изделиям зачастую не хватало изысканности и законченности. Ботинки вроде крепкие, сносу нет. Но такие с виду кондовые, как будто лекала еще в древнем Новгороде изобретены. Только вот откуда у обычного дворника подобные возможности. Человек с двойным дном?
— Может, Кеша, по пивку? Свежее, только что завезли.
Иннокентий лишь сейчас заметил, что Герыч стоит в небольшой очереди к пивному ларьку. Васечкин в последнее время спиртным не злоупотреблял. Спорт, да и некогда было. И в той, будущей жизни он мог спокойно закерогазить на выхах, а мог и месяц ни грамма в рот не брать. Пример отца выпивохи был всегда перед глазами. Стоило того только вспомнить, как даже односолодовый выдержанный вискарь в горло не лез.
— Пива, а почему бы нет?
Они простояли минутку. Кеша даже снял с себя пиджак. Ибо солнце припекало не по-осеннему. Кстати, форма одежды «пинджак с карманами» по факту оказалась удобной. В нем можно везде: на работу, в магазин, выйти «в люди», даже за грибами в лес поехать. Эдакая униформа, да еще с карманами, куда много чего можно упихать. Знай, меняй себе рубашки и галстуки.
Они взяли по полулитровой основательной кружке и пристроились в теньке, заняв небольшой врытый в землю круглый столик.
— Держи тараньку. По случаю привезли.
Иннокентий к рыбе не питал особого пиетета, но отказываться не стал. Все надо попробовать! Особливо на халяву.
— Спасибо.
Пиво неожиданно оказалось вкусным. Таким легким, водянистым, но с интересным привкусом. Без излишней горечи и с нотками бархатистости.
— Хорошее пиво!
— А то! — Герыч довольно усмехнулся. — Я как узнал, что Пал Палыч с отпуска на смену вышел, так сразу сюда. Видишь, и Тонька недовольная. Она же знает, что если партию Палыча бодяжить начнет, тот сразу в Народный контроль маякнет. Он же у нас человек партейный, заслуженный.
Что такое Народный контроль Кеша не ведал. Но ему было интересно мнение, что члены партии имеют некоторый вес в обществе. В будущем участники разнообразных политических движений обычно использовали членство лишь себе во благо. Эдакая хреновая калька с прошлого опыта. И чем патриотичней партия, тем резче определённый акцент у её руководителей с двойным гражданством.
— Как бы то ни было, но пиво отличное.
— А то! — Герыч снова довольно осклабился, но что-то в его глазах Иннокентию не понравилось. — Говорят, ты из ЖЭКа ушел?
— Ага.
— А чего так?
Васечкин неспешно разделывал сухую рыбешку. Нет, лучше бы сушеных кальмаров или чипсов. Но где их тут возьмешь?
— Ушел в фотографы. Махнул не глядя.
— Вот оно как? Что-то ты раньше о своем увлечении не разорялся.
Кеша не был в курсе прошлых отношений старого Васечкина с этим мутным типом, и оттого был осторожен в словах. Что-то его сейчас здорово напрягало.
— Дурак был потому что. У меня же дед известный фотолюбитель. Учил меня в малолетстве.
— Ага, вон оно как? — Герыч снова осклабился. И чего этот хмырь сегодня такой довольный? — Ну, тоды правильно! Чего тебе в этой грязи копаться? Глядишь, и в люди выйдешь.
Иннокентий с подспудным интересом наблюдал за Герычем. На словах тот был рад, а глаза оставались холодными, льдистыми. Что здесь не так? Потому на предложение продолжить в более уютной обстановке, Васечкин ответил положительно. Стоило разобраться с этим типом враз и навсегда. В будущих планах Иннокентия мутному прошлому не было места.
Герыч моментально «организовал» посуду в виде трехлитровой банки. Вернувшись от киоска, он показал пиво в вездесущей авоське и радостно прокомментировал:
— Живем!
У Кеша на следующий день была вторая смена, и наутро он ничего особо не планировал. Так что зашагал за бывшим официантом и нынешним дворником со спокойной совестью.
— Что насчет закуси?
— По пути заглянем в «стекляшку».
— Да там нет никогда ничего!
— Найдем чего-нибудь. Зато по пути. Не пижонь!
Иннокентий в последнее время затаривался у Тамары. Темноглазая вертихвостка отчего-то решила, что Кеша положил на нее взгляд, и потому помогала с продуктами. Да и по характеру была барышней веселой и заводной. Иннокентий, поглядывая на крутые бедра продавщицы, даже подумывал, чтобы «углубить» отношения. Но побаивался последствий. Влезать в семейные дрязги было неохота. Это не Москва-сити будущего с её легкими нравами! Где ты мог запросто оказаться в одной постели с мужем и его женой, что любят «свободные отношения».
Как ни странно, но на прилавке глаз Кеши зацепился за яркую упаковку. Креветки! Замороженные в бумажной фирменной коробке. Каким ветром их сюда занесло? Васечкин даже не догадывался, что с рыбой в Союзе дела обстояли не так плохо. Просто народ еще не привык, и его буквально заставляли поедать полезный для организма морепродукт, устраивая рыбные четверги. Рубль семьдесят копеек. Однако это не минтая за сорок копеек!
— Чего встал! Ого, а ты у нас гурман, Кеша! Денег нет? Гуляем, я плачу!
— Да неудобно.
— Неудобно трусы с бабы через голову снимать!
Глава 19
Долой капиталистическое рабство!
Сидели в «балаганчике» у Герыча. Он в один момент поставил кастрюлю с водой на плитку, достал стаканы. Скептически их осмотрел и послал Кешу помыть. Вода была в соседнем помещении, где стояла мойка и одинокий унитаз. А неплохо этот хмырь тут устроился! Неужели и живет здесь? Странный товарищ. Как дворнику ему же вроде как положено жилье. В жилкпомплексе будущего, где купил квартиру Петров, семья таджиков имела служебную квартиру.
А при социализме тем более человека не оставили бы вовсе без жилья. Иннокентий, когда устраивал переезд, подробно об этой части местного бытия поинтересовался. И был даже несколько ошарашен. Нет, никто не предлагал сразу тебе апартаменты. С жилплощадью имелись некоторые проблемы. Но совсем остаться без угла было сложно. И самое главное — у каждого гражданина СССР имелись перспективы. Завел семью — получай от предприятия место в общаге. А это как никак, но своя комната. За копейки. Пусть и с коммунальными проблемами.
Но тебе не надо бегать по всему городу в поисках съемного жилья и отдавать чуть ли не половину заработанного какого-нибудь дауншиферу. Недоедать, недосыпать, отказывать себе во многом. А еще копить гроши на первоначальный ипотечный взнос и годами жить в рабстве. Это Кеше повезло с хатой, да и он сам не оплошал. А сколько его знакомых мыкаются по углам, сдавая вроде бы уже вы купленную квартиру за хорошие деньги, чтобы отбить взносы за ипотеку.
Но и в СССР квест с получением собственной квартиры имел некоторые присущие переходному периоду от дикого капитализма к коммунизму нюансы. Взять тот же Заволжск. Комсомольско-ударная стройка или обычное бюджетное учреждение? Колхоз или городское автотранспортное предприятие? Везде имелись свои особенности и тонкости. Иногда весьма странные. На стройках подобного масштаба получить квартиру было проще. А почему?
А потому что на них выделялись ресурсы. Впечатляющие ресурсы согласно спущенного сверху плана. И туда умными людьми в правительстве в обязательном порядке вносились жилые метры. Почему спросите вы? Потому что работников проще всего было прикрепить к себе жильем. А что — логично! Плюшки в виде собственных детских садиков, санаториев, профилакториев и активной социальной жизни имели в Союзе большое значение, чем характер самой работы. Вот люди и срывались с места, ехали в епеня, чтобы добиться лучшего. Во всяком случае им так казалось.
А в заурядном городском бюджете денег вечно не хватало как в будущем, так и здесь в Союзе. И, соответственно, жилья для обычной очереди строилось меньше. Плюс всевозможные хитросплетения внутри порядка очередности. Ну, с этим как раз понятно. Всегда есть люди, которые равнее остальных и которым надобно по зарезу. Вдобавок подключаются нужные связи, бронь горкома и КГБ. Да и многодетные, инвалиды и прочие ветераны тут как тут. Так что простой врач из районной поликлиники или учитель из средней школы будет долго ютиться в каком-нибудь старом фонде. С метрами, да не такими. Хотя формально он жильем обеспечен.
И еще существовала хитрая система прописки. В ней еще человек будущего не разобрался. И это могло стать проблемой в его намечаемых планах.
— Давай, что ли, за встречу и твои успехи!
Они неспешно пили пиво, уже больше смакуя его. Говорили ни о чем, затем с толком и расстановкой дегустировали креветки.
— Давно я их такого не вкушал, —
