не отрываясь от экрана монитора, осведомился начальник кафедры.
— Товарищ половник! Во время выполнения учебно-тренировочного упражнения на имитационных тренажёрах, курсант Провоторов в нарушение инструкций… — нарочито по-уставному обратился майор, чтобы Свиридов оторвался от своего занятия, — самовольно отклонился от выполнения прямого приказа и…
Тут полковник оторвался от своего занятия и упёр взгляд на майора, что тот осёкся.
— Травмы? Увечья? Нарушение дисциплины, зафиксированы? — прервал доклад полковник.
— Так точно! Товарищ полковник, сегодня на первой части занятия, в теории, изучали условные жесты, что предусмотрены наставлением номер двадцать два. Курсант занятие проспал! И вместо того, чтобы доложить о своём неподобающем поведении, во время практических занятий на имитационном тренажёре, придумал новые, непредусмотренные жесты, что свидетельствует о его недобросовестном отношении к учёбе.
«О, как! — думал, пока майор докладывал полковнику, — оказывается он заметил, что я задремал на занятии, но виду не подал и хотел после провала учебно-тренировочного задания, наказать, но задание я, мы с Бортом выполнили и тут у него случился большой облом. Вот и злится майор».
— Курсант! — вывел из собственных размышлений хорошо поставленный ораторский голос полковника, — что скажешь в своё оправдание? Спал на занятиях?
«Соврать, сказать, что майору померещилось — не вариант, в аудитории есть камеры, что стоят для учёта посещаемости, так что моё враньё быстро раскроется и сделает только хуже, а если отвечу, что спал, меня могут и отчислить из спецгруппы, а так не хочется», — секунду размышлял, а потом набрал в грудь воздух и ответил:
— Так точно! Задремал, товарищ полковник. Я товарищу майору докладывал, почему использовались непредусмотренные наставлением жесты, прошу посмотреть запись выполнения задания, — надеялся, что майор, когда возился возле пульта управления тренажёром, именно извлекал карту памяти с записью прогона упражнения.
Полковник жестом указал майору и тот без промедления вставил карту памяти в приёмное устройство.
— Выполняли упражнение номер один? — задал риторический вопрос полковник, внимательно следя за происходящим на экране. Я не видел, что происходит, а лицо офицера оставалось неизменным, не выражающим никакие эмоции. Просмотр затягивался, по моим ощущениям Свиридов просмотрел трижды наш с Бортом проход выполнения упражнения и меня это стало напрягать.
— Курсант, подай сигнал «Стой!», — вдруг скомандовал полковник.
Я выполнил. Этот жест стоял в наставлении под номером один.
— «Смотри в оба!», — тут же приказал Свиридов. Вот так прилипло название! В сердцах чертыхнулся и едва сдерживая улыбку, изобразил вилку из двух пальцев, указывающих на свои глаза.
— У меня возник вопрос только с одним жестом, — произнёс полковник и изобразил вместо одного жеста два повторяющихся.
— «Делай как я!» — воспроизвёл правильно жест, так как его себе представлял. Полковник повторил и кивнул.
— Согласен. Но тогда почему на записи воспроизводится по-другому?
Пришлось объяснять: — С напарником мы предварительно не договаривались, и он переспрашивал.
— Это я понял. Слишком часто используется жест «Не понял!», — хмыкнул полковник. — Товарищ майор, кроме того, что курсант не слушал пояснения преподавателя во время занятия, к нему есть претензии?
— Никак нет! — скосив недовольную мину, ответил майор.
— Тогда свободны. А тебе курсант задание, к завтрашнему дню подготовить изображения условных жестов с пояснением в виде таблицы, ясно⁈
— Так точно! — ответил, понимая, что задавать вопрос, как я это всё сделаю, бессмысленно. Задача поставлена? Поставлена. Она выполнима? Выполнима, так что исполняй!!!
Полковник Свиридов смотрел на закрывшуюся за офицером дверь. Рвение майора Свирского понятно, нервы у всех на пределе. Только этот майор четыре раза подавал рапорт о переводе в действующую воинскую часть, но всякий раз рапорт оставался без движения. Подспудно полковник чувствовал, что преподавательская работа не для майора. Слишком прямолинеен, из-за специфики речи не в силах заинтересовать слушателей во время лекции, но что ни дать, ни взять, так это личный опыт. Майора Свирского перевели на преподавательскую работу после тяжелейшего ранения. Его хотели вообще комиссовать по состоянию здоровья, но Алексей Юрьевич нашёл в себе силы и настоял на продолжении службы, пусть и в новом для себя качестве, и полковнику было странно, что он не распознал в предложении курсанта здравое зерно.
«А ведь верно подметил этот курсант, — оставшись в одиночестве, думал полковник, — ситуация изменилась и изменения затронули все сферы военного дела. В том числе и в использовании радиосвязи. Как спрашивается в случае прямого противодействия средствами радиоэлектронной борьбы, заброшенной в тыл противника группе выполнить задание? Подобных случаев до этого не фиксировалось, но…».
Свиридов закопался в сводках, к которым ему дали допуск. Среди успешно проведённых операций он выудил ту, что диссонировала с патриотически-бравадными, и в отличии от других не изобиловала победными эпитетами, а выделялась сухим, канцелярским текстом, и перечитал:
«В ночь на — дцатое число, группа из пяти бойцов группы специального назначения, парашютным способом высажена в квадрат. После высадки с ней сразу пропала радиосвязь. Предположительно работала неустановленная, замаскированная под гражданский объект станция радиоэлектронной борьбы. Установить и подавить помехи не удалось. Исходя из данных спутников слежения высадка прошла успешно. Согласно плану, марш-броском группа достигла целевого квадрата и приступила к выполнению задания, но была обнаружена. Вступила в бой. Будучи окружённой и не имея шанса на отход, согласно приказу номер два нуля восемнадцать, командир группы привёл в действие взрывное устройство. Группа самоликвидировалась. Задача не выполнена».
— И ведь это пока единичный случай, когда отсутствует радиосвязь как внутри группы, так и с центром, а сколько таких случаев ещё будет? — вслух размышлял полковник, — противник с каждым днём учится, применяет всё новые и новые методы противодействия. Откуда у него только силы и средства⁈ — чертыхнулся полковник. — Взять бы и сравнять орбитальной группировкой их командные пункты вместе с командирами, но нет. Они рассеяны среди гражданского населения, гражданских построек и… чёрт возьми, столько хороших бойцов теряем, а толку никакого!
Крамольные мысли закрались в голову полковника, своим аналитическим умом он понимал, что дела обстоят не так хорошо, как вещают официальные каналы. Доступ к оперативным сводкам подтвердил его опасение, но даже в них отсутствовали общие цифры о потерях.
* * *
Всю ночь корпел над плакатом и теперь, сидя на первой паре общих занятий, клевал носом. Преподаватель несколько раз бросал на меня хмурый взгляд, но от комментариев воздерживался, на этом ему большое спасибо, а-то после повторного сигнала, что курсант Провоторов спит на занятиях можно и получить нагоняй от начальника курса, и распрощаться с заработанной тяжёлым трудом репутацией прилежного слушателя.
— Бес, почему спал на занятиях? Думал не замечу? — после пары подошёл ко мне Спортсмен — наш Замок.
— Так получилось, всю ночь готовился к дополнительным занятиям на кафедре, — попробовал оправдаться.
— Знаю, что всю ночь бродил. Дежурный по курсу жаловался, что тебе то общую комнату открой, то закрой, то наряд отвлекал своими просьбами, где клей взять, где карандаш. Что намудрил, рассказывай.
Достал из папки плакат. Он у меня получился небольшой, на два стандартных листа и, если сложить вместе, спокойно умещался в папку с планшетом, что каждый курсант носил с собой.
— Это что?
— Плакат с новыми условными жестами. Начальник кафедры ТСП приказал изготовить.
Замок долго смотрел мои художества. Фотоматериал пришлось делать самому, хорошо, что снимки получились отчётливые, а распечатал их как раз в общей комнате, где стояла необходимая аппаратура.
— А нафига ты ему бумагу несёшь? В файле есть?
Я кивнул. Конечно в файле основной вариант у меня имелся, как без этого.
— Скидывай. Когда тебе твои краказяблы представить надо?
— Сегодня после обеда.
— Понятно. И на будущее, если что необходимо, спрашивай у меня или у Серого. Всем интересно, чем это вы там занимаетесь. Так что поможем, да и сами чему новому научимся. Вот, оказывается дополнили наставление, а мы и не знали. Прикидываешь, как будет круто, если блеснём знаниями на занятиях до того, как остальные взвода узнают???
С этой точки зрения я не рассматривал интерес Замка к моим посещениям дополнительных занятий, но его радение за успехи взвода меня порадовали. Переубеждать и говорить, что наставление не дополнили, а всего лишь изобразил свои фантазии, говорить не стал. Попросту не успел, так как началась следующая пара.
После обеда,
