Снорри — светло-русый малыш лет двенадцати, по здешним меркам уже вполне взрослый, внимающий Харальду буквально раскрыв рот, покраснел, низко опустив голову, что тут же вызвало у его сотоварищей новый приступ хохота.
— Ишь, Снорри-то наш загрустил, — с притворной суровостью покачал головой Хельги. — Видно, ему тоже нравится Ингрид. То-то я смотрю — зачастил он к хутору Свейна. Да что ты притих, Снорри? А, молчишь? Сразу видно человека, в любовных делах опытного. Ну, чего так сидеть? Научил бы хоть Харальда целоваться, а то он ведь, бедный, так и не умеет. Верно, Бочонок?
— Да… Пожалуй… — хмыкнул Харальд, широко расставляя руки. — Иди, иди сюда, Снорри!
Бедный Снорри съежился в углу, словно хотел слиться с лавкой. Хельги улыбнулся, подмигнул Харальду — пора, мол, заканчивать с шуткой. Бочонок махнул рукой:
— Ну его в горы, этого Снорри! Похоже, не дождешься от него помощи.
— Похоже, что так, Харальд! — поддакнул Ингви Рыжий Червь. — Видно, придется тебе учиться у Ингрид.
— Эй, вислогубые! — В дверь просунулась косматая голова Эгиля Спокойного На Веслах. — Хватит ржать, как саксонские лошади, спать давно пора, иль не заметили, как солнце село?
А ведь действительно — не заметили. Угомонились быстро — за день-то немало пришлось побегать — Эгиль был учителем суровым и спуску никому не давал, даже своему внучатому племяннику Снорри.
Эгиль прошелся меж широкими лавками, оглядывая спящих. Вот Ингви, вечно взъерошенный и чем-то похожий на воробья-переростка, эдакий недотепа с виду — однако жилистый, упорный, выносливый и далеко не дурак. Вот, на соседней лавке, храпит Харальд Бочонок, толстый, подвижный и даже во сне улыбающийся. Круглое лицо, нос картошкой, лезущие в глаза волосы цвета прелой соломы — казалось бы, обычный деревенский простак, ан нет! Совсем не таким простоватым был Харальд. Напротив Харальда — Хельги, сын Сигурда ярла. Светловолосый, синеглазый, с тонкими чертами лица и чуть припухлыми губами — такой должен нравиться девчонкам, да, похоже, на уме у него покуда лишь одна Сельма, дочка Торкеля бонда с дальнего Снольди-Хольма. Она же, похоже, зацепила и красавчика Фриддлейва, сына Свейна Копителя Коров. Напротив Фриддлейва — Дирмунд Заика, себе на уме. Не нравился этот парень Эгилю, было в Заике что-то нехорошее, подленькое, что, может быть, и сойдет на нет постепенно, под влиянием совместного обучения… а может, и не сойдет, останется — знал Эгиль и подобные случаи. За Дирмундом — лавка его дружка Хрольва, дежурившего ныне у очага. Хрольв — приблуда, принятый в род несколько лет назад. Эгиль хорошо помнил, как тот дичился первое время, даже боялся спать вместе со всеми — убегал к коровам, на сено. Хрольв, конечно, поглупее Заики, да и злобен изрядно — ну, то черта для воина отнюдь не лишняя. Снорри… Вот он, малыш, ворочается, не спится ему что-то: гонял его Эгиль больше других, чтоб, несмотря на возраст, стал Снорри хорошим воином. Подойдя к спящему, Эгиль погладил его по волосам. Спи, спи, малыш… возраст — штука быстро проходящая…
Обойдя всех, Эгиль улегся сам и тут же захрапел, едва вставил в пазы спальную доску, превращающую обычную широкую лавку во вполне комфортное ложе — при всем желании не свалишься с такого, как ни вертись.
Хельги почему-то не спалось. Грезилась Сельма, да и громкий храп Эгиля был слышен даже здесь — в заднем углу дома. Напротив Хельги ворочался малыш Снорри. Видно, тоже никак не мог уснуть. Хельги запоздало пожалел о своей шутке по поводу поцелуев — нехорошая какая-то получилась шутка, надо при случае как-то загладить вину перед Снорри. Впрочем, похоже, как раз сейчас и наклевывался подходящий случай.
Хельги осторожно приподнялся на ложе.
— Снорри, эй, Снорри! — прошептал он. — Ты же не спишь, я вижу.
— Не сплю, — тихо откликнулся Снорри. — А что?
— Кажется, Хрольв Приблуда задремал у очага.
Снорри повернул голову, присмотрелся. Затем согласно кивнул. Ну и сторож этот Хрольв! Так в походе враги всем головы поотрезают, с таким-то стражем.
— Давай-ка привяжем к его поясу котел — то-то с утра будет потеха!
Снорри не пришлось уговаривать дважды. Правда, не ожидал он такого от Хельги, ну да… Быстро соскочив с лавок, они тихонько подобрались к очагу, около которого, упершись лбом в поддерживающую крышу вертикальную балку, спал Хрольв Приблуда. Хрольв чему-то кривовато улыбался во сне, из полуоткрытого рта его стекала тонкой нитью слюна.
— Видно, девки снятся! — со знанием дела пояснил Хельги, Снорри зажал себе рот рукою, чтобы не рассмеяться.
К поясу и ногам Хрольва они привязали буквально все, что обнаружили рядом, благо веревок в доме хватало, — большой котел, свисавший с потолка на толстой цепи, два котелка поменьше, сучковатое осиновое полено, деревянную бадью с водой и недоеденную кабанью голову, недавно присланную в качестве подарка Свейном Копителем Коров, отцом красавчика Фриддлейва. Полюбовавшись при смутном пламени очага делом рук своих, Снорри и Хельги остались крайне довольны. Правда, последнему этого показалось мало.
— Смотри-ка, Харальд как разоспался! — шепнул он, останавливая Снорри. — Ишь, вытянул руки… Слушай, там, у очага, где-то был окорок… Тащи-ка его сюда… Эх, жаль, в одежде все спят, так бы рукава связали… Ну да ладно. Давай-ка Заику к ложу привяжем!
Ни один из спящих не остался без внимания орудующей в доме парочки, даже старый Эгиль — тому тщательно заплели бороду в длинную толстую косу. Осмотрев все, Хельги и Снорри довольно переглянулись и потерли руки.
— Ну вот, теперь можно и поспать, — почесал живот Хельги. — Прикинь, какой утром переполох будет.
— Да уж, — согласно кивнул Снорри и, проходя мимо так и не проснувшегося Приблуды, зацепился ногой об котелок.
Котелок со звоном опрокинулся…
Встрепенувшийся Хрольв спросонья задергал ногами, да с такой прытью, что зазвенело все, что можно, кабанья голова попала в очаг, туда же со страшным грохотом свалился и сорвавшийся с цепи котел.
— Йотуны! — дико закричал пришедший в себя Хрольв. — Йотуны! Великаны!
Все, как один, вскочили с лавок… Вернее, те, кто смог. Некоторые — привязанные — остались, не понимая, какая колдовская сила их держит.
— Великаны! Великаны! — прыгая вокруг очага и звеня привязанными к ногами котелками, нагнетал обстановку Хрольв. — Я прогнал их, прогнал!
— Что, что случилось? — спрыгнув с ложа, схватился за секиру Эгиль, привычно погладил бороду… С бородой явно было что-то не то.
Разбуженный Харальд Бочонок потянулся к мечу… и вместо него вооружился окороком. Рядом, не в силах оторваться от ложа, грязно ругался Заика.
