с осуждением. — Вы, наверное, посчитали, что раз я молод, то не имею должного опыта? Напрасно! Мой отец курировал строительство первого энергоблока Ленинградской АЭС, и учился я у него. Так что не лохматьте мне здесь бабушку. Предоставьте все расчеты, я лично проверю и если есть нарушение, сообщу куда нужно.
Естественно все, что я произнес, было из области фантастики. Однако мое поведение подействовало так, как я и рассчитывал. Степан Матвеевич поперхнулся — не ожидал он такого напора от молодого инженеришки, непонятно как попавшего на строящийся объект.
А тут еще и Бадякин вмешался, подлив масла в огонь.
— У меня имеются все необходимы расчеты, — он раскрыл свою папку и порывшись там, выудил пару желтоватых листков бумаги. — Погрешность составляет четыре и девять процента. Прочность недостаточная. Просадка слишком сильная. В дальнейшем это может сказаться на надежности всей конструкции и целостности основания реактора.
Повисла напряженная пауза. Даже сварщики почему-то перестали варить.
— Значит так… — немного подумав, ответил я. — Я заберу ваши документы. Просмотрю их. Доложу наверх. Там разберутся. Если инженер Бадякин прав, то сами понимаете, чем это чревато… Вы, кстати, кто?
Даже блокнот заранее приготовил, собираясь записать фамилию. Честно скажу, подобный психологический прием подсмотрел в кинофильме «Список Шиндлера». Там главный герой тоже действовал напролом, давил на психологию мелких начальников и офицеров, записывая их фамилии и угрожая скорыми переменами в жизни. Действовало всегда.
— Степан Матвеевич, Лисицын, — изменившись в лице, произнес он.
— Лисицын? — тут уже я, едва не поперхнувшись, посмотрел на него с изумлением. — Интересно! А что вы здесь делаете?
Уж не знаю, как он должен был на это отреагировать — вопрос-то можно трактовать по-разному.
Однако ничего ответить Степан Матвеевич не успел.
Неожиданно, справа послышался резкий возглас. А буквально через секунду раздался оглушительный взрыв. Во все стороны ударили языки пламени, клубы дыма и пыли…
Сложно было что-то разобрать…
Однако, следуя инстинкту самосохранения, я пригнулся, прикрыл голову руками, но каска все равно слетела и упала куда-то вниз. Туда же упало еще что-то крупное.
Я закашлялся. Все вокруг затянуло густой пылью и дымом. Чувствовался запах газа, жженого металла и пыли.
Повсюду царила полная неразбериха — видимость почти нулевая. Что-то шумело, кто-то кричал. В ушах сильно звенело, но кажется, со слухом все в норме.
— Все на выход! Живо! — по залу, перебивая гул, прокатился чей-то истошный голос. — У нас авария!
Я спешно анализировал ситуацию. Взрываться тут было нечему, разве что какой-нибудь газовый баллон… Или сразу несколько!
Поискал глазами Лисицына, но тот как сквозь землю провалился. Зато инженер Бадякин сидел прямо на бетонном полу, и неистово тряс головой. Плечо у него было в крови — наверное, чем-то зацепило. Судя по неадекватному поведению, его еще и оглушило.
— Вставай! — крикнул я, поднимая его шиворот. — Вставай! Ну!
Но пострадавший меня словно не слышал. Непонятно откуда появился Виктор.
— Леха! За мной! — крикнул он, прикрывая рот рукой.
— Что произошло? — прохрипел я.
— Не знаю. Другие пусть разбираются.
И верно. Меня тут вообще быть не должно. Вот же совпало, а?
— Помоги этого вытащить, кажется, он не в себе, — я указал на инженера. На него вполне мог кто-нибудь налететь. Еще не дай бог вскочит и рухнет вниз — никакой ограды здесь не было и в помине. Упасть с такой высоты — это билет в один конец. Там все утыкано арматурой, сплошной бетон.
Витя кивнул, ухватил его за руку и рывком поднял с пола. Вместе мы подхватили инженера под руки и потащили его вниз. Бегавшим вокруг людям не было до нас дела — никто не понимал, что произошло. До паники один шаг.
Ни о каком порядке не было и речи. И это, по сути, от небольшого взрыва, пусть и в замкнутом пространстве. Реакторный зал сам по себе большой, хотя грохнуло хорошо. А что же было, когда рванул четвертый энергоблок? О чем тогда подумали люди?
Нет, я как бывший офицер РХБЗ имел опыт поведения в подобных ситуациях. Главное в таких ситуациях — не допускать паники. Вот только сейчас, в голове почему-то было пусто. Опять, что ли, влияние подсознания реципиента?
В общем, действовал я на инстинктах. Ну и здравый смысл имел не последнюю роль. Главное не допускать паники, все делать в соответствии с планом эвакуации… Которого здесь, естественно не было.
Выбравшись из здания, мы передали Бадякина подоспевшей группе санитаров. По крайней мере, тогда я решил, что это были они. У одного даже был в руке серый металлический чемодан, с прилепленным красным крестом на крышке.
Отошли с Виктором в сторону. Тот сразу же закурил.
Несколько минут мы просто наблюдали за обстановкой со стороны, затем я спросил.
— Вить, а кто такой этот Лисицын?
— Какой еще Лисицын? Тот, с кем ты разговаривал?
— Ну да.
— Да пес его знает. Из начальников кто-то, но здесь я его видел нечасто, — качнул головой Виктор. — Вот инженера, что мы вынесли, я постоянно вижу на месте… А того, с кем ты говорил… Ума не приложу, куда он делся?!
Разные мысли крутились в голове. Вспомнил, что у меня есть более важные задачи — все-таки я военнослужащий срочной службы и должен быть со своим подразделением.
— Ладно, мне нужно возвращаться. Я и так уже больше часа отсутствую!
Тот согласно кивнул.
Вернувшись обратно в раздевалку, я спешно переоделся и бегом отправился на свой участок. Попал как раз вовремя. Прапорщик Кулагин построил всю роту, что были задействованы на укладке опалубки и ремонте административного здания. Отсутствовали только те, кто убыл на возведение градирни. Проверили наличие личного состава. Всего пятьдесят семь человек — все были в порядке и на своих местах.
— Савельев, где тебя носило?
— Я на складе арматуры был! — крикнул я. — Тут бежать почти полкилометра!
Вид у меня был соответствующий, растрёпанный, лицо красное, с выступившими на лбу капельками пота.
— Ясно. Что там случилось, в курсе?
— Никак нет.
— А вы знаете, что там произошло, товарищ прапорщик? — спросил Серега, поглядывая на окутанный рассеивающимся дымом строящийся энергоблок.
— Не знаю, — устало отмахнулся Кулагин. — Наверное, газовый баллон рванул.
В принципе, если не соблюдать технику безопасности, это вполне возможно. А учитывая, что баллон мог быть сдвоенным, то тем более. Грохнуло очень хорошо. Но вот ведь совпадение, почему рвануло именно тогда, когда я практически схватил за жабры этого Степана Матвеевича?
Нет, устроить взрыв намеренно было из области фантастики. Но в таком случае, куда же пропал этот Лисицын?
