Александра я тоже не обошёл стороной, похвалив его фигуру. Ненавязчиво спросил, как можно достичь такого рельефа. Он недоверчиво покосился на меня и я тут же выдал, как сам занимался в школе самбо. Перечислил все соревнования, где занимал призовые мета, пусть и не первые.
Тригон в ответ кратко изложил свою биографию. Очень кратко. В целом вечер завершился неплохо, портретик подарил, вино выпили, подозрений не вызвал. На следующий день о встрече мы специально не договаривались, но я сообщил, что с раннего утра буду на море, где они при желании смогут меня найти.
Объекты слежки появились в районе двенадцати. Я к этому времени уже много чего передумал. Допустим, Тригон узнал меня, как друга Светланы. Вероятная реакция человека, завербованного в ЦРУ, когда он понял, что раскрыт, — занервничать, уехать или предложить себя в качестве двойного агента и начать сотрудничать с КГБ. На самом деле никакого беспокойства со стороны мужчины я не наблюдал. Ольга была вообще радушна и предложила составить им компанию, но я отказался по той причине, что основательно прожарился и дальше загорать не хотел, хотя и спросил о планах.
— На обед мы не пойдём, — сообщила Ольга. — Проснулись поздно, завтрак пропустили. Пришлось самим добывать еду, до обеда не успеем оголодать.
Не сильно меня это и расстроило. Напарник с газеткой расположился неподалёку и присмотрит, а обгореть на солнцепёке в мои планы не входило. Заинтересовало, конечно, как решают вопросы сексуального плана в доме отдыха. Насколько я знаю, неженатую пару в одной комнате не должны поселить. Почти сразу я передумал спрашивать и сосредоточился на другом вопросе. Ольга предлагала отправиться с автобусной экскурсией на озеро Рица.
Отправление автобуса было в половине шестого утра. В пути три часа. Не особо мне такой отдых нравился, а куда деваться? С остановками на туалет добирались мы до нужного места больше трёх часов. Места и вправду были красивые. Мы много фотографировались, затем покупали у местных сувениры, посетили дачу Сталина, пообедали в заведении для таких туристов. Сейчас здесь тихо и спокойно. Через двадцать лет я не рискну отправиться на экскурсию в Абхазию. Пока же местные жители приветливы со всеми.
Вернулись обратно мы уже перед ужином. Тригон что-то недовольно выговаривал Ольге. Насколько я понял, красоты пейзажей он, как и я, не оценил и не понял, зачем так далеко было переться. Нужно его на какую-нибудь небольшую морскую прогулку сманить.
Через день я предложил такой вид туристического отдыха. Специально мы не искали экскурсию. Зазывала на набережной приглашал совершить путешествие на прогулочном катере. Погода в этот день была не очень. Пасмурная и ветреная. На пляже в начале июня не слишком комфортно — вода холодная.
Про что рассказывал тот зазывала с мегафоном, я толком не понял.
— Саша, отправление через пятнадцать минут, — расслышала что-то Ольга и поторопила своего жениха и меня заодно. — Давайте бегом, у меня как раз бублик в сумке. Будем чаек кормить. Саша, — это уже мне. — Вы нас сфотографируете с чайками?
— Обязательно, — пообещал я и припустил следом.
— Экскурсия полтора часа… вы увидите… и вернётесь обратно… — распинался зазывала.
Желающих покататься особо много не наблюдалось. Тётка, продававшая билеты, попросила быть осторожными на трапе, а молодую семейную пару с малышом вообще завернула.
— Вам же русским языком сказано, что волны два-три балла, с детьми не рекомендуется.
Насчёт русского языка я бы поспорил. Матюгальник зазывалы имел паршивый звук. Про что он там рассказывал, я понимал через слово. В любом случае у меня свои задачи. Если объекты решили покататься, то и я последую за ними. Мы поспешили занять места, пока нас не опередили другие желающие. Небольшое судно покачивалось, но не критично.
— Пойдёмте наверх! — предложила Ольга, подразумевая верхнюю палубу.
— Там будет холодно на ветру, — предположил я. — К тому же чайки предпочитают лететь за катером. С кормы удобнее кидать им хлеб.
Прогулочная посудина тем временем запыхтела, подала звуковой сигнал об отправлении, моряк отвязал канаты и убрал сходни. Ольга стала уточнять у своего жениха, как правильно это всё называется. И вообще, почему он не стал капитаном?! Это же так романтично!
— У меня морская болезнь. Неявно выраженная, но в сильный шторм укачивает, — сообщил Тригон.
Ля! А раньше он не мог об этом сказать? Три балла — это много или мало? Как-то я раньше над своим телом эксперименты подобного рода не ставил. В прошлой жизни проблем с вестибулярным аппаратом у меня не было.
Ольга продолжала выяснять, как вообще определить морскую болезнь. Если её не укачивает в автобусе, то это значит, что и на море не будет проблем? Выслушать симптомы и советы она не успела по той причине, что по громкоговорителю начал вещать экскурсовод, рассказывая про славное боевое прошлое мест, мимо которых мы будем проплывать.
С десяток чаек летели за плавсредством и Ольга успешно скормила им бублик. Я щёлкнул несколько кадров и почувствовал, что стала болеть голова. Ещё и запах от двигателя, который приводил в движение посудину, раздражал. К тому же скорость увеличилась.
— Ух! Ух! — восторгалась группа молодёжи, сидящая на сиденьях через проход.
У меня на каждый такой «ух» что-то нехорошо ёкало в районе горла. А потом я почувствовал тошноту. Отчего-то амплитуда скачков по волнам стала казаться сильнее. Какие три балла, да тут все девять! Вон как брызги летят! Эти экскурсоводы совсем с головой не дружат? Кто им позволил народ в бушующее море вывозить?
— Саша, пусти! — неожиданно сорвалась с места Ольга и, переступив через его ноги, кинулась к бортику. Звук, издаваемый девушкой, был более чем понятный.
Наверное, ещё минут пять я стеснялся последовать её примеру. Но тут кого-то стошнило с верхней палубы. Нас обдало своеобразным душем из морских брызг и… того самого, и я вывалил обед за борт.
Наша компания разделилась. Теперь мы не сидели дружно на одной скамье, а каждый отыскал для себя свободное место у бортика. Другие пассажиры тоже довольно быстро перераспределились. Те, кто не ощущал морской болезни, ушли на нос, заверяя, что там не так сильно качает. Всё может быть, но носу окна застеклённые, а мне сподручнее, когда открытый бортик рядом.
К тому моменту, как посудина развернулась и взяла курс на Сочи, мой объект наблюдения лежал пластом на скамье, судорожно подрагивая всем телом. Еды и жидкости в наших организмах не осталось, а спазмы продолжались. Мы здесь не помрём? А то меня генерал убьёт, если с Тригоном что-то случится.
Швартовку я помнил смутно. Втроём мы, шатаясь, вышли на пирс и стояли некоторое время, покачиваясь рядом с такими же бедолагами.
— Жалобу на них нужно написать, — выдала оригинальную мысль Ольга.
— Нас предупреждали о волнах, — напомнил я. — Сами согласились.
— У пирса не такие сильные волны, — прошептал Александр.
— Нужно воды попить, — сообщил я. — У нас сейчас обезвоживание.
Возле уличного фонтанчика мы надолго задержались. Пили, умывались, снова пили. Ольга сообщила, что лучше не оглядываться и на море не смотреть, иначе начинает тошнить даже на расстоянии.
Представляете, каким меня сине-зелёным застал сосед по комнате? Всполошился, заволновался. Успокоил его тем, что всё нормально. Объект цел, невредим и имеет чистый желудок.
Глава 11
В Москву я улетал на день раньше Тригона. Свою задачу я выполнил, проследил, познакомился. Дальше его поведут без меня. В целом отдохнул неплохо, пора и на работу. Это Саша Увахин мог позволить себе длинные каникулы. К слову, второй паспорт мне изготовили почти сразу, как я приступил к работе в КГБ. Вопросов ни у кого не возникло. По деятельности службы некоторые комитетчики имеют удостоверения разных служб. Про загранпаспорта я вообще молчу.
На самом деле, как и где изготовлялась подобная полиграфия в КГБ, я не был в курсе. Это в прошлой жизни пришлось столкнуться с работой специалистов РЦ. Если иностранец терял паспорт, то его «находили» и возвращали владельцу в очень редких случаях. Подобного рода документы всегда пересылают по инстанции. У экспертов должны быть самые свежие сведения об изменениях секретных отметок в паспортах, штампах виз и прочих нюансах. Иностранец, к примеру из ГДР, мог потерять документ где-нибудь в Крыму, а отсылали паспорт секретной почтой в разведцентр того округа, чьи специалисты курировали данную страну. Многое, конечно, ГРУ оставляло у себя в Москве, но и окружным РЦ перепадало.
