Накаркал. Сзади, на шесть часов на горизонте появилось четвёртое облако пыли. Судя по размеру, тысяч пятьдесят, не меньше. Значит, нас попытаются взять в кольцо. Нам бы третий опорный пункт сейчас не помешал, но нет времени на его возведение. Следующий раз заранее приготовим сразу три.
Ну что, воздушные асы, потанцуем? И я открыл огонь по летающим гадам. Верткие они оказались, ублюдки, но я тоже непростой парень, «не палкой и не пальцем деланный». Я их с расстояния в километр стал расстреливать, постепенно смещаясь назад и в центр, чтобы далеко не отрываться от своих.
— Веду бой с гигантскими стрекозами, — передал я на землю. — Их много, но подпускать их к вам нельзя. Наземная часть составляет где-то тысяч двадцать.
— Мы их уже видим, — доложила Ярцева. — Они летят на нас.
— Всё правильно. Я их встретил далеко впереди и сейчас отхожу назад, постепенно уничтожая. Но сзади, на шесть часов, появилась ещё одна волна атакующих.
— Мы справимся? — с тревогой в голосе спросила Журавлёва.
— Справимся. Задних я беру на себя, так что о них можете вообще не думать.
— Нас атаковали арахниды, — сообщила Ксюха.
— Вижу. Я добиваю стрекоз и возвращаюсь, чтобы блокировать центр нашей обороны.
Всех стрекоз я уничтожил, так что Ярцевой будет полегче. Мы ещё только начали сражение, а вся задница у меня уже была в мыле. Вижу, на опорный пункт Ксюхи навалились первые арахниды. Её бойцы начали расстреливать членистоногих ещё с дальней дистанции, только их было слишком много. Наши шестьдесят стволов эту группу, пока, близко не подпускали. Но через пару минут подойдет центральная группировка и станет намного тяжелее. И еще сзади на нас прут, я даже не знаю кто и сколько их точно.
Ничего, этим я сейчас устрою весёлую жизнь. Я развернул свой ЛА назад и вдарил по далёкой массе арахнидов лучом энергии «ра». Удара в спину мы не выдержим. Нам ещё повезло, что они не навалились на нас одновременно со всех сторон, тогда бы было ещё тяжелее. Так что их лучше уничтожить на дальних подступах и по частям. И плевать, что вместе с арахнидами я уничтожаю и окрестный ландшафт. Там, куда попадает луч, исчезают холмы и даже скалы. Не страшно, людей там нет. Три широко расходящихся луча и в результате четвёртой волны атакующих больше не существует.
Черт, чуть не прозевал атаку на Ярцеву. Она молодец, тоже начала расстреливать арахнидов ещё на дальних подступах. Поэтому к её опорному пункту добежало только две трети от начального состава. Но, всё равно, и этого было много. Ксюха держалась неплохо, но толпы наступающих членистоногих уже стали обтекать её шверпункт и я приказал дроидам открыть по ним огонь. Арахниды сразу отпрянули назад и попали под выстрелы взвода Ксюхи. В результате получилось так, что центр снова оказался чист.
Ярцеву тоже пришлось поддержать огнем. Половина моих дроидов была повёрнута вправо и стреляла по арахнидам, атаковавших Ксюху. И вторая половина поддерживала огнем Ярцеву. Но через три минуты здесь будет толпа, бегущая на нас по центру. А там жуки-рогачи, которые попытаются протаранить наши оба опорных пункта. Их огромными рогами это сделать будет не очень сложно.
— Каждой из вас следует отдать приказ своим двадцати лейтенантам перезарядить бластеры спецбоеприпасами, — отдал приказал я своим двум заместителям. — Через три минуты появятся рогачи и они будут работать только по ним.
— Есть перезарядить бластеры спецбоезапасом, — отрапортоавали сразу обе.
— Я пока перелечу вперёд через атакующих и начну отстреливать рогачей. Так что держитесь.
Рогачи были еще далеко, но именно они представляли настоящую угрозу для нас. Можно было и их моими «лучами смерти» уничтожить, но это уже на крайний случай. Сейчас столкнулись две силы и третью применять не хотелось.
Вот они, внизу, похожие на танки. Сейчас мы им устроим Прохоровку. Они были неповоротливы и тупо пёрли на нас по прямой. Один выстрел — и на месте рогача оставалась яма, как это было на полигоне в Кубинке. Скорострельность моих двух пушек была сумасшедшая, но я за две минуты успел уничтожить только около шестисот рогачей. А их было изначально около пяти тысяч.
Все, пора возвращаться. Надо помочь Ярцевой. У неё среди нападавших оказались около сотни непонятных членистоногих, стреляющих иглами. Двое наших уже были ранены и с ними занимался один санитар. Вот этого я предусмотреть не мог. На земле жили мадагаскарские тенреки, которые стреляли иглами в момент опасности. Но то были совсем крохотные ежи и их иглы только впивались в кожу человека, не принося особого вреда.
— Иглы отравлены, — закричала Ярцева. — У ребят начались конвульсии.
Твою ж мать. Пришлось телепортироваться прямо из ЛА, передав приказ искину стрелять по рогачам, как только они приблизятся к нашим передовым позициям.
Я сверху видел лежащих в центре металлической платформы ребят, поэтому появился прямо рядом с санитаром. Это была девушка и я заметил через прозрачный щиток шлема, что она уже готова была разревется, так как лейтенанты начали синеть у неё прямо на глазах.
— Отставить сопли, — послал я ей команду прямо в мозг. — Бери свой бластер и отстреливай арахнидов. Я сам спасу ребят.
Пришлось прямо через рваный скафандр накладывать стразу обе руки на обоих, так как счёт шёл на секунды. Зелёное свечение было видно даже через перчатки, но никто, в горячке боя, на это не обратил никакого внимания. Вокруг шло ожесточённое сражение и у меня даже возникла мысль послать всё нахрен и немедленно эвакуировать роту.
Но я решил еще побороться. Яд в организме ребят пока не успел проникнуть в мозг, поэтому мне хватило минуты, чтобы удалить его из их организмов. А потом пустить мощную волну исцеления, которая мгновенно убрала синеву с их лиц. Они открыли глаза и непонимающим взглядом посмотрели на меня.
— Вы ранены, — отправил я им в мозг конкретный мыслеобраз. — Но опасность уже миновала. Только пока вы не бойцы. Лежите здесь и никуда не лезьте.
Они очень удивились тому, что я с ними так странно общаюсь, но закивали головами в знак того, что поняли меня. Девушка-санитар постоянно оглядывалась на меня и на раненых, но когда увидела, что двое её подопечных уже смогли поднимать головы, радостно помахала мне рукой, выражая тем свою радость и, одновременно, благодарность.
— Быть всем предельно внимательными, — сообщил я командирам отделений. — Иглы очень ядовиты. При ранении ими сразу вызывать меня.
— Есть, товарищ генерал армии, — ответили обе.
Спину одной в скафандре я видел перед собой. Она отчаянно стреляла по арахнидам, прикрываясь заграждениями. Надо будет сделать таких побольше, чтобы смотрелись, как зубцы на стенах башни. В общем, предусмотреть всего я просто был не в силах.
Мой ЛА, зависнув в метрах ста впереди, методично отстреливал впереди крупные цели. Надеюсь, что рогачей станет еще, особей на пятьсот, меньше.
— Рогачи, — услышал я крик Ксюхи.
Ну, вот и дождались. Телепортироваться назад, в кабину ЛА, не имело смысла. Так нас получалось две боевых единицы, а вместе мы только одна. И я решил, как вчера, встретить толпу арахнидов лицом к лицу, только мечом и ваджрой.
Я спрыгнул с металлической переборки, которая выполняла роль стены и отделала защищающихся от нападавших членистоногих, и побежал к своим дроидам. Краем глаза успел заметить, что лазерные пушки, установленные на турелях, стали бить куда-то поверх паукообразных арахнидов.
Добежав до дроидов, я приказал им разделиться на две группы и отойти друг от друга метров на десять. ЛА висел у нас над головой и беспрерывно стрелял в сторону атакующих. Там, куда попадали все наши выстрелы, образовались холмы разорванных тел арахнидов.
— Я держу самый центр, — отдал я распоряжение дроидам. — Вы стреляете по флангам. После чего обнажил меч и активировал ваджру. Сейчас посмотрим, кто из нас круче в
рукопашной. Ксюха увидела, как я пошёл на рогачей без всякой защиты и закричала:
— Не надо, любимый! Ты же погибнешь!
