управлении никогда не было, — ответил мне Андропов. — Спасибо за ценные сведения.
— У меня есть ещё информация о попытке вооруженного нападение на одно из представительств иностранных авиакомпаний в Москве в третьей декаде мая, но более точных данных пока нет.
— Хорошо. Как только ситуация с этим проясниться, сообщи мне.
Кортеж из «ЗиЛа» и машин сопровождения нас уже ждал на улице. Никогда я ещё не сидел в таком лимузине, да ещё с Брежневым и Андроповым в придачу. Я знал по воспоминаниям самого Брежнева, что тот очень хотел завалить медведя, но ему это всё никак не удавалось. Пару раз мишка уже уходил от него. Надеюсь, в этот раз ему повезёт больше. Мы с Солнышком сидели и молчали, потому, что Андропов всё время о чем то тихо общался с Леонидом Ильичом.
Я в это время вспоминал, какие боеприпасы и какое оружие лучше всего использовать при охоте не медведя. Медведь — зверь очень умный и быстрый. Даже раненый, он сможет уйти от охотника, то есть, как говорят сами охотники, он «очень крепок на рану». Надо было ещё знать, куда стрелять. Убойные места медведя — сердце, позвоночник, область передних лопаток и, в некоторых случаях, головной мозг.
Пулевое попадание по зверю должно иметь высокий шокирующий эффект. Если пуля пробьёт его навылет, она не остановит медведя. Поэтому пули должны быть экспансивного действия. Но я думаю, что оружие и патроны мне подберут правильные, там же целый генерал в егерях ходит и теперь уже мой хороший знакомый.
