- Миша! – запищала Светлана.
Наташка сразу кинулась обнимать меня, выжимая своими округлостями всякое беспокойство.
- Подожди, - стыдливо хихикнул я, - закрою сначала…
Девушки зашептали наперебой:
- Мишечка!
- А мы еще не очухались толком! То Нью-Йорк, то Бостон…
- Житие мое… Я в Гарвард, а Наташка… в этот…
- В Массачусетский технологический. В МИТ!
- Интересно очень! И хочется поскорее сюда, к тебе!
- Ну, как ты?
- Да нормально… - я потискал обеих, и словно родного коснулся. Сразу домом повеяло, русским духом…
- Что надо делать? – деловито спросила Светлана, поднимаясь по лестнице и брезгливо уворачиваясь от паутины.
Я объяснил расклад.
- Сможете?
- Сможем! – тряхнула локонами Ивернева. – Только их надо… того… зафиксировать.
- Эт-можно...
Глянув в глазок – никого, я оттянул панель, пропуская девушек в большую приемную, обставленную «тюдоровской» мебелью, тяжеленной и простой – стол на шести парах ножек, комоды, кушетка, встроенная в нишу у окна...
- Начнем с дворецкого. Он должен быть в столовой.
Седрик торчал у громадного буфета из вишневого дерева. Выдвинул ящик - и перебирал вилки с ложками, натирая серебро салфеткой.
Положив руку на плечо Кеттерингу, я непринужденно обронил:
- Наводишь блеск?
- Да, сэр! – почтительно отозвался дворецкий.
Мою ладонь припекало, теплело в груди – Сила стремительно покидала мажордома.
- Ох… - Седрик качнулся, роняя вилку на пол.
- Что случилось? – изобразил я заботу.
- Да как-то нехорошо стало… - пролепетал слуга. - Слабость, и голова кружится…
- Ну-ка, садись, садись… - повлек я дворецкого к кожаному креслу.
- Сэр… - вяло воспротивился Кеттеринг.
- Сядь, сказал!
Седрик плюхнулся в упругую мякоть сиденья, не видя девушек в упор. А Света с Наташкой вовсю водили руками над его головой, почти касаясь седых, коротко остриженных волос, внедряя в туговатый мозг простую и ясную цель – служить верно и преданно. Мне.
Шевелева отступила на шаг, и четко, ясно проговорила на хорошем английском:
- Мы – гости твоего хозяина, мистера Борна. На счет «три» ты встанешь, и продолжишь перебирать столовое серебро. Раз… Два… Три!
Кряхтя, дворецкий, встал и смущенно поклонился.
- Извините, занемог. Сэр… Леди…
- Пустяки, Седрик, - улыбнулся я, - дело житейское.
Успокоившись, Кеттеринг прошаркал к буфету, и снова зазвякал.
- Готов! - выдохнула Наташа, и прижала ладонь к губам, боясь, что вырвется нервический смешок.
- Пошли! – шепнула Света.
Горничную Элспет мы застали в сводчатом коридоре. Надо полагать, в ее задание входило не только наблюдение, но и интим. Юбчонка еле попу скрывает, а декольте таково, что у впечатлительного человека испарина выступит мигом. Но, все равно, куда ей до Наташки!
Зато подкрадываться не нужно. Подхожу, а мисс Дитишэм рефлекторно спинку выгибает, и губки тянутся в голливудскую улыбку... Каюсь, ущипнул за мягкое место. Девушка радостно взвизгнула, и тут же смолкла, замерев – Светины ладони выписывали круги и восьмерки, касаясь замысловатой прически…
Готова.
Ступая втроем по коридору первого этажа, мы заглянули в гараж, к моему личному водителю Иво, бывшему гонщику из Палермо, нежно ухаживавшему за бордовым "Роллс-Ройсом"… Наведались на кухню, к повару Жослену, добродушному толстяку, отслужившему в Иностранном легионе…
Тоже - никаких проблем, загипнотизировали на "Знак качества". И ни малейших мук совести – я угодил в логово врага, и обустраивал место жительства по своему вкусу.
- Наверх, - негромко сказал я, сворачивая к лестнице. – Займемся телохранами…
- Никогда бы не заводила слуг! – вырвалось у Светы. – Полный дом чужих людей! И неприятно, и напакостить могут…
- А как ты одна с таким доминой справишься? – резонно заметила Наташа. – Тяжело-о!
- Да на фиг он нужен, здоровущий такой!
- Леди не подобает выражаться, - назидательно сказал я.
- Да, сэр… - чопорно отозвалась Шевелева.
- …Сказала сэриха, - дополнила Ивернева.
«Молодцы, девчонки!» - подумал я. Страшно им, неуютно, но держатся, еще и подшучивают, «нагнетают позитив».
- Один, скорее всего, внизу, в часовне… - тихонько вытолкнул я.
- А чего ж мы… - шепотом зачастила Наташа.
- Я сам! - твердо заявил мистер Борн. - Да там мелочь пузатая, чернокожий дикарь! Справлюсь как-нибудь. А вот эта парочка…
«Парочку» я знал понаслышке – тех самых Лопеса и Гереро, грубых мексиканцев с уголовными замашками. Недаром Аидже подозревал обоих в верной службе наркобарону из «Медельинского картеля» - они там вычисляли засланцев и шугали своих.
- Подождите здесь, девчонки…
Мануэля Лопеса я застал в туалете. Мучачо лишь покосился на хозяина, дернув полоской усиков, и резко застегнул ширинку. В этот момент я и вломил ему. Кулаком по почкам, носком ботинка в колено.
Лопес неплохо держал удар, лишь на коленки упал, словно поклоняясь писсуару. Мне нужны были всего несколько секунд, чтобы удержать Мануэля в неудобном положении. Всей ладонью я вцепился в мясистый загривок – и мне будто хлорид кальция вкололи. Опаляющий жар растекся по всему телу, и плавно пошел на спад.
А "мекс" сник, да и завалился набок.
- Свет! Света!
Девчонки ворвались разом, и красиво присели, совершая "колдовские" пассы над Лопесом.
- Готов! – вытолкнула Наташа.
- Мы лучше выйдем, - гибко выпрямилась Светлана.
Проводив девушек глазами, я и сам отступил. Мануэль ворохнулся. Медленно перекатившись, встал на колено, поднялся, шатаясь.
«И вправду, как зомби…» - мелькнуло у меня.
Сутулясь, свесив руки, распустив губастый рот, Лопес таращил пуговичные глаза. И вот трепыхнулся, стер слюну с подбородка… Вернулся в мир живых.
Вздрогнул, вялый и покорный, поклонился.
- Ло сиенто, сеньор… – взгляд Мануэля стал искательным, заискивающим даже, а в глубине зрачков тлело обожание. Что и требовалось доказать.
- Эста бьен, хомбре, - отпустил я грехи.
Телохран убрел по коридору бритой гориллой, обряженной в костюм, а мои руки снова потянулись к девичьим талиям.
- Еще одного, и всё!
- Ладно, - улыбнулась Света. – Миш, ты только не майся дурью, как Тимоша говорит. Никакой серьезной опасности нет!
- Да они нас даже не видят! – поддакнула Наташа.
- Вот именно! И Рокфеллер у нас на цыпочках ходит, как дед за внучками! Чего ты?
- Да я сам, как дед, - мое лицо перетянуло кривой улыбкой. – Ладно, пошли за вторым…
Хосе Гереро был хоть и трусливее напарника, но гораздо наглее. Он снимал напряжение самым доступным способом – нахально залезал в хозяйский бар, чтобы «остограммиться» крепким виски. Там я халявщика и подловил.
Хосе беспокойно заворочался, пытаясь выпихнуть телеса из глубокого кресла, забурчал хмуро нечто извинительное, сжимая стакан в волосатой лапе – и я уронил его обратно в кресельную мякоть.
- Сидеть! – мой кулак вжимался в бычью шею Гереро.
Ошеломленный и пьяный, он мало что разумел, принимая хозяйскую грубость за недовольство. Кому же понравится вороватый слуга? Хосе забарахтался, мыча оправдания - и не замечая, как энергия покидает его, словно ветреная любовница, перебираясь к господину. А мои девчонки уже порхали за спинкой кресла, помавая гладкими ручками, насылая гипнотическое оцепенение…
- Чтобы это было в последний раз! - строго отчитал я Хосе.
Мексиканец захлюпал безобразным носом, сломанным в драке, выдавил мутную покаянную слезу. Он истово тряс головой и с жаром чмокал нательный крестик, расточая клятвы и присягая мне на верность…
** *
- Бедненький… - жалостливо вздохнула Наташа, поглаживая мою руку. – Вечно тебе достается… Мы и сами своего буржуя еле терпим, так у нас хоть все по закону, а ты, как нелегал…
- Как Штирлиц! – белозубо улыбнулась Светлана. И вздернула бровки в веселом изумлении. – Слушай, а и правда, устала! Да, Наташ?
