Когда они переступили порог, сестра Эрколина поежилась.
– Что ты приготовила? – спросила она сестру Терезу.
– Телятину, – ответила та.
– Он ее особенно любит, – тихо откликнулась сестра Доменика.
– А как же! Это ведь самое дорогое мясо, – вздохнула сестра Эрколина.
– Я подкупила мясника, – сказала сестра Тереза.
Сестра Доменика отперла дверь кухни пасторского дома. Сестра Тереза зажгла масляные лампы, а сестра Эрколина поставила поднос на разделочный стол в центре комнаты. Мраморный пол сиял чистотой, стены были выкрашены в белый цвет. На полках поблескивали начищенные медные кастрюли. Большая плита и двойная эмалированная раковина располагались под окнами. Кухня в доме священника пахла свежей краской. Здесь редко готовили – монахини приносили еду из монастыря.
Сестра Тереза поставила ужин дона Грегорио на буфет, взяла с полок фарфор, серебро и полотняные салфетки, затем, миновав двустворчатые, свободно качавшиеся взад-вперед двери, прошла в столовую. Сестра Доменика, войдя следом, зажгла свечи в серебряных канделябрах. Парадная столовая была роскошной, ее стены были оклеены обоями в бледно-зеленую полоску, повсюду висели старинные картины в золоченых рамах.
Обеденный стол красного дерева, рассчитанный на двенадцать персон, был отполирован до зеркального блеска. Сиденья стульев монахини вышили вручную – по голубому полю вился узор из веточек ландыша и побегов плюща.
Монахини быстро и молча сервировали ужин для дона Грегорио.
Сестра Эрколина вошла в столовую и посмотрела на карманные часы:
– Я уже могу пригласить дона Грегорио к столу?
– Да, сестра. – Сестра Доменика спрятала руки в широких рукавах облачения и заняла место у буфета, глядя прямо перед собой.
Сестра Тереза внесла еду, накрытую серебряным колпаком. Поставив блюдо на льняную подстилку, она присоединилась к сестре Доменике. Сестра Эрколина, войдя в столовую, встала у противоположной стены, лицом к Терезе и Доменике.
Вошел дон Грегорио.
– Помолимся, – сказал он, не глядя на монахинь. Начертав в воздухе крест, он проговорил:
Benedic, Domine,
nos et haec tua dona
quae de tua largitate sumus sumpturi
per Christum Dominum nostrum. Amen[38].
Монахини перекрестились вместе с ним, дон Грегорио сел, а сестра Тереза вышла вперед, чтобы прислуживать. Она сняла с блюда серебряный колпак и передала сестре Доменике. Затем обе вернулись на прежние места у буфета.
– Какой чудесный кусок телятины, – похвалил дон Грегорио.
– Благодарю вас, – откликнулась сестра Тереза.
– Чем я заслужил столь обильную трапезу в середине Великого поста?
– Дон Грегорио, вам нужны силы для Пасхальной недели.
– Вы уже составили расписание благословения жилищ, сестра Эрколина?
– Да, отец. Вас будут сопровождать юные ла Пенна и Баратта. Мы подумали, что в этом году вы начнете с Альта-Вильминоре, а потом будете постепенно спускаться все ниже в долину. Игнацио отвезет вас. Мы уже отчистили серебро и приготовили сосуды для святой воды.
– Пальмовые ветви уже прибыли?
– Их везут морем из Греции, ожидаем со дня на день, – заверила его сестра.
– А как покровы для Страстной пятницы?
– Отглажены и сложены в ризнице.
– А мое облачение?
– Висит в ризнице в шкафу. – Сестра Эрколина прочистила горло. – Вы ожидаете гостей на Святой неделе, отец?
– Я послал письмо священнику в Аццоне с предложением отслужить вместе Пасхальную мессу. Как я понимаю, хор репетирует?
– Да, он звучит чудесно. – Сестра Эрколина подошла к сестре Терезе, чтобы наполнить вином опустевший бокал дона Грегорио.
– Сестры, пожалуйста, я бы хотел поговорить с сестрой Эрколиной наедине.
Сестра Доменика и сестра Тереза кивнули и тихо вышли на кухню, закрыв за собой дверь.
– Вы можете сесть, сестра.
Сестра Эрколина выдвинула стул из-за стола и уселась на самый краешек.
– Вы позаботились о юном Ладзари? – спросил он.
– О котором? – невозмутимо спросила сестра Эрколина.
– Эдуардо, – нетерпеливо ответил священник.
– Я послала письмо в семинарию еще несколько недель назад. Они готовы принять его. Эдуардо – очень набожный молодой человек.
– Вижу. И верю, что он будет делать там успехи.
– Он очень помогает нам в монастыре, – добавила монахиня. – Знаю, вам будет не хватать его методичного планирования литургии и музыки к воскресной мессе. Он в самом деле весьма одарен.
– Согласен с вами. Поэтому я и рекомендовал его, – ответил дон Грегорио.
По другую сторону дверей сестра Тереза и сестра Доменика прислушивались к разговору.
– О чем они говорят? – спросила сестра Доменика.
– Об Эдуардо. Дон Грегорио ставит себе одному в заслугу то, что Эдуардо берут в семинарию.
– В самом деле? Мальчик много месяцев назад подал прошение с рекомендациями сестры Эрколины.
Сестра Эрколина сложила руки на коленях. Дон Грегорио отломил кусочек хлеба и обмакнул его в соус, приготовленный из оливкового масла, красного вина и грибов.
– А что со вторым? – Он отправил хлеб в рот.
– Чиро готовы взять в исправительный дом в Парме.
– Хорошо.
– Но нам нужна от вас небольшая помощь.
– Что именно вам нужно? – ворчливо спросил он, взял бокал с вином и отпил глоток.
– Тридцать лир.
– Что?! – Дон Грегорио поставил бокал на стол.
– В исправительный дом принимают не сразу, но нас готовы освободить от ожидания, если мы заплатим за эту привилегию. Я сказала им, что дело срочное, и если вы хотите, чтобы Чиро уехал отсюда как можно скорее…
– Да, хочу, – с вызовом ответил дон Грегорио.
– Иначе его не возьмут. Деньги мне нужны нынче же вечером.
Дон Грегорио оглядел ее с подозрением.
– Отец, вы попросили меня устроить все быстро, и я не спрашивала вас о причинах, – настаивала сестра Эрколина.
– Да, конечно, мы должны сделать как лучше для монастыря.
Сестра Тереза и сестра Доменика вошли, чтобы забрать грязные тарелки. Сестра Доменика несла серебряный поднос с запеченным заварным кремом на десерт.
– Если не возражаете, сегодня я обойдусь без десерта, – сказал дон Грегорио. – Сестра Тереза, мне нужно поговорить с вами наедине.
Сестра Тереза нервно глянула на сестру Эрколину.
Старшие монахини кивнули и вернулись на кухню, закрыв за собой дверь.
– Что с деньгами? – лихорадочно прошептала сестра Доменика.
Сестра Эрколина кивнула:
– Он пообещал их дать. Надеюсь, сестра Тереза подтвердит то, что я ему сказала.
– На ее счет не беспокойся. Речи ее сладки, как этот крем. – Сестра Доменика взяла ложку и принялась за отвергнутый десерт.
