— К счастью, кое-какие варианты все же есть. Как раз в Тверской губернии имеется, прощу прощения за невольный каламбур — широко известная в узких кругах, школа масло и сыроделия, устроенная господином Верещагиным. Учебный курс в ней длится полгода, плата за обучение вполне божеская, принимают всех, кто только в состоянии заплатить. А если пообещать существенное расширение школы, так еще и скидку сделать могут. Нам же маслоделов ой как много надо!
Александр слегка довернул корпус и посмотрел на хозяина дома, все это время тихо присутствующего на импровизированном совещании.
— Савва, у тебя родственники есть?
— Как не быть, Александр Яковлевич, почитай полсела в них числится.
— И сколько из них захотят в компании работать?
— Ну, тут подумать надо, со стариками поговорить. Вам ведь молодые нужны? Мыслится мне, дюжины с две парней можно найти.
— А что, женщины к такой работе не годны?
С виду простой вопрос, погрузил обоих собеседников князя в недолгий ступор. После чего юрист осторожно согласился с тем, что попробовать можно. А хозяин дома наоборот, позволил себе усомниться (впрочем, не менее осторожно), что особ женского полу вообще согласятся взять на обучение.
— Вот и узнай. Заодно договорись о том, что со следующего месяца от нас ученики пойдут. Геннадий Арчибальдович, сколько там по вашим выкладкам требуется?
Лунев-младший скорбно вздохнул и "обрадовал" собеседников итогом своих расчетов.
— Много, ваше сиятельство, просто чудовищно много. На одну губернию самое малое — пять сотен маслоделов и сыроваров. Полсотни механиков, тысячи две человек на производство консервов и прочие работы. Сто десять счетоводов, управляющие, еще ряд специалистов… И все эти цифры надо умножить вчетверо.
Последние слова юрист буквально выдавливал из себя, понимая, что князь Агренев не чудотворец, и такую прорву специалистов ему не "родит" при всем желании. А значит — желанный пост директора Российской аграрной компании так и останется всего лишь туманной, а не реальной перспективой. Если только не умерить аппетиты до одной губернии?.. Или даже трех-четырех уездов? Тоже ведь неплохое начало, как не крути!
А промышленник тем временем неспешно листал исписанные страницы записной книжки и обдумывал полученную информацию.
"Да, изрядно получается. Хорошо хоть, что все эти люди понадобятся не ранее, чем через год. Так! Ну, на производство "тушняка" и прочей попутной продукции я людей найду. И даже с избытком — у меня на фабрике такие списки желающих устроиться на работу, что пришлось для них отдельный шкаф завести. Жаль только, что в основной массе это бывшие крестьяне, если кто станок какой издали видел — уже за крупного специалиста идет, хе-хе. Так, кто там дальше? Механики. Ну, это совсем просто. Гриша как-то говорил, что некоторые из охранников по земле тоскуют, по своему дому. Вот пускай новую специальность осваивают и вперед, на баррикады. Заодно и там охранниками поработают, а в свободное от работы время нехай в огородах копаются. Конечно, и настоящих механиков тоже надо будет организовать, для самых сложных случаев — но все же не такую прорву. Так, кто там еще? Счетоводы-бухгалтера-управляющие… Да, с этим посложнее будет. Только не мне, а Горенову, пускай включается в производственный процесс, а заодно и контролирует расходную часть проекта. Ух ты, да я наконец-то начинаю настоящим эксплуататором становиться?! Так, маслоделы и сырокаты, где бы вас взять. Вернее — где же это вас Савватей будет искать-то, такую кучу народа? Прямо, даже жалко его становиться. Наверное, еще Сонина надо озадачить, среди приходящих на фабрику крестьян поискать. Ну что, начинаем сеанс выдачи ценных указаний"
Помолчав, и полистав записную книжку, Александр кивнул сам себе и стал вещать. И чем больше он говорил, тем больше оживал Лунев-младший, буквально впитывая в себя каждое его слово, и прямо-таки кожей ощущая всю значимость такого исторического момента. Прямо на его глазах (и не без его участия) рождалась крупная компания! Его сиятельство перечислил стоящие перед ее без пяти минут директором проблемы, тут же наметил пути их разрешения и буквально по пунктам продиктовал, чем будет заниматься его собеседник. Геннадий для начала отправлялся к господину Верещагину, договариваться о некотором расширении его школы. С пятидесяти мест до трехсот, не больше. А попутно запустить слушок, что новое производство будет запускаться где-нибудь в Саратове — а то местные артели всполошатся и начнут вставлять палки в колеса. Потом в Санкт-Петербург, навестить дорогого дядюшку — за документами финансового порядка (то есть чековой книжкой) и немалой толпой юристов — массовая скупка имений у разорившихся помещиков дело такое, что лучше его проводить и одновременно, и на разные фамилии. Во избежание слухов и прочих неприятных мелочей, вроде подорожания земли. Дело это долгое, и к тому же непривычно-новое, так что затянется как минимум на полгода. А скорее, даже на все полтора — а тем временем и персонал для сети перерабатывающих центров подоспеет. Как и документы на новую компанию, как и сами постройки, и многое-многое другое…
Поглядев на Савватея, охреневающего прямо на глазах (такой масштаб его скорее пугал, чем вдохновлял на подвиги), Александр излил часть указаний и на его опухшую от уже услышанного голову.
— Савва. Первым делом набираешь из своих родственников дюжину помощников!.. С месячным окладом в тридцать рублей каждому. И как только Геннадий Арчибальдович договорится насчет школы, обеспечиваешь ее быстрое расширение и набор учеников — человек триста, для начала. Их размещение, питание и тому подобное — все на тебе.
— Да помилосердствуй, Александр Яковлевич, не потяну я такого. Не по Сеньке шапка, ну вот ей богу!
В доказательство своего утверждения, хозяин дома размашисто перекрестился, в направлении на красный угол. Не убедил.
— А кому сейчас легко? Так что справишься. Совсем тебя без помощи не оставлю, пришлю несколько человек.
"Скорее уж, несколько десятков"
— Но и сам тоже не ленись. За каждого, кто пойдет учиться — рубль твоим помощникам, рубль тебе. За того, кто выучится и начнет работать по специальности — два рубля им, три тебе. Штрафы тоже будут, и точно такие же. И людей не абы каких выискивай, а сирот, да молодых и семейных. Вопросы?
Командный тон подействовал на бывшего конного объездчика госграницы весьма и весьма благотворно, убив все сомнения буквально на корню. Да и упоминание про деньги пришлось очень даже к месту. Так что Савватей Вожин подскочил, вытянулся по стойке смирно и рявкнул.
