клеят. Даме понравился молодой парень и она решила познакомиться с ним поближе?
— Просто Фрэнк, — разрешил я, намекая на нашу разницу в возрасте.
— Тогда и я для тебя просто Дафна, — парировала баронесса.
— И что же вы, Дафна, обо мне слышали? — на зло, полуофициально спросил я ее.
— Что вы очень талантливый молодой человек, — в ее глазах мелькнула насмешка. — И король Бодуэн, и принцесса Маргарет отзываются о вас только в превосходной степени.
— Вы к нам из Бельгии прилетели? — не стал я останавливаться на упомянутых личностях.
— Из Англии. В Брюсселе я была неделю назад, а до этого несколько лет провела в Москве, — решила меня заинтересовать баронесса. И не прогадала.
— И что вы делали в столице СССР?
— Работала в посольстве Великобритании вторым секретарем, — помахав ресницами, ответила баронесса.
— А в Конго вы тоже по дипломатической службе? — удивился я виражу ее карьеры.
— Да, теперь я в Леопольдвиле, в посольстве Великобритании в Конго.
— Значит сменили холод на жару, — пошутил я, но самому мне было не до смеха. Эта женщина стала вызывать у меня чувство опасности. Какая-то странная у нее была карьера — из СССР в Африку. Из страны, являющейся ядерной державой в задрипанную колонию не самого сильного европейского государства. Не шпионка ли эта баронесса? Память, как назло, тормозила, никаких сведений о Дафне Парк не выдавала. А если она работает на МИ-6, то какого хрена ей от меня надо⁈ Так и знал, что не над было связываться с английской принцессой.
Стало жарко, я взял с подноса мимо проходящего официанта бокал, в котором оказалось нелюбимое мною шампанское и махом его выдул.
— Так как там Москва? — продолжил я светскую беседу. — Правду говорят, что там по улицам медведи ходят?
— Медведи там только в зоопарке, — задорно рассмеялась баронесса. — А Москва мне не особо понравилась. Коммунисты много что разрушили в городе, даже странно, что Кремль оставили. Правда, сейчас спохватились, начали реставрировать дворцы. Интересно, где они нашли янтарную комнату, — баронесса задумалась.
— Может поменяли на какую-нибудь украденную ими в Европе реликвию? — зло сказал Огюст, который продолжал греть уши.
Баронесса слегла улыбнулась, но комментировать слова Бюиссере не стала.
Заметив мой направленный на него недоуменный взгляд, министр по делам колоний отговорившись, что ему нужно с кем-то переговорить, нас оставил.
— Говорят, что председатель КГБ украл корону, принадлежащую королеве Бельгии, — прошептала мне на ушко баронесса. При этом она прижалось к моему плечу и почувствовал цветочный аромат ее духов.
— Что? — совладеть с лицом я просто не смог. Смотрел на баронессу выпученными глазами и переваривал услышанное. Когда это Серов успел бельгийскую корону спереть? Я представил как Серов, будучи в Англии во время недавнего визита, ненадолго отлучается, переплывает Ла-Манш, затем под покровом ночи проникает в королевский дворец в Брюсселе… так стоп, бред какой-то.
— Во время войны, коммунисты много что вывезли из Европы в СССР. И среди драгоценностей была диадема принадлежащее бельгийской королеве. Так вот, председатель КГБ ее присвоил, и сейчас эту диадему носит его жена.
— Вы видели эту диадему на приеме в Кремле? — спросил я, выслушав этот бред.
— Нет, это всего лишь слухи, — мило улыбнулась баронесса.
«Которые распускаешь ты», — догадался я. — «Вот, значит, почему тебя из Москвы выперли».
От баронессы мне все же удалось отвязаться. Дождался, когда она отвлеклась на другого гостя и поспешил покинуть резиденцию генерала-губернатора Конго.
Для передвижения по городу мне был выделен Rolls-Royce, за рулем которого сидел один из парней Каллахэна. Он и довез меня до гостиницы, где я остановился.
— Ваш номер только что убрали, мистер Уилсон, — обратился ко мне еще один человек Каллахэна, который сидел в кресле рядом с лифтом и просматривал коридор до моей двери.
— Спасибо, Тони, — ответил я и, закурив, подошёл к двери.
Достал ключ и через секунду вошёл в прохладную темноту моего люкса. Это была лучшая гостиница города и кондиционеры тут работали безупречно.
Щёлкнув выключателем, я бросил пиджак на софу и, обернувшись, замер.
В кресле возле окна сидела молодая и чего греха таить очень аппетитная негритянка. Рядом с ней, на столике стояло ведерко со льдом, из которого торчали бутылки. Сама же юная прелестница была считай и не одета.
Вместо одежды на ней красовались красные подарочные ленточки, которые ничего по сути не прикрывали и были завязаны на груди эффектным бантом.
— И как это понимать? — спросил я у девушки на французском.
— Меня зовут Мари, мистер Уилсон. И я ваш подарок, — проворковав это, девушка встала, покружилась, демонстрируя себя со всех сторон. Остановившись, она призывно протянула ко мне руки.
— Вам понравится, мистер Уилсон, обещаю.
— Не сомневаюсь, — сказал я, медленно развязывая галстук.
Отказываться от подарка — значит нанести оскорбление, а мне тут еще работать и работать. Интересно, это генерал-губернатор постарался? Хотя какая разница? Малышка была чудо как хороша. Ох уж эти милые колониальные традиции.
Взяв ее руки, я дернул девушку на себя и жадно впился в ее полные чувственные губы поцелуем.
На краю сознания пронеслись слова из стиха «не ходите в Африку, в Африку гулять! В Африке акулы, в Африке гориллы, в Африке большие злые крокодилы. В Африке разбойник, в Африке злодей, в Африке ужасный Бармалей!»
— А еще Африка — родина ВИЧ инфекции, — произнес я вслух, оторвав от себя девушку.
Та непонимающе похлопала глазами и вновь попыталась ко мне прижаться.
— Извини детка, ты великолепна, но у нас ничего не получится, — отошел я от девушки. — Я люблю другую и не хочу ей изменять, — последнее я сказал, чтобы никого не обидеть: ни подарок, ни дарителей.
— То, что случилось в Африке, останется в Африке, — девица не собиралась сдаваться. — Мистер Уилсон, я негритянка, для вас это будет даже не измена.
— Нет — значит нет. Но ты не переживай, я все объясню… Кстати, кто тебя мне подарил? — спрашивал я это, оглядываясь в поисках одежды девушки. Ну не голая же она пришла в гостиницу. Хотя почему нет? Мы же в Африке.
И тут я заметил за вторым креслом форму горничной. Хотел наклониться, чтобы поднять, но чувство опасности заставило меня развернуться.
Девушка, которая еще минуту
