Наконец глаза открылись. Ни единой мысли во взгляде не было. Почему-то ожидал удивление и подозрение – как тогда, на прощание. Ничего. Пустота.
Потом, потом будешь на девичьи глаза любоваться! Пусть пока в себя придет. Есть дела поважнее – бок, например. Рубашка пробита, вокруг – темное липкое пятно. Черт с ней, некогда опять возиться, снимать – вспорол ножом. Тельняшка приклеилась и дергала рану при каждом движении. Ну ничего, хоть кровь остановилась. А чтобы не дергало, придется присохшую часть аккуратно вырезать – прости, «тельник»! Теперь для нажежности все это надо примотать получше. Натаныч все-таки молодец, настоял на своем, всучил «индик». Конечно, может, и обошлось бы, но примета все-таки сбылась. «Не бери – воспользуешься!» С другой стороны, не возьми его, хорош бы сейчас был…
Прорезиненная оболочка перевязочного пакета рвалась с хрустом. Александр уже собирался дернуть за ниточку на второй обертке, бумажной, когда рядом взвилось что-то розово-красное. Куда, дура!!!
Прыгнул, сбил, зажал рот, не дал закричать на весь лес. Придавил дергающееся тело.
– Не кусай ладонь! Зубы выбью! Тихо, не мычи! Найдут – убьют! Твою мать, да что, глушить тебя?! – Александр перехватил нож поудобнее, примерился рукояткой ко лбу. Подействовало. Вот теперь взгляд стал вполне знакомым. Подозрительным. Попробовала вырваться, мотнула головой – слипшиеся от крови длинные волосы хлестнули по плечам.
Александр попробовал убрать руку с лица – молчит. Уже хорошо, можно говорить дальше.
– Слушай, если ты так хочешь свободы, я тебя сейчас отпущу. Ори и бегай сколько хочешь, а я пошел. Но куртку заберу, она все-таки моя. А ты можешь замерзать здесь или возвращаться к своим знакомым, они будут рады. Понятно?!
– Т-ты к-кто?! – зубы заметно стучат. От холода или от страха. Похоже, она его еще не узнала. Или просто не запомнила тогда.
– Робин Гуд в пальто. Охотник. Леший – шел да нашел, не люблю шабашей в своем лесу. Короче, сейчас мы тихо спускаемся вниз, садимся в катер и уе… отсюда к такой-то матери. Пока нас не нашли. Но сперва ты поможешь мне перевязаться, иначе будешь тащить на себе.
– Т-ты ра-анен? – кажется, до девушки начало что-то доходить. – К-как?!
– Пока не смертельно. Теперь берешь этот бинт, я
придерживаю подушечку, а ты плотно обматываешь вокруг ребер. Плотнее!
В боку что-то хрустнуло, Александр зашипел от боли.
– Мотай, мотай, не стесняйся! – если сломано ребро, не помешает. Если пробито легкое – тоже. А окровавленный клочок тельняшки прикроет дырку. Было бы что серьезнее, например, пуля в печени – он бы с поляны не ушел. Тем более с грузом.
Дышать с повязкой стало труднее. Но что странно, под ее руками боль утихла. Не ошибся все-таки, есть в ней Древняя Кровь, не иначе! Ну, теперь точно дойдем.
– А теперь вправо вдоль обрыва. Пошла, пошла, не стесняйся! – спасенная девчушка пришла в себя настолько, чтобы заметить отсутствие обуви и большинства деталей одежды. Куртка прикрывала бедра… в общем, почти не прикрывала. – Я тебя сюда тащил как есть, так что все свои. Вперед, сказал!
Подхватил ружье, поднялся, скрежеща зубами. Нет, не идет. Ноги колет, боится шаг ступить. Подошел, обтянул шнур на подоле куртки:
– Считать мини-юбкой! А туфель не будет, не надейся! И ботинки не отдам, ты из них через шаг вылетишь. Вперед! – пришлось слегка помочь прикладом. Простите, сударыня, сегодня ваш рыцарь оставил коня дома. – Пошла, кому сказал!
Видно, нога напоролась на сучок – девушка вскрикнула. Довольно звонко – от обрыва и деревьев донеслось эхо.
– Дур-ра, пр-ристрелю, чтоб не мучилась! – рык и озверевшая фихиономия наконец подействовали. Побежала, всхлипывая. Ничего. Заодно согреется. А все претензии – потом. Дома.
Если дадут дойти. Правее, у овражка, послышались голоса. Им ответили совсем рядом, в лесу. Идут по следу. Ну, милая, на выход мы опоздали, теперь остается только одно. С шумом, с громом и кувырком. Если повезет, то этот обрыв окажется таким же, как и соседний.
– Ложись! – Александр распластался по земле и пополз к краю. Прощупал землю перед собой – обваливаться вроде бы не собирается, и на том спасибо. Глянул вниз… Да, высоковато. Но осыпь есть. До нее даже не два, а от силы полтора метра. Можно осторожно перевеситься через край, сползти – и дальше с горы без санок. – Ползи сюда!
Подпозла. Не по-пластунски, а на карачках, оттопыривая все, что могла. «Мини-юбка» спозла на поясницу. Ладно, не до прелестей сейчас. Но вот что делать, если так же задерется, пока будут камешки считать?! Проблема, однако. Ни в одном наставлении ответа не найдешь.
– Снимай куртку!
– Не буду! – она одернула подол.
– Ну, так и перетак! Снимай и продевай ноги в рукава!
Глаза выкатила, но послушалась. Хорошо, что капюшон есть – можно дыру ворота прикрыть.
– Ну чем не Сен Лоран! Теперь ты молча – молча, поняла?!
– сползаешь под обрыв, целяешься за что сможешь и ждешь меня?
– А д-дальше?!
– Дальше аттракцион «Русские горки». Можешь остаться здесь и поиграть в прятки. Кто не спрятался – я не виноват. Лезешь?
Полезла. Одной рукой попыталась вцепиться в пучок сухой травы – хорошо, хоть удалось перехватить за запястье. Второй придерживает «штаны от Сен Лорана».
– Все, я стою, отпускай!
Отпустил. Тут же заскрежетали камни, раздался отчаянный вопль – и ушел вниз, закончился коротким криком. Александр похолодел. Разбилась?! Там же вроде негде было?!
В лесу тоже завопили. Что-то вроде: «Он здесь, здесь!» Привет, ребята! За добавкой? Обеспечим! Подождал, пока треск кустов приблизится, и дважды выстрелил на звук. Там что-то упало на землю, через секунду хлопнули ответные выстрелы. Пуля прошла где-то высоко – наугад палят, чтобы не поднимался. А нам все равно вниз. Вы тут полежите пока, подумайте, можно ли так быстро за нами бегать. Счастливо оставаться!
Перевалился через край, начал спускаться – из-под руки выскользнул не камешек – солидный кусок стены. Песчаник разъело дождями, крошится… Мысль эту додумывал, уже скользя вместе с небольшим камнепадом. Ружье не выронил – это и спасло. Тормозил прикладом, развернулся ногами вниз, ободрал лицо. Сбоку мелькнуло дерево, еще одно – помня совет Натаныча, сжал ноги и встретил третье ботинками. Зацепился, повис. Так, а где наша принцесса?
На дереве. Зацепилась метров на тридцать ниже. Вроде бы даже шевелится. Теперь можно к ней и с комфортом подъехать – на «пятой точке», притомаживая и ружьем и ботинками.
– Жива?
– Жи`а, токо `ос газби`а, – действительно, по прижатой руке стекает свежая кровь. – И ободга`ась си`но.
– Не замужем? Значит, до свадьбы точно заживет. Поехали дальше, там гости наверху.
До подножия добрались с новыми царапинами, но без приключений. Но силы кончились. Метров триста до катера.
Пять минут хода, если гуляешь с девушкой. Сколько, если сверху могут расстрелять, а ты можешь только ковылять по холодному щебню? Сколько, если на выходе из овражка тебя ждет засада? Вся жизнь. Попробовать докричаться до Натаныча? Волны, ветер, дыра в боку. И выстрелы на голос.
Внезапно в темноте фыркнул и заурчал мотор. У воды ночью слышно хорошо, да и эхо от склона. Куда это он?! Решил, что все кончено и ждать некого? Нет, рокот приближается. Ну, Натаныч, ну, вертолетчик, ты даешь! Только не лезь вдоль берега, не лезь!
На воде блеснуло, зашипело, и в тот же миг Александр зажмурился. Яркий белый свет ослепил. Ракета! Он что, с ума сошел?! Или оглох, не слышал очереди?
Чуть приоткрыл глаза. Вокруг все было подсвачено желтовато-белым, черные тени двигались по земле. Ракета отлетала на парашютике, подхваченная ветром. Ясно был виден приближающийся катер. Вторая ракета метнулась из его рубки к овражку, вспыхнула быстрыми красными звездами. Что-то коротко и пронзительно взвыло и затихло с прерывистым свистом. Внезапно катер рванулся в сторону, от берега, хлопнул днищем по волне.
Ракеты погасли. В темноте ничего нельзя было разобрать, только ревел где-то неподалеку катер.
Над головой хлопнуло, прокатилось эхо. Александр вскинул ружье – а куда стрелять-то?! Да и что толку? Будь автомат или карабин, можно было бы хоть на что-то надеяться, а сейчас… Сотня метров вверх, пуля просто шлепнется на склоне. А выстрел только поможет тому, кто наверху.
– Под кусты! – Александр рванул девушку за руку. Хоть какой-то шанс. Но как подать сигнал на катер, чтобы не увидели сверху?
Похоже, Натаныч обо всем позаботился. На рубке вспыхнул прожектор, скользнул поверху раз, другой, пробежался по берегу, осветил фигурки под кустом и погас. Мотор рявкнул, рокот ушел вдоль берега, начал возвращаться – но уже в отдалении. Сверху опять хлопнул выстрел. На этот раз Александр различил шлепок пули по воде. Бьют по катеру!
Но и катер не был безоружным. Гулко ударило, на воде возник и пропал отблеск. Удар. Сверху зашуршало, покатились камни. На воде возник темный силуэт с белеющими усами бурунов под форштевнем.
