Господи, десять человек.
Я здесь чуть больше чем полгода, а их уже десять человек. И всех убил руками. Нет, одного из пистолета.
Эти были самыми трудными. И еще, я почему-то ничего не чувствую. Ни чувства вины, ни чувства радости. Как будто неприятную работу сделал и всего лишь. Никогда не думал, что к этому можно привыкнуть.
— А что, вполне прилично сработано — громом среди ясного неба раздался чей-то невидимый голос.
Глава 11. Походки бывают разными…
Если есть на свете рекордсмен мира по прыжкам с места и с широко открытым ртом, то передайте ему, что теперь он абсолютно ничего собой не представляет.
И еще, вряд ли он в полете успевает выхватить кинжал.
Я приземлился на широко расставленные полусогнутые ноги, лихорадочно водя из стороны в сторону кинжалом и безуспешно пытаясь увидеть владельца спокойного и слегка ироничного голоса.
Когда, наконец, мне это удалось, то я разглядел силуэт одетого в темные тона человека, довольно среднего роста и довольно хрупкого телосложения. Он вышел из-за растущего совсем рядом кустарника и протянул ко мне обе руки с раскрытыми ладонями.
— Все, все. Вам нечего опасаться. Вот, возьмите лучше.
С этими словами человек протянул мне предмет, оказавшийся платком. Не нужно быть особенно прозорливым человеком, чтобы догадаться, что с ним нужно сделать.
Все-таки мне достаточно сильно досталось лезвием ножа по руке, но я так и не смог понять, от кого именно. Но не от Вебса, это точно. Ну что ж спасибо тебе, таинственный незнакомец.
Интересно, откуда он взялся. Неужели стоял все это время и спокойно наблюдал, как меня чуть было на фарш не изрезали. Словно услышав мои мысли, незнакомец продолжил.
— Мне было интересно, справитесь ли вы с этими флоями.
Нормальный ход. А если бы не справился?
— В этом случае оказалось бы, что как боец вы абсолютно ничего собой не представляете. -
Ты что, мои мысли читаешь?
— Нет, просто те же самые вопросы задал бы и я — вновь раздался его голос, но уже без тени иронии — Добивать будете? -
Вот уже чего точно делать не буду. Хотя, наверное, следовало бы. Вебс и говорун уже
остывать начали, а вот второй мой противник стоял на коленях, обхватив руками лицо.
— И у меня желания нет. Пойдемте — развернувшись, он зашагал, почему-то уверенный в том, что я последую за ним.
А я и последовал.
— Кто такие флои? — задал я вопрос спине, маячившей передо мной в паре шагов.
— Это те люди, что напали на вас -
— А что значит тругин? -
— Это вы. По крайней мере, были им до встречи с флоями. -
Доходчиво, черт побери.
Мы спустились вниз, к речушке, и перешли ее по узкому мостику.
— Позвольте поинтересоваться, куда это вы направляетесь не в самое удачное для прогулок по этим местам время? -
— Мне дом Родеринфов нужен — сознался я. Чего скрывать, нет здесь никакой тайны.
Теперь мы шли рядом, но мне все не удавалось его разглядеть.
— Тогда нам по пути. Да я и сам зайду к ним с удовольствием. -
В доме родственников Бронса еще не спали. Да и время не слишком позднее, просто темнеет рано. Мой таинственный спутник открыл дверь безо всякого стука и пропустил меня первым.
В прихожей, занимавшей большую часть первого этажа не слишком большого двухэтажного дома, не оказалось никого.
— Мирта — громко позвал он кого-то.
Сейчас, при свете двух свечей, мне наконец-то удалось его разглядеть. Возрастом под пятьдесят, высоколобый, с седеющими остатками волос на голове. Чисто выбрит. Ни роста, ни стати не прибавилось даже при свете. И еще взгляд, обычно такой называют проницательным.
На его голос со второго этажа спустилась женщина, и с первого взгляда можно было понять, что Мирта и есть мать Бронса.
Письмо было у меня с собой, и я поторопился извлечь его, беспокоясь только о том, чтобы не запятнать бумагу своей кровью. Не слишком приятно вручить матери письмо от сына с теми самыми пятнами. Пока все разберется, да образумится, можно и инфаркт получить.
Женщина взяла письмо, протянутое мною самыми кончиками пальцев.
— Бронс жив? — спросила она.
— Да, и с ним все в порядке — поторопился я с ответом. Хотя какой может быть порядок в том, чем он сейчас занимается, с его-то способностями. Но это не мне решать.
Мельком взглянув на мою руку, Мирта решительно отложила письмо в сторону и указала мне на стул, стоявший рядом с массивным столом, цветом текстуры наводившей на мысль о том, что выполнен он из какой-то дорогой породы дерева. Да и вся остальная обстановка не казалась дешевой.
Мой провожатый удобно расположился в кресле и с любопытством наблюдал за нами.
— Положи руку на стол — обратился ко мне Мирта и я безропотно подчинился. В самом деле, не отсечь же мне ее собираются.
Женщина вышла, вероятно, на кухню, вернувшись с тряпкой и сосудом с водой. Затем на столе оказалась большая деревянная шкатулка и подсвечник с двумя свечами.
Рану мне будут обрабатывать, блеснул я озарением.
Все движения Мирты были неторопливо-уверенными, не так уж редко приходится ей этим заниматься.
Рукав моей рубашонки пропитался кровью, но прилипнуть к руке он еще не успел.
Мирта завернула его, и теплой влажной тряпкой начала обрабатывать руку, смывая засохшую кровь. Да уж, порез немаленький. И все равно, можно сказать легко отделался. Счастливчик. Самое главное и не тошнит и аппетит не пропал. Скорее даже наоборот.
Матерею, блин, душегуб хренов. Как я их, а? Честное слово, сам от себя не ожидал. Был момент, едва бежать не кинулся, еле сдержался.
При абордаже было легче. Там своих полно, и очень не хотелось на их глазах обделаться.
Да и у Анюты, хоть и в первый раз…. Как им потом в глаза смотреть? А тут свидетелей не было, и никто бы не увидел моего позорного бегства. Так и уважать себя начнешь, и даже собой гордиться.
— Где это его так? — обратилась к моему провожатому Мирта, не отрываясь от своего занятия.
Но ответить он не успел. Входная дверь распахнулась, и в дом вошел парень, так похожий на Бронса, что я даже вздрогнул. Приглядевшись, понял, что таким Бронс был несколько лет назад. Это его брат, ошибиться невозможно.
Мирта посмотрела на него.
— Ну как? -
Парень отрицательно покачал головой.
— Да никак. Не получается. -
— Потерпи, сейчас немного пощиплет — это уже снова ко мне.
Конечно, потерплю. На моем мужественном лице даже мускул не дрогнет. Ошибался.
Женщина с характерным звуком вынула пробку из бутылки темного стекла, и в воздухе повеяло чем-то знакомым.
