- Какая грустная история, - печально произнесла Марта, помолчав. - Мне так его жалко, правда! И всего грустнее, что уже ничего-ничего нельзя для него сделать - я ведь не верю в загробную жизнь... Но, знаете, наверное все-таки нельзя по одной несправедливости судить обо всей Америке?
- Хороша "одна несправедливость", растянувшаяся на всю жизнь... И если Америка так обошлась со своим героем, то что уж говорить о рядовых гражданах?
- Ну... нет, вы не подумайте, что я защищаю тех, кто устроил эту травлю... но нельзя говорить, что в США совсем уж нет свободы слова. Линдберга ругали в газетах, но ведь не отдали под суд?
- Американская общественная мысль не стоит на месте, - усмехнулся Фридрих. - Сейчас там можно отправиться под суд только за то, что вы назовете негра негром, дебила - дебилом, а гомосексуалиста - извращенцем. Это - тот идеал свободы слова, к которому вы стремитесь?
Марта молчала еще дольше.
- Это, конечно, глупость, - сказала она, наконец. - Но я надеюсь, что это временные перегибы. В конце концов, Первую поправку к конституции никто не отменял...
- Да, да. Только вспоминают о ней почему-то главным образом тогда, когда кто-нибудь предлагает закрыть очередной порножурнал.
- Америка борется за свободу и права человека во всем мире! - не слушала Марта.
- "Врачу - исцелися сам", - желчно ответил Фридрих. - Кстати, насчет этой борьбы тоже могу поведать вам кое-что интересное. Вам известно, почему у России нет своей атомной бомбы? - здесь Власов рисковал: сведения, которые он собирался сообщить, были не то чтобы секретными, но, в отличие от всего предыдущего, в открытой печати не публиковались, в силу деликатности самой ядерной темы. И все же он не пожелал останавливаться.
- Потому что этого не хочет Райх! - ответила Марта с вызовом, вновь почувствовав себя уверенней.
- Не совсем так, - возразил Фридрих. - То есть правительство Райха действительно считает, что ядерная безопасность России в полной мере обеспечена размещенными на ее территории имперскими ядерными базами и соответствующими союзническими соглашениями. В связи с чем считает совершенно нецелесообразным передачу русским ядерных технологий. Но никакие злые дяди из Райха не могут запретить суверенному российскому государству самостоятельно разработать эти технологии. Мягко отсоветовать могут, запретить - нет. А к советам из Берлина в России прислушиваются далеко не всегда. И, понятное дело, на принцип и на конфликт из-за этого Райх бы не пошел. Сами посудите - страну, обретшую свою атомную бомбу, лучше сохранять в статусе союзника, чем отталкивать. Но атомная бомба - чертовски сложная штука, именно поэтому ядерных держав так мало. Для открытий такого уровня мало просто собрать коллектив специалистов и выделить им деньги. Нужен гений, нужна личность масштаба Хайзенберга, Айнштайна, фон Брауна или Цузе. В России такой личностью был академик Андрей Сахаров. Американская разведка это знала, и перспектива успешного завершения его работ нравилась ей куда меньше, чем самым праворадикальным дойчским ортодоксам. Насколько мне известно, в ЦРУ рассматривался даже план физической ликвидации Сахарова (тут Марта сделала возмущенно-протестующий жест, но Фридрих его проигнорировал) - но русские слишком хорошо его охраняли, подобраться было сложно. Да и уши организаторов покушения торчали бы за километр. И все же они добрались до академика, только хитрее. Его друг и коллега Сергей Ковалев, ныне отбывающий пожизненное заключение как американский шпион...
- Его недавно амнистировали! - перебила Марта.
- Вот как? Что ж, это весьма опрометчиво со стороны российского руководства, - огорчился Фридрих. - Тем не менее, напомню вам, что амнистия - это не оправдание. Его шпионажа в пользу США не отрицает никто, включая его самого - раз уж он принял эту амнистию. Так вот, Ковалев умелой демагогией втянул Сахарова в диссидентское движение, чем и поставил в итоге крест на его научной карьере. В результате Россия вместо бомбы получила еще одного врага режима, а кто-то в ЦРУ, надо полагать, прикрепил на китель очередную орденскую планку. За успехи в правозащитной деятельности.
- У вас есть доказательства, что это правда? - не сдавалась девушка.
- Секретными документами из архивов ЦРУ не располагаю, - пожал плечами Фридрих. - Но в соответствующих кругах эта история хорошо известна. Мне рассказывал один мой друг, с которым мы когда-то вместе учились, а ныне он имеет отношение к военной разведке. Кстати, вполне возможно, что ваш отец мог бы подтвердить мои слова.
- Что вы знаете о моем отце? - встрепенулась Марта.
- Только то, что вы сами о нем рассказали, - изобразил недоумение Власов. - Что он - высокопоставленный офицер русской службы. Ну и еще я видел его фотографию на вашей штелке. Насколько я понимаю, это ведь он подарил вам доступ в REIN? И рехнер тоже?
Девушка угрюмо промолчала, и Фридрих вернулся к прежней теме:
- Впрочем, даже если вы не хотите говорить с отцом, вы ведь не можете не замечать, что США борются за свободу и права человека как-то уж очень избирательно. А именно - они затевают эту борьбу в тех странах, правительства которых чем-то мешают их геополитическим интересам. В отношении же других стран, ничуть не более либеральных, действует бессмертный принцип, озвученный все тем же Рузвельтом: "Он, конечно, сукин сын, но он - наш сукин сын".
- Ну допустим, - решилась Марта. - Пусть Америка такая плохая, то, сё. Но это же не значит, что порочна сама идея? Почему мы не можем построить демократию, которая не будет повторять американских ошибок?
- Вы меня извините, Марта, но вы слово в слово повторяете главый неокоммунистический тезис. "Да, Ленин был плохой, Сталин был плохой, Мао был плохой, Пол Пот был плохой, Ким Ир Сэн плохой, Кастро плохой - но это же не значит, что коммунизм плох как идея!" Покажите мне хоть одну сколь-нибудь крупную страну, где ваши благородные идеи воплотились бы без изъяна на практике. Про Британию мы уже говорили. Может быть, главный бордель Европы - Франция? Или бананово-кокаиновые республики Латинской Америки?
- Австралия, - предложила Марта, чуть подумав.
- А, страна потомков каторжников, - усмехнулся Фридрих. - Действительно, это место редко попадает в сводки новостей в связи с какими-нибудь скандалами. Но ведь и не только в связи со скандалами! Чем знаменита Австралия, кроме кенгуру? Вы можете назвать хоть одного великого австралийского ученого? Или деятеля искусства мирового уровня? Про великих политиков уж и не спрашиваю.. Глухое фермерское захолустье, как мне кажется - все же недостаточно вдохновляющий пример для всеобщего подражания.
