‑ Что препятствует эвакуации застрявших на башне?
‑ Обрушение конструкций привело к падению кабины лифта, разрушению лифтовой шахты и технической лестницы, по которой была возможна эвакуация.
Барабаню пальцами по столу.
‑ В лифте никого не было?
‑ Никак нет.
Что ж, по крайней мере среди погибших и увечных Ольги нет.
‑ Ваши планы?
‑ Я запросил прогноз погоды и выяснил, что до вечера облачность должна рассеяться. Предварительный план операции предусматривает два этапа. Первый этап – сегодня, второй, соответственно, завтра. Сегодня мы физически не успеем выполнить все намеченные работы по подготовке к эвакуации.
Хмуро замечаю:
‑ За ночь они там замерзнут на башне.
Духонин кивнул.
‑ Да, шанс такой есть. Но мы предлагаем вот что: поднять в воздух дирижабль и с его помощью завести трос на башню, спустить для застрявших теплые вещи, еду, воду, спирт и топливо. Кроме того, Ваше Величество, хотел бы обратить ваше внимание на одно обстоятельство. Согласно имеющегося в нашем распоряжении списка, на башне находится баронесса Мостовская…
Напрягаюсь.
‑ И?
Но генерал или не замечает, или не обращает внимания на мой напряг.
‑ …Насколько мне удалось установить, она окончила курсы радиосвязи и отвечает за радио на головном «Муромце» женского полка. Если мы сможем спустить на башню радиостанцию, то мы получим связь с ними.
Обдумав все, я кивнул.
‑ Хорошо. Передавайте. Что еще?
‑ Пока будет происходить первая фаза операции, мы будем готовить вторую часть, с тем, чтобы уже с рассветом быть готовыми сделать первую попытку начать собственно само спасение…
Он развернуто изложил свой план.
Ну, попытка не пытка. Другого пока все равно нет.
Тут слово подал Суворин:
‑ Государь, дозволите?
Получив от меня разрешение, он возвел свой обычный цинизм в Абсолют.
‑ Ваше Величество, я смею предложить использовать для спасательных работ дирижабль «Империя‑1». Правда, для этого придется отменить его очередной рейс во Владивосток, но, как мне представляется, дело того стоит. Будет очень символично – «Империя» своих не бросает. Так вы изволили заявить прессе, Государь?
Повидавший при Дворе всякое Духонин и бровью не повел.
‑ Мне кажется это предложение вполне разумным, Государь. Тем более что у «Империи» и моторы мощнее, и грузоподъемность выше. Значительно выше. Сможем больше передать. Да и для завтрашней операции она будет очень уместна.
‑ Хорошо. Делайте. Что еще?
Духонин закрыл папку.
‑ У меня пока все, Государь.
Поднял руку Министр информации.
‑ Еще два слова, с вашего дозволения, Государь.
Киваю. А что мне остается?
Суворин, меж тем, был неиссякаем, просто фонтанируя цинизмом.
‑ Первое, с одной стороны, это плохо, что рассеется облачность, потому как серьезно понизится температура воздуха, но, с другой стороны, это нам позволит снять с земли прекрасную картинку спасательной операции – величественный дирижабль, башня, спасаемые верные подданные Вашего Величества…
Злобный циничный фантазер!
‑ Второе, я предлагаю отправить съемочную группу на борту «Империи» в первый же рейс сегодня. Если удастся спустить их на башню, они снимут прекрасный материал на месте событий, если же не удастся, то тоже слетают не зря, там в любом случае будет великолепный фактаж…
И, перехватив красноречивый взгляд Духонина, спокойно добавил:
‑ Да и лишние руки там точно не помешают!
И убедившись, что генерал промолчал, вновь обратился ко мне с новой своей идеей:
‑ А поскольку госпожа баронесса Мостовская знакома с радио, было бы хорошо, чтобы она вела радиопередачу с башни вечером и этой ночью. Слушать будет весь мир. Это будет катастрофически интересно! Об этом будут говорить даже те, кто не знает, где вообще находится Москва!
* * *
ТЕКСТ ВИТАЛИЯ СЕРГЕЕВА:
Газета «Копейка». 5 октября 1918 года.
«…Не докручивали ли крепежные гайки, затесавшиеся в строители рухнувшей башни большевики и эсеры, скажет нам следственная комиссия. Но то, что главным инженером строительства господином Ковальским допущена преступная небрежность в контроле работ, уже очевидно всем. Так удачно, перед самыми выборами, устроить катастрофу на башне ‑ это надо уметь.
Без образования это непросто. Впрочем, как мы видим, выпускникам Варшавского университета всё по плечу!..»
* * *
ИМПЕРИЯ ЕДИНСТВА. РОССИЯ. МОСКВА. ВОРОБЬЕВЫ ГОРЫ. ШТАБ СПАСАТЕЛЬНОЙ ОПЕРАЦИИ. 5 октября 1918 года.
Уже выходя из палатки штаба, обращаю внимание на одинокого прилично одетого господина, который, взобравшись на крышу своего автомобиля, вглядывался в облака, пытаясь разглядеть в смутных волнах очертания башни.
Зевак тут толпилось множество, но на него я обратил внимание, зацепившись взглядом за его выражение лица, а затем, и за его глаза, благо мы проходили достаточно близко. Так вот, в глазах его не было той смеси ажиотажа и любопытства, как у большинства здесь. Нет, в глазах были ужас, тоска и какая‑то отчаянная решимость.
Увидев меня, он спрыгнул с машины и устремился в мою сторону. Понятно, что у него это не получилось. После того, как странного незнакомца обыскали и убедились, что у того при себе ничего опасного нет, я дал знак его пропустить:
‑ Ваше Императорское Всесвятейшество…
Обрываю его вопросом:
‑ Вы кто, сударь? И что вам от меня надо?
Тот затараторил, сбиваясь и явно боясь, что я его вновь прерву и не стану слушать:
‑ Государь!!! Включите меня в спасательную команду! Я готов на все! Только дозвольте идти туда!
Он указал в сторону башни, которая была оцеплена Внутренней Стражей.
Хмуро вопрошаю:
‑ Еще раз – вы кто?
Тот почему‑то звонко хлопнул себя по лбу и представился:
‑ Государь, нижайше прошу простить. Филиппов, тайный коммерции‑советник, купец первой гильдии.
‑ И что? Почему вы туда рветесь?!
Мне показалось, что его сейчас удар хватит.
‑ Как… Там же моя жена…
‑ Жена???
Тот совершенно потерянно кивнул.
‑ Да, жена. Любушка. Подполковник баронесса Галанчикова‑Филиппова. Как же я могу туда не пойти…
Молча смотрю на него. Да, я вспомнил эту странную историю. Надо же, а оно вот как оказывается.
‑ Николай Николаевич, включите господина Филиппова в состав какого‑нибудь спасательного отряда.
Духонин кивнул, а я, не слушая верноподданнические восторги, двинулся к ожидавшему меня автомобилю.
Затем, пройдя метров десять, останавливаюсь и киваю генералу. Тот спешит ко мне.
‑ И, вот что, Николай Николаевич. Дайте этому Филиппову ее спасти. По возможности, конечно.
Духонин козырнул.
‑ Понимаю. Сделаем, Государь.
‑ Вот и славно.
* * *
ИЗ СООБЩЕНИЯ ИНФОРМАЦИОННОГО АГЕНТСТВА PROPPER NEWS. 5 октября 1918 года.
По сообщениям из Москвы, продолжаются спасательные работы на месте катастрофы, которая разразилась сегодня на башне известного в России инженера Шухова. На данный момент известно, что отрезанными от поверхности земли оказались около сорока человек, включая самого создателя башни господина Шухова. Так же, по неподтвержденным пока данным, на башне оказались две дамы – авиатриссы русской армии.
Пока нет никакой информации о том, каким образом планируется спасать запертых в этой неожиданной воздушной тюрьме.
Напомним нашим читателями, что московская башня инженера Шухова должна стать самым высоким сооружением мира, превысив по высоте даже, рухнувшую под ударами германской артиллерии, знаменитую парижскую башню мсье Эйфеля.
