Но Лекс устал и боялся. Устал тащиться по этой мертвой земле, трястись от холода. Боялся неведомого убийцы, который хихикал и бесновался, быть может, всего в полусотне метров.
Даже если Игнат и в самом деле сдаст их полицейским — это теплый участок, горячий обед, полная безопасность… А там что-нибудь удастся придумать. Если уж получилось в Гренландии с боевиками-сербами, хотя положение казалось безвыходным, то и в Канаде выгорит. Люди, в конце концов, они и есть люди — с их слабостями, комплексами, желаниями и устремлениями. А совершенно алогичное, ирреальное существо, убивающее безо всякого смысла, — совсем другое. С ним не договоришься, его не подкупишь.
И тем не менее Лекс был почти уверен, что повезут их не в полицию. Вряд ли здесь есть участок ближе этого поселка с непроизносимым названием. А туда Игнат ехать вроде бы желания не испытывает и, похоже, не врет. Вот только какое место «безопаснее этого» можно найти на безлюдном побережье богом забытого полуострова?! Игнат велел им сесть во второй модуль вездехода. Он напоминал салон обычной маршрутки, какими их помнил Лекс. Сиденья из кожзаменителя, откидной столик, в задней части — какие-то шкафчики. Вовсю работала печка, и сразу стало жарко. Лекс снял капюшон куртки и расстегнулся. Нога, прихваченная злобной бестией, уже не болела, лишь легонько ныла, напоминая о себе.
Андерс плюхнулся на сиденье и заметил:
— А оружие он у нас не забрал. Хозяин положения, мать его…
— Прекрати, — устало произнес Лекс. — Наслаждайся теплом и покоем.
Ровно зарокотал двигатель, вездеход дернулся, потом еще раз и покатил, плавно покачиваясь на неровностях. За окном кружилась все та же полумгла, не день и не ночь, неприятное холодное марево…
— Тварь-то его не трогает! — не унимался Андерс, тиская винтовку. Поведение наемника Лексу не нравилось. Обычно он выглядел куда более спокойным и рассудительным, вспомнить хотя бы события на острове мистера Уайта. Конечно, все они на нервах, но Андерс еще и много пил спиртного. Хорошо, что ничего не осталось в заначке. Если он не припрятал, конечно.
Но Андерс неожиданно успокоился и закрыл глаза. Вездеход все так же плавно шел вперед. Видимо, Игнат был хорошим водителем. По такой местности, где сам черт ногу сломит…
— Как ты думаешь, куда он нас привезет? — тихо спросила Лиска. Свой трофейный шлем она сняла и бросила на пол. Вид у нее был совершенно замурзанный и печальный. Лекс обнял ее и погладил по волосам.
— Думаю, все будет хорошо.
— Он странный. Не понимаю, откуда он взялся.
— Я тоже, — признался Лекс. — Главное, что он появился вовремя. Если бы не он, зверь нам не дал бы покоя. А в конце концов и сожрал бы.
— Убил, а не сожрал. Он, по-моему, не ест свои жертвы. Точнее, ест, но не полностью.
— Что ты имеешь в виду?! — насторожился Лекс. Девушка вздохнула.
— Я… Я видела одного эскимоса, у него не было пальцев. Кто-то их отгрыз.
— Может, песец забежал. Тела там лежали довольно долго.
— Нет, это не песец…
— Песец — это то, что с нами происходит с момента встречи с этим убогим уродом Мусорщиком, — не открывая глаз, произнес Андерс. — Надеюсь, ему хорошо плавать дохлым в том бассейне.
Да, Мусорщик вряд ли хотел такого конца. Впрочем, никто никогда не знает, как ему придется закончить земной путь. И снова, кстати, белая обезьяна, подумал Лекс. Хотя почему? Сидел бы он дома да не лез бы куда не следует… И подавился бы фисташкой в один прекрасный день. Или его сбил бы на переходе пьяный мажор на белом «лексусе».
А так хоть интересно. Тундра, неведомое чудище, винтовка в руках, девушка рядом. Любимая? Вполне может статься, что и любимая.
— А ты знаешь, — сказала Лиска, — мне кажется, что нас кто-то давно уже двигает, словно фигурки на шахматной доске. Мы ничего сами не решаем. Вот и сейчас: появился этот Ипатий…
— Игнат, — поправил Лекс.
— Что?
— Игнат его зовут. Старинное русское имя. Редкое.
— Он появился, как рояль из кустов. Кто нами манипулирует, Лекс?!
«Я пришел, чтобы понять, ты управляешь Фрамом или Фрам — тобой…»
На философский вопрос девушки Лекс ответить не успел, потому что на крышу движущегося модуля кто-то прыгнул. Не трудно было догадаться, кто именно.
Когти проскрежетали по металлу, впиваясь в него — вездеход шел хоть и плавно, но быстро, и удержаться на гладкой поверхности для твари оказалось сложновато. Тем не менее монстр изловчился, и через секунду мощная лапа пробила толстое стекло рядом с головой Андерса. Наемник покатился в проход между сиденьями, усыпанный стеклянным крошевом. Лекс с ужасом увидел, что положил винтовку слишком далеко. И тут снова отличилась Лиска. Выхватила пистолет — тоже из трофейных, рейховских — и выстрелила в слепо шарившую по стенке модуля лапу. Не попала, но конечность тут же исчезла.
Очухавшийся Андерс принялся палить из винтовки в потолок, надеясь зацепить нападавшего. Магазин опустел, по полу, бренча, катились гильзы. С резким толчком вездеход остановился. По крыше снова проскрежетали когти, а потом чудовище спрыгнуло и отбежало в сторону, помогая себе передними лапами, словно обезьяна. Андерс поспешно перезаряжал магазин. У него что-то там зацепилось или не фиксировалось, и наемник страшно ругался сквозь зубы вместо того, чтобы взять винтовку Лиски или Лекса. А сами они не стреляли, завороженно глядя на Игната, выбравшегося из ведущего модуля и шагавшего прямо к твари. Та присела на задницу, сгорбилась. В слабом свете, исходящем от внутренних фонарей в модулях, она казалась глубоким стариком-шаманом — редкие серо-седые волосы развевались по ветру, осыпанные ледяными кристалликами. Неожиданно Лекс осознал, что это существо — очень старое и очень одинокое. Древнее и бесприютное. Ему даже на мгновение стало жаль бедную бестию, но жалость тут же была отсечена воспоминаниями о глухом выстреле Эриха и мертвых эскимосах, чьи безжалостно разодранные трупы коченели под снегом…
Андерс наконец допер, что поступает неверно, схватил другую винтовку, но Лекс тут же дернул ее за ствол и пригнул.
— Смотрите… — пробормотала Лиска. — Они разговаривают!
И действительно, Игнат, бесстрашно стоя метрах в трех от присевшего чудовища, что-то сердито говорил, размахивая руками. Лекс просунулся к выбитому окну, но сильный ветер снаружи рвал и расшвыривал фразы. Долетали лишь отдельные фрагменты:
— …Скотина… почему они тебе раньше не мешали?!. сколько раз говорил — не трогать… испортил… скажи спасибо, что… сволочь волосатая…
Потом Игнат словно бы что-то вспомнил, резко повернулся к вездеходу и замахал руками уже им, крича с удвоенной силой:
