ошметки, что могли им все же помешать и прорваться в траншею. Вот только хорошая скорострельность, а главное картечный выстрел быстро очистил опасный участок от противника.
Чем хороша картечь, так это тем что прощала неточность прицеливания в отличие от стрельбы из винтовки, где любая оплошность практически гарантированный промах. Картечь же за счет рассеивания все равно цепляла жертву. Более того, при удаче, можно было зацепить и еще одного человека, это если конечно они стояли рядом друг с другом.
«Все-таки амеры знают толк в оружии…» — признал Михаил, доставая американский же «кольт» и делая еще пять быстрых выстрелов.
Сунув пистолет в кобуру он принялся лихорадочно перезаряжать помповик. Перезарядился достаточно быстро и вовремя успел выглянуть из бруствера ибо увидел как в него полетела граната брошенная из окопа.
Чисто на рефлексах Климов выстрелил в нее из помповика.
Бум! Бах! Ды-дынс!
Буржуйское увлечение, даже спорт — стрельбу по тарелочкам Михаил никогда не практиковал, но сейчас каким-то чудом попал, грана взорвалась в полете и его снова осыпало осколками.
— А-а! Сука-а!
Самые опасные для жизни и здоровья поражающие элементы снова приняла на себя каска, но часть все же угодила ему в грудь и левую руку чуть выше локтя. Еще минимум пару осколков принял на себя патронташ. Сразу отметил, что раны хоть и болючие, но не серьезные, осколки если не на излете впились в тело, то потеряли основную поражающую силу, так что какое-то время их можно было игнорировать.
Орать орал, но заметил, что гранатометатель не успокоился и привстал из-за края воронки, чтобы бросить вторую «толкушку».
— Хрен тебе! На! Получай!
Штабс-капитан разрядил в гранатометчика три патрона. Дальность была для помповика великоватой для эффективной стрельбы, разлет картечи слишком велик, но все же он попал. Картечина угодила фрицу в руку в районе запястья и тот с криком, перехватив рану другой рукой, выронил гранату себе под ноги.
Среагировал все же несмотря на шок от раны правильно и успел выскочить из воронки до взрыва, но только лишь для того, чтобы Михаил добил в него оставшиеся патроны. Не убил, но ранил, как минимум «средней» тяжести.
Новая перезарядка.
Рука и грудь начали жгуче саднить, проступили внушительные по размеру пятна крови, но пока было терпимо, так что «винчестер» в считанные секунды вновь оказался готов к бою. Поменял он так же магазин у «кольта».
Немцы тем временем несмотря на активный огонь солдат из окопов и пулеметный обстрел преодолели первую линию заграждений, тем более что она (да и остальные линии тоже) оказались прорваны в нескольких местах.
Бах! Бах! Бах! Бах! Бах!
Заняв одну из позиций в окопе, Михаил Климов расстрелял из «винчестера» одну из групп прорыва и не задерживаясь двинулся дальше по траншее на ходу перезаряжая помповик.
Бах! Бах! Бах! Бах! Бах!
Новый скоротечный расстрел и переход на новую позицию. На ней пришлось задержаться из-за того, что два бойца оказались выведены из строя. Один числился по категории «двести», словил пулю в грудь, второй — «триста», отхватив жменю осколков от гранаты в спину выше пояса, а значит не заметил падения «толкушки» в траншею. Собственно, еще немного и противник тут прорвался бы в окоп.
Бах! Бах! Бах! Бах! Бах!
После чего добавил из пистолета.
— Гранаты!
Полетела новая порция «толкушек» и в траншее загремели взрывы. Раздался чей-то крик, значит кого-то еще зацепило.
«Все, мы сделали все что могли», — подумал штабс-капитан и не видя смысла оставаться, чтобы доводить дело до рукопашной, закричал:
— Отходим! Отступаем!
И продублировал приказ с помощью свистка простой «мелодией» в три резких «гудка».
— Отходим!
Подхватив раненого солдата, закинув руку себе на плечо, Михаил подтащил его к проходу ведущему во вторую линию окопов. К счастью его услышали и фельдфебель дублировал команду штабс-капитана сдергивая с подиумов забывших в боевых условиях сигналы солдата или просто оглохших от близких взрывов.
Почти все оказались ранены, но могли передвигаться сами. Разве что еще паре бойцов помогали товарищи.
Климов передал своего раненого.
— Пошли! Живее! Не задерживаемся!
Фельдфебель обернулся и заметил, как штабс-капитан натянул тонкую веревочку от одной стенки прохода к другой. Климов, когда закончилась артподготовка нашел свободную минутку и соорудил обычную растяжку, вот и пригодилась.
Немцы уже прыгали в траншею.
Михаил загнал последние патроны в «винчестер» и сменил магазин у «кольта».
Сразу несколько фрицев появилось в зоне видимости и Климов буквально смел их стрельбой из помповика. Прилетела граната, но он успел укрыться за изломом хода.
На этот раз без оглядки фрицы кидаться в проход не стали, осторожно заглянули и Михаил выпалил оставшиеся два патрона. Не попал, но дал понять, что патроны закончились, щелкнув в холостую. Немцы копились и кинулись вперед, совершенно не смотря под ноги.
Ба-бах! Рванула растяжка и в траншее заорали раненые. Правда первые везунчики проскочили без проблем и Михаил встретил их частым огнем из «кольта» положив всех до одного. Кто-то из фрицев даже успел выстрелить, но сильно мимо.
Последняя смена магазина к «кольту». Потом придется отстреливаться из «нагана» и «маузера».
Не забывал Михаил контролировать верх, а то противник мог ведь и поверху пройти, тем более что станковый пулемет почему-то замолчал и даже ублюдочный «шоша» затих. Вполне возможно, что пулеметная команда так же делает ноги. Но пока никого видно не было.
Бах! Бах!
Впереди зазвучали винтовочные выстрелы.
Михаил быстро пробрался к стрелкам. Прислонившись к стенке сидел еще один солдат получивший рану в ногу. Солдаты же палили в проходы второй линии окопа.
— В чем дело!
— Германцы, вашбродь!
Штабс-капитан выдал матерную тираду.
— Обошли, самки собаки… Гранаты у кого-нибудь остались?
— Нема, вашбродь… все там покидали.
— Хреново… Хотя?.. Подсобите! Мне надо выбраться наверх из этой щели!
Солдаты помогли, буквально выбросив Климова наверх. Наверху кстати все еще никого не наблюдалось и Михаил сделав быструю перебежку, ныряя из воронки в воронку, (тем более что перед второй линией имелась всего одна проволочная преграда в пяти-нести метрах от окопа, так что не мешала) и на звук немецкой речи определив где противник, подобрался к их скоплению и выглянув, расстрелял кучковавшихся там солдат. После чего вернулся к своим, доставая револьвер.
— А теперь, пока буду стрелять, быстро дергаем в проход ведущий к третьей лини окопов! Погнали!
Климов начал стрелять в траншею, давя огнем, тем самым не давая высунуться противнику. Ни на что другое «наган», как служить пугачом, не годился с его тугим спуском из-за которого стрелять хоть сколько-нибудь прицельно не получалось. Солдаты не медлили и спустя пять
