утром к рампе (специальная платформа, позволяющая производить погрузку и выгрузку техники из железнодорожного состава непосредственно на землю без применения специально погрузочно-разгрузочной техники.) железнодорожной станции, находящейся километрах в пятидесяти от советско-польской границы, подошел для разгрузки наш воинский эшелон. Здесь это, впрочем никого не удивило. Все местные, уже знали "военную тайну", что в этом районе планируются большие военные учения "ЗАПАД — 81".
Рядом, в соседней Польше, их маршал Ярузельский остро конфликтовал с профсоюзным движением "Солидарность", и желая пригрозить "антисоветским и антисоциалистическим элементам", руководство СССР решило "поиграть мускулами". К тому же, совсем не исключалась возможность, что в случае необходимости, вполне возможен переход нашими войсками государственной границы и восстановления "социалистической законности", по подобию Чехословакии в сосем еще недалеком 1968 году. Чтобы избежать бардака того года, когда вводились сформированные из партизан (призванные на военные сборы из народного хозяйства военнообязанные. Партизанами их называли за б/у обмундирование и проблемы с дисциплиной.) части, в этот раз решили обойтись кадровыми военными. Однако, собирать всю группу войск задействованную в учениях приходилось "с бору по сосенке" в основном из частей Прикарпатского, Белорусского, Киевского и Одесского военных округов.
Рампа оказалась коротковатой для такого эшелона, вследствие чего, вся техника не могла сразу выгрузиться, и пришлось не один раз гонять состав по станции, отцепляя освободившиеся платформы и вновь подавать под разгрузку оставшиеся. Слава Богу, в этой суматохе из рева двигателей, матов, сизых и вонючих клубов выхлопа, жары и двигающихся САУшек, ЗСУшек и прочей техники никто не пострадал.
Глава 3
ж/д ст. Сенкевичевка
Украинская СССР
21 июня 1981 года.
Воскресенье.
Под самый конец, этого изматывающего всех процесса, к подполковнику подошел щеголеватый капитан, лихо и одновременно изящно кинув руку в приветствии, попросил разрешения обратиться.
Его полевая форма была подогнана идеально, можно было бы подумать, что офицер пошил ее на заказ. Нечволодову никогда не нравились офицеры, которые излишне уделяли внимание внешнему виду, заказывали фуражки на заказ или сапоги. Он уже собирался сказать офицеру, что то резкое и даже начал поднимать голову, как взгляд зацепился за планку на полевом кителе. Она была одна, но говорила о многом, ибо это была планка ордена "Боевого Красного Знамени". Готовые вырваться резкие слова мигом застряли в горле, вызвав невольный спазм. Сделав вид, что закашлялся подполковник ответил:
— Обращайтесь!
— Вы подполковник Нечволодов?
— Гвардии подполковник… — Николай Макарович, в нарушение устава, на полевой форме уже давно не носил ничего по его мнению «лишнего». — Слушаю Вас.
— Гвардии капитан Ледогоров. Командир сводной зенитной батареи. Согласно приказа поступаю в Ваше распоряжение. Приказано вместе с Вами выдвигаться на место сбора.
— Понятно. Давно прибыли?
— Ночью, товарищ гвардии подполковник. — Слово «гвардии», капитан немного растянул, и казалось, что таким образом он хочет подковырнуть Нечволодова.
— Что состоит на вооружении? — Ровным голосом поинтересовался подполковник, а про себя подумал: «А парень-то похоже с гонором, хотя и боевой...»
— ПЗРК!
Нечволодов поднял брови: — Чем? — И вправду, его удивление было очень сильным.
— ПЗРК. Товарищ гвардии подполковник!
— Что-то я не помню, что бы в Сухопутных Войсках были целые батареи ПЗРК. Максимум что есть это зенитно-ракетные взвода в батальонах, сказал Нечволодов.
—Так и есть, товарищ подполковник. В нашу дивизию пришел приказ о выделении девяти зенитно-ракетных отделений на учения.
— Что за дивизия, товарищ гвардии капитан?
Ледогоров сделал очень глубокий вдох, и начал: — Двадцать четвертая мотострелковая Самаро-Ульяновская, Бердичевская, ордена Октябрьской Революции, трижды Краснознаменная, орденов Суворова и Богдана Хмельницкого Железная дивизия!
— Прославленное и заслуженное соединение… — нейтрально ответил Нечволодов. — Сами откуда прибыли, из Львова? — Подполковник начал сходу искать однокашников. Один из них служил как раз во Львове, и командовал таким же артдивизионом в мотострелковом полку. Еще с училища они были друзьями-соперниками, и до сих пор шли как говорится — «ноздря в ноздрю». Их дивизионы были лучшими в округе.
— Никак нет. Двести семьдесят четвертый полк. Яворов.
После этих слов, подполковнику стало многое понятно. Железная дивизия была учебной и готовила на бескрайних полях яворовского полигона самых разных специалистов, в первую очередь для Прикарпатского военного округа.
— Комдив наш, приказал выделить с каждого батальона по отделению. — И сделав небольшую паузу, добавил: — Самому лучшему отделению. Девять батальонов — девять отделений, из зенитной батареи одного из полков дивизии выделили пункт управления, а также обеспечение.
— Теперь понятно капитан — тоже обкатывают новые штаты. Взводов как я понимаю в батареи три?
— Так точно.
— И взводные из «пиджаков»?
Ледогоров только развел руками...
— Если вы здесь так сказать "старожил", где можно пополнить запас воды?
— Здесь рядом, перед грузовой кассой, колонка, вон за тем складом! Показывая рукой направление на нужный склад, Ледогоров развернулся корпусом вправо, и тут подполковник увидел явно свежий рубец от шрама, который начинался за левым ухом и уходил вниз под воротник полевого кителя.
Да, не зря видно парень орден имеет… — подумал Нечволодов.
— Почему знак о ранении не носите?
— Наверное по той же причине, что и вы не носите гвардейский… — он хотел добавить что-то еще, но тут к офицерам подошел начальник штаба майор Едрихин.
— Вот, знакомьтесь! Капитан Ледогоров, прибыл в наше распоряжение.
— Очень приятно! Начальник штаба дивизиона майор Едрихин. — Офицеры энергично пожали друг другу руки.
Наконец-то, ближе
